Страшное гадание - Арсеньева Елена (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– В замке?!
– Ну да, мисс! – закивала старушка. – Чему ж так удивляться? Леди Урсула, страдалица, померла – упокой, господи, ее светлую душу, отвори ей врата райские! – Старушка молитвенно сложила руки и пробормотала, так что Марина не сразу поняла, к кому мать Флоры обращается: все еще к господу или к странной гостье: – Я была кормилицей молодого лорда Алистера, ежели вам сие известно, мисс, а стало быть, моя Флора – его молочная сестра. Леди Урсула знала ее с младенчества, они всегда крепко любили друг друга, вот поэтому Флора, чуть прознала о смерти бедняжки, побежала в замок.
Марина с досадой прикусила губу. Да, все это очень похоже на правду. И получается, в то время как Марина выбиралась из заключения и неслась сюда, непрестанно понукая гнедого коня, Флора была уже в Маккол-кастл. Такой поворот событий почему-то в голову Марины не пришел. Ну, стало быть, такая у нее неразумная голова! Делать нечего, придется обходиться тем, что есть, а потому…
– Очень жаль, – сказала она как могла спокойно. – Я ведь затем и ехала, чтобы позвать Флору в замок, а получилось, что мы с нею разминулись в пути. Ничего страшного, я вернусь – и мы повидаемся, однако мне хотелось бы взглянуть на красоточку Элен. Вы позволите?
– Так ведь Флора взяла малышку с собой! – выкликнула старушка, всплеснув руками. – Как принесли нам записочку от леди Джессики, мол, так и так, у нас несчастье, а потому приезжай, Флора, в замок и крестницу бедняжки леди Урсулы, маленькую Элен, с собой возьми, так Флора и…
Она осеклась.
– И – что? – тихо спросила Марина, но старушка не ответила, с преувеличенным вниманием схватившись за прялочку.
Марина покачала головой. Ох и ясные, ох и честные глазки у этой бабули – спасу нет! Как только из орбит не выскочат. Мастерски врет она – ну что же, ей было где научиться: небось пожила в Маккол-кастл, переняла привычки его обитателей, – а все же немножко перестаралась. Пересолила свое лживое кушанье! Не скажи она, что Флора поехала по зову Джессики, Марина, может быть, и проглотила бы это вранье, столь похожее на правду. Но Флора ведь Джессику знает как облупленную, насквозь ее видит. Разве что в припадке безумия она отозвалась бы на ее зов, вдобавок потащив за собою Алана прямо в логово таких хищников, как Джессика и Десмонд. И сама бы в замок не сунулась. Так что нечего Марине сетовать на свою глупость: и в помине нет Флоры в Маккол-кастл, и Алана там нет. А вот где они?
Старушка крутила веретено с такой скоростью, что только пыль летела. И пальцы у нее ловкие, и язык. С такой бесполезно ходить вокруг да около, надо говорить все прямо.
Марина сунула руку в карман, выхватила оттуда сложенный вчетверо листок и протянула старухе:
– Вот, поглядите-ка.
– Что это? – Старушка опасливо взяла листок, повертела в сухих, скрюченных пальцах, вдруг до боли напомнивших Марине руки Урсулы. – Письмецо, что ль? Но к чему оно мне, милая мисс? Я и читать-то не умею.
– Неважно, – отмахнулась Марина. – Я сама вам прочту. Слушайте!
Она развернула листок – и с трудом сдержала слезы, взглянув на дрожащие каракульки Урсулы. Чудилось, это писал ребенок, однако не детские, не веселые, не беззаботные слова были тут написаны!
«Дорогое дитя мое, Флора! – читала Марина. – Дела наши могут стать совсем плохи, а потому лучше бы тебе сейчас уехать и взять с собою Алана. Доверься мисс Марион – она твой и мой друг, а желает того же, чего желаем и мы: справедливости для Алана и счастья для Десмонда. Она знает о тебе все, что знаю я. Она согласилась сопровождать тебя в Брайтон, где ты поживешь у миссис Беркли. Эта дама тебе знакома; думаю, и она тебя не забыла. Когда-то она была мне единственным другом, пока в Маккол-кастл не поселилась известная тебе особа и все у нас не пошло кувырком! Сошлись на меня при разговоре с миссис Беркли, оставайся у нее, покуда я не позволю тебе вернуться. Храни бог тебя и Алана. Урсула Маккол».
Марина закончила читать, а старуха все глядела на нее с тем же рассеянным выражением.
