Безжалостное обольщение - Фэйзер Джейн (книги бесплатно читать без TXT) 📗

— Ну что тут скажешь? — Рука Себастиани описала неопределенную траекторию в воздухе, он пожал плечами. — Герцог — отвратительный танцор, но ни одна дама не может ему отказать.

— Это действительно так, — любезно согласилась Женевьева. — А вот вы, сеньор, превосходный танцор. Мне страшно жаль, что я могу предложить вам лишь сельский танец.

— Это моя вина. — Он снова безразлично пожал плечами. — Всегда забываю, что получать согласие партнерш нужно заранее. Но об этом так скучно помнить.

— Однако когда речь идет о самой завидной в Вене партнерше, Себастиани, стоит потрудиться, — заметил Легран, потягивая Кофе. — Вот я, например, могу похвастать тем, что мне достались котильон и буланже.

— Постыдитесь, Легран, это эгоистично, — упрекнул его Чарлз Чолмондели. — Вы ведь обездолили остальных.

— Господа, господа, — смеясь, запротестовала Женевьева, — своей лестью вы вгоняете меня в краску. Как вам хорошо известно, Вена, словно весенний сад, цветет достойными барышнями.

— Но ни одна из них не играет в карты так же неподражаемо, как вы, — вставил великий князь Сергей.

Женевьеве удалось сохранить улыбку на губах, но глаза ее больше не улыбались, и с этим она ничего не могла поделать. Четыре утренних визитера вовсе не считались ее близкими друзьями, и было необычно видеть их вместе. Тем не менее они пришли именно вместе, и хозяйке было совершенно очевидно, что их нечто объединяет, но что именно, ей было неизвестно — то ли любопытство, то ли знание чего-то, то ли общая цель. Но что бы это ни было, Женевьева почувствовала себя неуютно.

Похоже, мужчины обменялись информацией о вечерах, проведенных за карточным столом с соблазнительной мадам Делакруа. А когда оскорбленные поражением объединяются, это становится опасным. Если мужчина пострадал один, он зализывает свои раны и старается скрыть собственное унижение; если их четверо, им нечего стыдиться, и они, вероятно, постараются найти способ поквитаться с нею. Ах, если бы только можно было посоветоваться с Домиником! Но Женевьева не могла этого сделать, не поведав ему о своей глупой щепетильности. А уж если из-за этого возникнут неприятности, капер не станет входить в ее положение.

Пока Женевьеву терзали эти неприятные размышления, Доминик спускался по лестнице. Поздно проснувшись после своего ночного бдения и позволив себе еще час поплескаться в ванне, он чувствовал себя посвежевшим и пребывал в хорошем настроении, собираясь приласкать, побаловать свою «партнершу по преступлению» и постараться загладить вчерашнюю вину.

— Где мадам, Сайлас?

— В гостиной, месье, — сообщил тот с обычной невозмутимостью, но как бы между прочим прибавив:

— Со своими джентльменами.

Доминик задержался на последней ступеньке:

— Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

— Ну с теми, которых она навещает по вечерам, — пояснил Сайлас, — когда я привожу ее домой. — Слуга смотрел куда-то поверх плеча Доминика, взгляд его ничего не выражал, словно он, конечно же, и не догадывался, чем занималась в те вечера мадемуазель.

Доминик плотно сжал губы. Вспомнив о разговоре с Леграном, он тут же выкинул из головы все добрые намерения. Он-то считал, что Женевьеве хватит ума держать своих партнеров-любовников подальше друг от друга. Они далеко не глупые мужчины, весьма искушенные в искусстве предательства и дипломатии, которые нередко ходят рука об руку, и им совсем нетрудно будет сложить два и два, если сравнят свои разговоры с мадам. Доминик вошел в салон.

— Доброе утро, господа. Приятный сюрприз! — Он одарил улыбкой всех присутствующих, однако в задержавшемся на ней взгляде Женевьева безошибочно угадала угрозу и замерла.

После вчерашней сцены им не удалось поговорить.

Проснувшись, Женевьева увидела, что он крепко обнимает ее во сне. Гнев и обида тут же испарились, словно, пока она спала, Доминик отшлифовал шершавый камень их трений, сделав его гладким и безопасным. Но теперь в этом холодном бирюзовом взгляде снова сверкнула зловещая угроза, и, забыв о собственном смятении при внезапном появлении своих поклонников, Женевьева, гордо вскинув голову, послала ему в ответ такой же взгляд.

