Жених-горец - Хауэлл Ханна (читаем книги онлайн txt) 📗
— Я не уверена в этом, — призналась она наконец. Сигимор недовольно нахмурился:
— Малышка, ты убежала от своего мужа, а это очень серьезный проступок. Когда он ничего не помнил и вел себя как глупец, это было бы еще оправданно. Возможно, я бы даже помог тебе. Но теперь-то все иначе, правда?
— Нет, — быстро проговорила она и положила в рот побольше жаркого, чтобы дать себе время придумать подходящий ответ.
— Нет… Вообще-то этот парень уже начал ухаживать за тобой, заботиться и оберегать. И делал это очень хорошо, если я не ошибаюсь.
— Да, все так и было. Но я не знаю почему. Зачем мужчине ухаживать за собственной женой? Ты считаешь, это имеет какой-то смысл?
— И да, и нет. Я считаю, что мужу всю жизнь надо заботиться о жене, чтобы она чувствовала себя счастливой. В твоем же случае мужу приходится ухаживать за тобой, потому что со времени твоего приезда в Клачтром он обращался с тобой очень скверно. Теперь он вспомнил все и понял, что был не прав. Я думаю, что таким образом он просто хотел заслужить твое прощение или что-то в этом роде.
— Да, он начал заботиться обо мне, когда к нему вернулась память. Пока этого не было, он не ухаживал за мной. Не опекал меня просто потому, что ему этого хотелось. Нет, он ждал, пока воспоминания не вернулись к нему, после чего вдруг подумал: «А ведь Илза не такая уж плохая девчонка! Что ж, начну-ка я за ней ухаживать».
Сигимор бросил взгляд на сидящих рядом с ним мужчин, но из всех улыбался только Лайам. Сомерлед и Тейт выглядели такими же озадаченными, как и сам Сигимор. Но раз Лайам улыбался, Сигимор устремил свой взгляд именно на него и легонько кивнул головой в сторону Илзы, как бы побуждая кузена поговорить с ней.
— Илза, от чего ты бежишь? — спросил Лайам.
— Ас чего ты решил, будто я от чего-то бегу?
Заметив вдруг, что у костра сидят лишь они двое, Илза нахмурилась.
— Трусы… — буркнула она.
Лайам рассмеялся:
— Да, точно! Ты бежишь, Илза, но ты же умная девушка, Я думаю, ты понимаешь, что, как бы быстро ты ни мчалась и как далеко бы ни скрылась, убежать от своих проблем тебе все равно не удастся.
— Ты же знаешь, что я любила его, — тихо сказала она.
— Да, знаю. Если бы это было по-другому, ты ни за что не позволила бы ему тебя соблазнить. Ты просто накричала бы на него так, что у него бы в ушах зазвенело.
— О… я и не знала, что была такой грубой… — Илза вздохнула. — Я сейчас растерялась. Когда я приехала в Клачтром и выяснилось, что он меня даже не помнит, мне было очень больно. И тогда я решила смиритъся с этим и начать все заново. Все то время, пока он не помнил меня, я старалась сделать так, чтобы он начал относиться ко мне так же, как раньше. Но это не помогло, Вообще не сработало.
— О… — Лайам кивнул. — А теперь он все вспомнил, и у вас все вроде бы наладилось, но ты все еще не можешь забыть те несколько месяцев, когда ты пыталась атобить его в себя, но у тебя ничего не получалось?
Илза моргнула и уставилась на своего кузена.
— А знаешь, наверное, в этом-то все и дело. А еще я думаю, что я — просто трусиха.
— Ну, ты знаешь, в делах сердечных многие из нас становятся трусами. Любовь может оставить на сердце такие раны, которые уже не залечишь. И кровоточить они потом будут много-много лет.
— Возможно, всю оставшуюся жизнь, — прошептала Илза и покачала головой. — Сначала я была его любимой женой, но со временем вдруг стала подлой лгуньей и, возможно, даже убийцей. Потом он посчитал, что я сознательно обманываю его, и тут я вдруг снова стала его обожаемой супругой, о которой он так жаждет заботиться.
— И это тебя смущает?
— Да. Когда он уехал в Дабейдленд, чтобы выяснить правду, он не думал обо мне, ну разве что совсем чуть-чуть. И вот он возвращается, наш враг повержен, и тут я вижу, что Дэрмот стал точно таким же, каким я помнила его год назад. Мне просто нужно время, чтобы все хорошенько обдумать.
— Да, тебе нужно над всем этим поразмыслить, Однако на твоем месте я не стал бы слишком затягивать с этим.
— Ты думаешь, Сигимор отправит меня назад?
