Грезы наяву - Райс Патриция (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Как только дверь за горничной закрылась, Алекс окинул Эвелин взглядом и с очень решительным видом направился к кровати. Прежде чем она успела угадать его намерения, он сбросил с нее одеяло и, подняв на руки, понес к лохани. Эвелин завизжала и начала брыкаться.
Все еще держа ее на руках и словно любуясь собственным творением, сказал:
— Просто с ума сойти, сколько времени потеряно впустую, в темноте! Все, с этих пор только при свете!
Он осторожно опустил Эвелин в лохань и, тут же скинув свое убранство, присоединился к ней.
— Алекс! — воскликнула она смущенно, наблюдая совсем рядом, при полном дневном свете, его плечи, волосатую грудь и… дальше взгляд просто не рисковал опускаться. — Этого нельзя.
— Если очень хочется, то можно, — отозвался он с самым серьезным видом, потянувшись за мылом. — Повернись, я потру тебе спину.
— Ты бессовестный развратник, — сообщила она ему без всякой злости. — Если ты хочешь, я могу потереть тебе спину. А плескаться тут перед тобой, как утка в пруду, я не собираюсь.
Алекс рассмеялся с таким удовольствием, что Эвелин невольно задумалась — не позволить ли ему на самом деле потереть себе спину? Но Алекс уже начал намыливаться сам. Тогда Эвелин взяла с подноса фарфоровую чашку и поднесла ее к губам с таким видом, точно с детства была приучена сидеть по утрам нагишом в ванной и пить горячий шоколад.
— Да ты, оказывается, сибаритка, дорогая. Учтем… Нужно переделать одну из гардеробных в ванную комнату. Поставим там ванну, проведем горячую воду. И будем плескаться…
Эвелин даже забыла, что собралась вести себя со всей элегантностью, на которую была способна.
— Правда? — воскликнула она. — А это можно сделать?
— Если Четсворт сделал, почему мы не можем? — заверил он вполне авторитетно. И тут же испортил все впечатление, навесив ей на грудь клочья мыльной пены.
Она едва не уронила чашку, поставила ее обратно на поднос и отплатила ему целым фонтаном брызг прямо в лицо. Он не остался в долгу, и через минуту весь пол вокруг лохани был в лужах и хлопьях пены. А потом произошло то, что и должно было произойти. Эвелин по привычке вскрикнула, ощутив внутри его мощное движение, а потом лишь крепче вцепилась в стенки лохани. Чувствуя, как его руки все теснее обхватывают ее бедра, глядя на струйки пара, поднимающиеся от воды, Эвелин, плавясь и растворяясь в теплых волнах его движений, уже думала, что здесь, пожалуй, даже лучше, чем в постели.
Когда вода начала остывать, Алекс поцеловал ее в щеку, потом, обхватив руками спину, вдруг сказал:
— Удивительно. Твоя спина идеально вмещается в мои руки. Как будто для них сотворена. — Нотки изумления не исчезали из его голоса. — Теперь нет меня и тебя. Есть только мы… Удивительно…
Эвелин оглянулась на него.
— И никакой луны. А как же теория Элисон? Алекс коротко рассмеялся и отпустил ее.
— Вы с Элисон слишком разные, чтобы тебе подходили ее теории. Моя маленькая мятежница…
Она взяла мыло и под его жадным взглядом принялась намыливать себя.
— Кстати, ты рассказывал кому-нибудь из партнеров графа о положении дел в Бостоне?
Алекс лишь усмехнулся резкой перемене темы.
— Рассказывал. И еще, кстати, встречался с твоим соотечественником, Бенджаменом Франклином. Он из Филадельфии. Он так же удивлен, как и наше дражайшее правительство… Вопрос будет рассматриваться на следующей сессии, в январе.
— Хотела бы я знать, что там сейчас происходит.
Эвелин нахмурилась. Потом, ополоснувшись, встала из лохани и потянулась за полотенцем. Алекс восхищенно наблюдал за ней.
— Как ты думаешь, может, они решили наплевать на Почтовый закон и опять ведут дела как раньше?
Алекс неохотно встал из лохани.
— Не знаю. Может быть, во внутренних делах можно обойтись без марок. Но как будут работать суды? Им теперь нужны марки для каждой бумажки, иначе все решения судов не будут иметь силы.
— Замечательно.
Эвелин кончила вытираться и застыла в нерешительности, вспомнив, что пришла в комнату Алекса практически без одежды. Тряхнув головой, завернулась в полотенце.
