Украденный экстаз - Хауэлл Ханна (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
– Ну же, девочка, нельзя рожать ребенка в одежде, – пытался уговорить ее Грант. – Мы очень быстро наденем на тебя вот это. – И показал ей ее ночную рубашку.
Она собиралась предложить ему, куда он должен засунуть эту рубашку, но ее снова скрутило. Наглая троица немедленно воспользовалась ее беспомощностью и безжалостно принялась стягивать с нее все лишнее. Когда она пришла в себя, ее уже почти раздели, так что спорить было просто бессмысленно. Оказавшись в ночной рубашке, она корчилась и стонала на кровати, а Себастьян нежно вытирал ей пот с лица влажной прохладной тряпицей.
– Наверное, боли в пояснице – это был знак. Знак, что мне пора рожать.
– Вполне возможно, – согласился Себастьян. – А теперь прекрати вести себя по-свински с мистером Татлом.
– Прошу прощения, мистер Татл. – Она почувствовала неловкость перед этим скромным и добрым человеком.
– О, не беспокойтесь, я все понимаю. Если по правде, то я сразу почувствовал себя как дома. Уж очень она напомнила мою Мейбл.
– Так ты обещал мне рассказать, зачем затеял эту странную игру в друга семьи. Хотелось бы знать все в подробностях.
– Радость моя, боюсь, сейчас тебе не до моей истории.
И он оказался прав. Потому что вскоре ее тело изогнулось, пытаясь вытолкнуть ребенка, схватки поглотили все ее силы и все внимание. Но в мгновения кратких передышек она еще успела засомневаться в компетентности мистера Татла, который почему-то был весьма доволен ходом событий и все повторял, что роды идут замечательно и осталось совсем недолго.
Когда ребенок наконец вышел, она вцепилась в Себастьяна, ожидая детского плача. Когда же раздался громкий рев, она без сил обмякла в его руках. Плач явно исходил из сильных и здоровых легких. Через некоторое время отошел и послед, так что она убедилась – все прошло, слава Богу, благополучно. Мать и ребенка тут же обмыли.
– Ребенок здоров? – спросила она, когда мистер Татл подал ей завернутого в пеленку младенца.
– Чуть меньше, чем положено, но машет ручками и ножками так же, как и все малыши в его возрасте. И все у парня на месте, а уж голосу просто позавидуешь. Возможно, он не такой уж и недоношенный, как вы считаете.
– Вполне возможно. – Тут она вдруг сообразила, что мистер Татл говорит «парень» и «он». – Это мальчик? Впрочем, чего еще ждать. – Она устало зевнула, пытаясь разлепить сонные веки. – Их вокруг что блох на бродячей собаке... этих мужчин.
Грант нахмурился, но Лина надолго замолчала.
– Лина?
– Она уснула, – объяснил Себастьян. – Моя мать тоже обычно засыпала после всех этих мучений. Держалась до тех пор, пока не услышит крик ребенка, а потом раз... – он щелкнул пальцами, – и готова, уже спит.
– Ну тогда оставим ее, пусть отсыпается. Могу поспорить, что она прошлую ночь не сомкнула глаз, когда услышала новости про Уоткинса и Мартина.
Устроив импровизированную люльку из опорожненного ящика комода, они осторожно уложили туда ребенка. Грант сердечно благодарил Джека Татла. Троица на цыпочках вышла из комнаты. У дома Гранта поджидал Хантер. Убедив своего новоиспеченного зятя, что все прошло великолепно, он подтолкнул его к дому, а сам еще раз поблагодарил Татла и пожелал всем патрульным удачного пути до Санта-Аны.
Хантер проскользнул в комнату, где лежала Лина. Он стоял и смотрел на спящую. Затем склонился над сыном. В это трудно было поверить. Еще утром он был до смерти напуган, что потеряет ее. А сейчас она была не только жива, она стала его женой, к тому же подарила ему сына. Он сел на стул, который Себастьян поставил у самой кровати, и ждал, когда Лина проснется, надеясь, что к тому времени она уже придет в себя.