— О нет! Все, что он может, — это разглагольствовать о том, какой должна быть жена и каким правилам она должна подчиняться. — Лайам криво усмехнулся, и Илза улыбнулась в ответ. — Нет, милая, думаю, все кончится тем, что за тобой приедет твой муж.
Илза вовсе не была в этом уверена. Дэрмот был человеком гордым, а она бросила его, ничего не объяснив. Теперь ему придется как-то объяснять ее отсутствие окружающим. И все это отнюдь его не порадует.
К ее величайшему облегчению, никто больше ничего не сказал. Она ехала домой, в Дабейдленд, вместе со своими братьями и Лайамом — все выглядело точно так же, как и всегда. Однако Илза поняла, что сейчас все совсем не так, как было раньше. Не важно, что она пыталась не думать о нем по пути домой, мысли о Дэрмоте не покидали ее ни на минуту. К тому времени, как она подъехала к своему маленькому домику, ей уже вообще надоело размышлять о своем непутевом муже.
— Ну вот, мы приехали, малышка, — улыбнулся Сигимор, занося ее веши в дом. — Здесь все осталось так, как было раньше. Я пришлю сюда кого-нибудь, чтобы вам принесли еды и питья.
— Спасибо, Сигимор, — произнесла Илза, отдавая Гейл Сирнака, чтобы та могла накормить близнецов.
— Я знаю, Лайам сказал тебе, что я все оставлю как есть, но… — Он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Ну же, говори, Сигимор, Что бы это ни было, ты, по-видимому, размышлял над этим всю дорогу, пока мы ехали сюда.
— Он хороший человек, Илза.
— Я знаю.
— Я думаю, что ваш брак мог бы быть очень счастливым, да и все его дети от тебя без ума.
Илза содрогнулась. Трудно было не думать о том, какую боль ее отъезд причинил детям. Илза говорила себе, что для них же будет лучше, если она сможет разбить сковавший ее клубок чувств и эмоций, но даже это не помогало ей, и чувство вины железным обручем сдавливало сердце.
— Ну что ж, — заключил он, целуя ее в щеку, — начинай думать. Помни только — у тебя есть хороший муж и шестеро любящих детей. Я знаю: ты думаешь, что упоминать о них сейчас не совсем честно, но, по-моему, склоняясь к какому бы то ни было решению, ты не можешь не принимать их во внимание.
— Да, ты прав, о них нельзя забывать.
— Тогда думай. Думай хорошенько. И не затягивай с этим.
— Не затягивать? Почему?
— Потому что твой муж скоро приедет за тобой. Даже если ты в это не веришь.
Сигимор ушел, а Илза тихо выругалась. Она приехала в этот домик, чтобы в мире и спокойствии подумать обо всем. Если Лайам и Сигимор правы, времени на это у нее осталось не так уж много.
— Долго же ты сюда добирался, — улыбнулся Сигимор, когда три дня спустя Дэрмот в сопровождении Нэнти и Оудо ввалился в большой зал Дабейдленла.
— Этой поездки не было в моих планах, — ответил Дэрмот. Усевшись за стол и усадив рядом Оудо, он налил себе добрую кружку эля. — Прежде чем уехать, мне пришлось закончить дела, которые нельзя было откладывать.
В этот момент к Оудо подошел рыжеволосый мальчик и налил ему в кружку козьего молока, после чего сел за стол рядом с ним.
— А как тебя зовут? — поинтересовался Дэрмот.
— Я — Фергюс, самый младший, — ответил мальчик и ухмыльнулся. — Ты приехал, чтобы увезти нашу упрямую и глупую сестрицу обратно в Клачтром?
Дэрмот посмотрел на Сигимора.
— Ты тут разглагольствовал о ней, да?
— А ты — нет?
— И он тоже, — подтвердил Оудо. — Но большую часть времени он бормотал так невнятно, что я почти ничего не понял. Гленда говорит, что это хорошо, потому что папа, наверное, просто ругался.
— Понятно, — подмигнул ему Сигимор. — А ты-то зачем приехал, парень?
— Мы все — то есть дети — посоветовались и решили, что я должен поехать с папой и проследить, чтобы он не наговорил маме каких-нибудь глупостей.
Камероны дружно расхохотались, отчего стены Дабейдленда даже задрожали, а Дэрмот тяжело вздохнул. Он считал, что со стороны Нэнти было крайне вероломно весело смеяться вместе со всеми. И даже Оудо хихикал! Он пытался убедить мальчика, что его помощь совсем не нужна, но уговорить его остаться так и не сумел. Однако просто запретить Оудо ехать он тоже не смог. Дети, казалось, уже смирились с тем, что Илза уехала, но Дэрмот знал — это лишь потому, что они были твердо уверены: их отец поедет за ней и привезет ее домой. И Оудо, как догадывался Дэрмот, был своего рода гарантией, что все будет хорошо.
