Шарады любви - Фэйзер Джейн (читать книги бесплатно txt) 📗
— А если я пообещаю никуда не уходить, одеваться очень просто и вообще вести себя смирно?
— Все равно я отвечу — нет! Послушайте меня, Данни. У вас здесь очень много дел, а я буду отсутствовать всего каких-то две недели. После моего возвращения мы вместе поедем в Мервенуэй. Кроме того, вам еще рано возвращаться в Париж, ведь мучительные воспоминания еще не совсем…
— Вы считаете, что можете судить об этом лучше меня, милорд? Неужели вам не понятно, что сейчас мне было бы самое время вернуться на родину. Я живу в полном согласии со своей памятью, и воспоминания только помогут усмирить призраков, сопровождающих меня. Они сразу исчезнут.
— Даниэль, я буду путешествовать инкогнито, быстро переезжая с места на место, — сменил тактику граф, стараясь обойтись без такого неотразимого для каждой жены аргумента, как супружеское «вето». — Вы сможете состоять при мне, как и в прошлый раз, только в роли мальчика-слуги. Ни за что больше не пойду на это!
Мысль Даниэль лихорадочно работала. Невольно подброшенная графом идея путешествовать, как и в прошлый раз, в роли слуги показалась ей вполне реальной. Ведь они могли бы останавливаться в одном номере гостиницы (а значит — и спать в одной постели!). Она, снова переодевшись мальчишкой, торчала бы на кухнях. При одной этой мысли пальчики ее весело забарабанили по столику… Однако, подумав, Даниэль с сожалением отбросила соблазнительную идею. Она годилась для развлечений, но не для опасных ситуаций, которых могло оказаться немало.
Что же делать? Как убедить Джастина, что она могла бы оказаться ему очень полезной в этой непростой поездке?
— Послушайте, дорогой, нам вовсе не обязательно ехать, как в прошлый раз. И, разумеется, совершенно не подходит официальный статус — графа и графини. Но почему бы не представиться какими-нибудь средними буржуа? Я вполне могу сыграть подобную роль. Набью ватой свои юбки и превращусь в какую-нибудь французскую матрону. И буду говорить на языке жены башмачника. Слава Богу, я знаю, как это делается!
— Но я не готов к роли башмачника, — запротестовал граф, которого ужаснула даже мысль об этом. — Нет, Даниэль, мне предстоит путешествовать одному, никому не бросаться в глаза и прислушиваться ко всему, что происходит вокруг. Я не отрицаю, любовь моя, что вы способны сыграть любую роль и собрать самую труднодоступную информацию. Но, поверьте, эта поездка — не для графини Линтон. Вспомните, как во время пересечения на «Черной чайке»
Ла-Манша вы мучились от морской болезни. Есть все основания предполагать, что на этот раз тоже будет шторм. И вам снова придется страдать. А что, если окажется, что вы беременны?
— Я не беременна, — выпалила Даниэль, прежде чем успела подумать.
— Откуда вы знаете? Может быть, нет, а возможно, что да. В последнем случае вам категорически запрещается плавать по бурному морю, трястись в почтовых дилижансах и участвовать во всяких опасных авантюрах… Не забывайте, Даниэль, что вы теперь — замужняя дама, а не искательница приключений.
Даниэль повернулась и аккуратно положила жемчуга на туалетный столик. У нее оставался еще один секрет. Она знала, что Джастин не из тех мужей, от которых ее так часто предостерегала покойная мать и при близости с которыми надо было непременно предохраняться. К таким мужчинам принадлежал и супруг самой Луизы. Но ведь Линтон был совсем другой! И если Даниэль принимала меры перед близостью с ним, то лишь потому, что еще не считала себя вполне готовой для материнства. Как только она почувствует, что созрела для этой роли, то тут же откажется от всех предосторожностей. Сейчас надо было во всем признаться Джастину. Хотя бы для того, чтобы он выбросил из головы мысль о ее возможной беременности и необходимости заботиться о здоровье будущего наследника. Уже потом можно будет настаивать на поездке с ним во Францию.