– Вы слышали? Урсула послала меня передать это Флоре, и вы должны…
– Одного я в толк не возьму, – перебила ее матушка Флоры, – как же леди Урсула сподобилась письмецо сие написать? Она ведь упокоилась, страдалица. А тут на тебе – письмо…
– Да вы что, не понимаете? – запальчиво вскричала Марина. – Леди Урсула написала это еще ночью, когда жива была! Она уже тогда чуяла недоброе, и…
Марина осеклась. Лицо старушки такое благостное, невинное, розовое… ну, чисто дитя малое, неразумное! Вот лицедейка!
– Спрячьте-ка письмецо, милая мисс, – меж тем приветливо изрекла старушка. – Складно да ладно вы все говорите, однако почем я знаю, в самом ли деле это письмецо леди Урсулы? А может быть, вы сами все насочиняли? Когда грамоте разумеешь, это дело нехитрое.
– Нелепица какая, – беспомощно пробормотала Марина. – Как это – я сама насочиняла? Откуда мне, к примеру, знать про миссис Беркли? Про Алана?
– Про Алана вы все выглядели да высмотрели, мне Флора сказывала, как из замка прибежала, – холодно изрекла старуха, вприщур глядя на Марину, и ни следа прежней розовой невинности не обнаружила та в ее глазах и на лице. – Я сразу говорила: уезжай, мол, беда близко, а она отговаривалась так и этак. Ну а сегодня, как прошел слух, что вы с леди Урсулой расправились…
– Что? – слабо выдохнула Марина, а старуха горестно покивала в ответ.
– Да, да, что слышали. Хоть Флора и говорила, будто вы ни в чем дурном замешаны быть не можете, мол, глаза у вас ясные, а мне другое ясно: вы, мисс, ничем не лучше той мисс Джессики. Она тоже нынче записочку написала: так, мол, и так, поспеши, Флора, в замок да дитя с собой прихвати… Всем, погляди-ка ты, наше дитя вдруг понадобилось! – ожесточенно всплеснула руками старушка. – Да только Флора, по счастью, не так глупа, как вы все думаете. Ее уже давно и след простыл! И вам, и этой наглой девчонке я сказала, что сказала: мол, дочка в замок уехала, а больше знать ничего не знаю и ведать не ведаю! – И старушка вновь сердито вцепилась в свою прялицу.
Марина стояла, будто в землю ее вбили.
– Что? – с трудом разомкнула она непослушные губы. – Наглая девчонка? Это вы о ком? Кому вы еще…
– Надо думать, обо мне речь! – перебил ее чей-то обиженный голос. – Неужто вы так про меня, матушка Смит? Вот не зря же я вам не поверила и решила погодить возвращаться!
Глаза старушки наполнились страхом, и Марина резко обернулась.
– Глэдис?! – вскричали обе разом.
– Она самая. – Бывшая горничная Марины сделала свой книксен так стремительно, словно у нее подвернулась нога. – Ой… Стало быть, вы мне голову решили поморочить, матушка Смит? Ну, это вы зря. Ежели я скажу об этом в замке…
Она укоризненно покачала белым чепцом, и Марина поняла, кто подглядывал за ней во дворе. Да, Глэдис опять оказалась хитрее! Жаль, что не удосужилась Марина полюбопытствовать – избавила бы и себя, и мать Флоры от многих хлопот. Ведь никак нельзя, чтобы Глэдис оказалась сейчас в замке. Во-первых, доложит своей хозяйке, что мисс Марион сбежала и ищет Флору, а во-вторых, что Флора тоже подалась в бега! Нет, пока не следует Джессике знать ни о том, ни о другом. У нее и своих хлопот довольно, с Десмондом. Вот и пусть хлопочет…
Марина прикусила губу и осторожненько переступила, пытаясь поближе переместиться к Глэдис, но в то же время стараясь сохранить на лице маску безграничного, отупелого недоумения.
Однако Глэдис была настороже, и, чудилось, еще прежде, чем Марина предприняла свои военные действия, горничная вылетела на крыльцо. Марина ринулась за ней, и судьба уже почти позволила ей схватить Глэдис на ступеньках крыльца, но тут же она отдернула руки, словно обжегшись: самое малое трое рослых крестьянских парней и столько же девиц в величайшем недоумении наблюдали за погоней!
Марина остановилась как вкопанная. Только подними Глэдис крик, они сразу придут ей на помощь. Эх, надо было самой крик поднимать: держите, мол, вора! Глэдис бы схватили, а пока то да се, Марина уж придумала бы что-нибудь.