— Хочешь кофе, Доминик?

— Нет, благодарю, дорогая, — ответил он, берясь за графин с шерри. — Предпочитаю кое-что покрепче. Вы присоединитесь ко мне, господа?

Похоже, господа были не прочь. Атмосфера притворной сердечности, так хорошо знакомая профессиональным дипломатам, воцарилась в гостиной, где уютно потрескивали дрова в камине и яркость огня приглушал свет зимнего солнца, лившийся через высокие окна.

— Мы здесь соревнуемся, кто станет партнером вашей жены, Делакруа, — сказал великий князь, слегка склоняя голову в сторону Женевьевы.

— В самом деле? — Брови капера поднялись, образуя как бы вопросительный знак. — Партнерами в чем, позвольте узнать?

Пауза перед тем, как Сергей ответил, была недолгой, но в ней ощущался некий намек, от чего у Женевьевы похолодело внутри.

— Ну как же, в танцах, разумеется, месье. В чем же еще?

— Действительно, в чем же еще? — Доминик весело рассмеялся. — Надеюсь, ты оставила вальс для мужа, моя дорогая Женевьева?

— Безусловно, — без колебаний ответила она. — Вальс в полночь, когда маски будут сняты. С кем же еще я могу его танцевать?

Хмурая тень омрачила взгляд бирюзовых глаз. Это замечание, если его подозрения имеют под собой почву, было слишком рискованным. Неужели она не чувствует, что в комнате определенно витает дух безотчетной опасности? Или вызов, который нельзя не заметить в ее тигриных глазах, свидетельствует о том, что Женевьева намеренно играет с огнем, дабы позлить его? «Да, скорее всего так и есть, — решил Доминик. — Ясно, что она не простила меня за вчерашнее».

Вскоре четверо гостей откланялись с любезными улыбками и банальными комплиментами, которые никого не могли обмануть, — Интересно, что они задумали, черт бы их побрал? — вслух размышлял Доминик, меряя шагами гостиную.

— Так уж случилось, что им приятно потанцевать со мной, — с лучезарной улыбкой сообщила Женевьева, слегка передернув плечом. — Почему это кажется тебе таким неожиданным? Или теперь уже и танцевать нельзя, не то что флиртовать?

— Не надо передо мной изображать наивную девочку, — рявкнул Доминик, поддаваясь на очевидную провокацию и начисто забывая о благородном решении, принятом на рассвете. — Это дело слишком опасно, моя дорогая, чтобы позволять себе столь глупые игры.

— Глупые игры?! — Женевьева задохнулась от возмущения. Она резко встала, отчего бледно-зеленая кисея утреннего платья взметнулась вокруг нее. Так вот как он называет мучительное напряжение за карточным столом, отчаянные поиски подходящих слов, чтобы вытянуть из партнеров информацию с помощью якобы невзначай брошенных вопросов! Глупые игры! Она сжала кулаки и вперила взгляд в Доминика, ненавидя его в этот момент за то, что тот поставил ее в безвыходное положение: если рассказать ему правду, Делакруа и впрямь сочтет, что она играет в глупые игры.

— Да, — с нажимом повторил он, снова наполняя стакан янтарной жидкостью, — было непростительно глупо делать столь рискованное замечание. Разве тебе не пришло в голову, что их совместный приход сюда имеет какую-то цель? Я не могу представить, что именно вызвало их подозрения, но готов биться об заклад, что-то вызвало.

Женевьева, точно знавшая, что их вызвало, решила не продолжать разговор:

— У меня обед с леди Мэрджорибэнкс, я должна переодеться.

Доминик вздохнул и попытался смягчить тон:

— Женевьева?

— Да? — Она уже взялась за ручку двери, но задержалась.

— Прости, если вчера я был несправедлив. Пусть это не стоит между нами. — Доминик улыбнулся, как он надеялся, мирно.

Но Женевьева уже не была расположена мириться. Она передернула плечами:

— То, что было вчера, я готова забыть, но ты, похоже, собираешься и впредь быть несправедливым и недобрым. Я не желаю больше говорить об этом. — И выскочила из комнаты.