Алекс не отрываясь смотрел на нее. Длинные стройные ноги, в меру широкие бедра, хорошо развитая, но не слишком большая грудь, четко обрисовавшаяся под полотенцем. Все как раз в меру, как и должно быть.
Заметив его улыбку, Эвелин посмотрела на него с подозрением:
— Не понимаю, что в этом смешного.
— Прости, ради бога! Мысли всякие… Я подумал об этой фигуре на брелоке.
— Фигуре? — Эвелин размотала полотенце и стала надевать атласный халат, который он протянул ей. — Той, над которой вы с Рори смеялись? Если мой подарок смешон…
— Твой подарок великолепен! Ювелиру, конечно, нужно дать в глаз за такую смелость, но теперь мир уже не может лишиться этого шедевра.
— Какой ты все-таки негодяй! — Она швырнула в Алекса мочалкой. — Если не скажешь, в чем дело, я заберу подарок обратно.
Он поймал мочалку и бросил ее в лохань. Потом, обернув бедра полотенцем, кинулся к ней. Эвелин увернулась и бросилась к двери. Алекс настиг ее почти у выхода, повернул к себе и сжал лицо в ладонях.
— Как только ты встаешь с кровати, то становишься целомудренной. Может, нам лучше вообще не вставать?
Эвелин, пытаясь сосредоточить взгляд на его лице, проговорила:
— В конце концов, это глупо. Почему просто не рассказать мне?.. Обо всех этих фигурах…
И заметила, что он смотрит в глубокий вырез халата.
— Да нет, в том-то и дело… — начал Алекс На плане корабля, который архитектор дал ювелиру, нет никакой фигуры. Она сделана после… — Рука Алекса осторожно потянула за один из концов пояса.
Эвелин попыталась удержать полы халата, но они разъезжались сами собой.
— Но на всех твоих кораблях есть носовые фигуры. И на брелоке тоже есть… Разве не так?
— Все так. И фигура на брелоке даже лучше той, которая на корабле… — Он запустил руку под легкий атлас халата, и Эвелин ощутила, как ее грудь уместилась в его ладони. — Минерва, конечно, несколько тяжеловесна, да и в доспехах…
Эвелин закрыла глаза и пыталась справиться с мыслями, которые еще остались в голове. Его пальцы все сильнее сжимали грудь, словно массируя ее.
— Ты хочешь сказать… что ювелир изобразил на брелоке не Минерву?
— Да, мадам. Он, видимо, совсем не знаком с античностью. Ни шлема, ни доспехов… Даже тоги нет. Он изобрел новую Минерву, но она мне нравится больше.
Эвелин смутно помнила, как выглядела фигура античной богини на корабле Алекса… Щеки ее стали разгораться, когда губы Алекса медленно двинулись от ее шеи к уху. А рука, опускаясь все ниже, осваивала все новые уголки ее тела… У фигуры на брелоке были длинные развевающиеся волосы. Алекс приподнял ее грудь и стал покрывать медленными поцелуями. Ни доспехов… Даже тоги нет. И она, вдруг поняв, кого изобразил ювелир, вся вспыхнула от смущения.
Алекс с сожалением выпустил ее из рук, заметив красные пятна на шее и груди, которые оставила его жесткая щетина.
— Наверное, лучше дать тебе одеться, — проговорил он смущенно. — А то мы оба тут замерзнем или умрем с голоду… А ювелир все же молодец. Увековечил такую красоту… Но, полагаю, он знал, что брелок — для твоего мужа?
— Знал. — Эвелин прислонилась спиной к двери, чтобы не упасть, так как руки Алекса опять начали свои настойчивые движения. — А что, на самом деле похоже? Ведь она такая маленькая…
Алекс усмехнулся и опустил руки.
— Ну, не везде. В его представлении твои формы побогаче… А вообще, тебе пора придать своим волосам более цивилизованный вид.
Она действительно зачастую просто стягивала волосы лентой.
— Если ты покажешь брелок кому-нибудь, я убью тебя…
— Не беспокойся, — заверил он. — Свою жену я не собираюсь показывать никому, даже если это лишь ее изображение. Понимаю, что держать тебя в башне из слоновой кости — занятие пустое, но этот брелок не увидит никто.
— Благодарю.
Понимая, что он, должно быть, окоченел, стоя в одном полотенце, Эвелин решительно повернулась и взялась за дверную ручку. Ей так не хотелось уходить и оставлять его даже на несколько минут. И невольно вспомнилось…