Лина медленно освобождалась от власти сна. С минуту она пыталась понять, где она и что с ней, затем ее руки медленно потянулись к животу. Она села в кровати и сразу же почувствовала, что ей заботливо подсунули под спину подушку. Только тогда она увидела Хантера. Хантер протягивал ей белый сверток. Она развернула его и увидела, что сын старательно сосет кулачок. Хочет есть... Покосившись на Хантера, она поняла, что тот не собирается оставлять их. Покраснев, она расстегнула лиф рубашки и приложила сына к груди. И на какое-то время совершенно забыла о Хантере. И лишь когда его смуглая рука с длинными пальцами нежно убрала волосок со лба младенца, она взглянула на него.
– Он кажется абсолютно здоровым. – Хантер хотел сказать ей, как тронула его эта картина – ребенок у ее груди, но не нашел нужных слов.
– Наверное, мистер Татл прав. Он уже был готов родиться.
– Лина, поверь, я никогда не собирался жениться на Патриции Спотфорд. Моя мать и Патриция сплели эту интригу, чтобы заставить тебя уехать.
– Что я и сделала, – горько сказала Лина, начиная понимать, что ее ловко провели опытные интриганки. – Мне очень жаль, что твоя мать погибла так ужасно.
– Да, Уоткинс заставил ее страдать. А мы все потом боролись с угрызениями совести. Мы не черствые люди, но ее смерть не затронула нас так, как должна была... Мы все уговаривали ее не уезжать именно сейчас, а подождать немного, когда Уоткинса поймают. Но она настояла на том, чтобы немедленно покинуть проклятое ранчо.
Ребенок высосал все, что могла дать ему материнская грудь, и Лина заботливо прижала сына к себе. Она гладила его крохотную спинку, в упор глядя на Хантера.
– А почему она вдруг вообще решила уехать?
– Это наша семейная тайна, но ты теперь член семьи и должна знать: папа потребовал у нее развода. Он уже давно подумывал об этом, еще до того, как со мной приключилась вся та история. Но моя беда показала, что ей нет дела до нас, плевать ей на наши горести. – Он пожал плечами. – Так зачем оставаться вместе?
– Но... развод? – Лина была потрясена, потому что о разводах если и говорили, то шепотком. Это было нечто настолько скандальное, что люди предпочитали годами мучиться с ненавистными супругами, лишь бы не дать пищу для сплетен.
– Дорогая, это письмо, которое она так ловко подсунула тебе, шестилетней давности.
Их маленький сынишка задремал, и Хантер помог устроить его у нее на коленях.
– Они с Патрицией аккуратно отрезали верх письма, где я написал дату. – Хантер еще раз повторил ей ту давнюю историю, связанную с письмом.
Как ни трудно было в это поверить, она знала, что он говорит правду. Глупо было ревновать к прошлому, но она все равно чувствовала уколы этого пакостного чувства. Что-то внутри не отпускало, не давало ей покоя. Глупо, конечно. Однако до чего же приятно сознавать, что он никогда не нарушал данного ей слова.
– Значит, ты женился на мне не только потому, что этот маленький чертенок просился на свет? – пробормотала она, глядя на спящего сына.
– Конечно, нет! Я ведь уже возвращался к тебе, когда узнал, что Мартин и Уоткинс сбежали. И пришел в ужас от всего. Я должен был спешить, очень спешить!
– Они ведь мертвы, да? Оба?
– Да, дорогая. Так что больше можешь не волноваться. – Он улыбнулся ей. – А о чем надо волноваться, так это об имени для сына.
– Я так ничего и не выбрала. Сегодня мне нравилось одно, завтра – другое, Оказалось, что это не так-то просто.
– Моего деда звали Майкл Дэвид. – Он пожал плечами. – Боюсь, что от меня тоже немного проку. Я же не знал, что так скоро стану отцом.
– Майкл Дэвид, – повторила она. – Майкл Дэвид Уолш. А что? Звучит неплохо. Думаю, это подойдет.
– Мой отец будет страшно доволен.
– А когда ты узнал о моем отце?
– Только когда отыскал его. Если честно, то это мой отец узнал, где он живет. Я и поехал туда, надеясь, что ты бросилась к нему за защитой. Остальное он объяснит сам. – Он взял ее за руку и нежно поцеловал в ладонь. – Только выслушай его, пожалуйста, дорогая.
В дверь постучали, и Лина хитро улыбнулась.
– Кажется, объяснения последуют немедленно.
– А ты не слишком устала?
– Только не для этого.
Хантер открыл дверь, и Грант вошел в комнату с горячим ужинам и дымящейся чашкой кофе на подносе.