— Я совершенно точно знаю, что не беременна, — упрямо повторила Даниэль, инстинктивно желая спрятаться в глубоком кресле. Она опустилась в него и поджала под себя ноги. — И сейчас, милорд, вы узнаете, почему я так твердо в этом уверена. Если, конечно, вы настаиваете. Кстати, имейте в виду, что если после нашего разговора вы захотите со мной развестись, то сможете сделать это в любом суде и без всяких препятствий.
Линтон уже мог только бессмысленно смотреть на жену. Даниэль прочитала на его лице растерянность, смешанную со смущением, глубоко вздохнула и бросилась вперед:
— Слушайте внимательно, милорд. Это очень запутанная история, и будет лучше, если вы не станете меня перебивать.
— Я само внимание, Данни.
— Моя мать страдала патологическими отклонениями при беременностях. Прежде чем на свет появилась я, у нее дважды рождались мертвые дети. После моего рождения доктора предупредили маму, что уже следующая беременность может стоить ей жизни. Она сказала об этом мужу, но тот посчитал, что Луиза еще очень молода и, отдохнув месяцев шесть, вполне сможет подарить ему наследника…
Даниэль остановилась и посмотрела прямо в глаза мужу:
— Мой рассказ вас не шокирует?
— Пока нет. Продолжайте.
— По прошествии «условленного времени» мой отец решительно атаковал маму. В быту это называется обыкновенным изнасилованием, хотя в отношениях между супругами такое определение не принято. Мама предупредила отца, что на новую беременность не пойдет. Тот не воспринял этого всерьез и продолжал ее добиваться. Мама поняла, что ей с ним не справиться. Я вам уже рассказывала, Джастин, что за несколько лет до этого мама в подобной ситуации пригрозила мужу убить себя; в то время она бы, несомненно, так и поступила, но теперь у нее была я, а потому самоубийство стало невозможным. И тогда мама пустилась на хитрость…
Даниэль вновь замолчала, глубоко вздохнула и принялась рассказывать дальше:
— У меня была старая нянька, которая раньше долгие годы работала служанкой в одном из женских монастырей. Монахини, милорд, обычно неплохо разбираются в аптекарском деле. К тому же далеко не все из них так непорочны, как кажется. Частенько к их услугам прибегают сельские женщины, которые либо физически не могут каждые девять месяцев приносить в дом по ребенку, либо слишком бедны для этого. Монашки делают им аборты или дают специальные средства для предупреждения беременности. Они так и называются — противозачаточные. Так вот. Старая нянька научила маму пользоваться такими средствами и рассказала, где их можно раздобыть, а затем передала этот опыт мне. Правда, тогда только теоретически. Но так как подобных снадобий у нее в тайнике скопилось немало, нянька в ту страшную ночь всучила некоторое количество мне. «На всякий случай», как она выразилась.
Линтон резко встал, но Даниэль остановила его:
— Не спешите, Джастин. Дайте мне все досказать до конца.
Граф снова сел.
— Я не рассказывала вам раньше, поскольку считала это чисто женским делом. Мне было шестнадцать лет, когда мама и няня завели со мной этот разговор и разъяснили мне принцип действия подобных средств. Они сказали, что их применение даст мне возможность при близости с будущим мужем не зависеть от капризов своего тела и исключить возможные последствия. Но, Джастин, когда они все это мне говорили, то не имели в виду такого мужа, как вы.
Даниэль улыбнулась графу, но тот продолжал сидеть с каменным лицом. Чувствуя, что дело принимает дурной оборот, юная графиня поспешила если не предотвратить, то хотя бы смягчить гнев супруга:
— Ни тогда, после нашей свадьбы, ни сейчас я не чувствовала и не чувствую себя вполне готовой к материнству. Кроме того, моя няня уверяла, что применение противозачаточных средств никак не отразится на моей способности в будущем иметь детей…
— Довольно! — выкрикнул Линтон и вскочил со стула. — Я не хочу больше слушать!
Взгляд его сразу потяжелел; глаза стали холодными, словно сделанными из синего кварца. Быстрыми шагами он направился к двери, ведущей в его спальню, но на пороге обернулся:
— Я еду в Париж один. И это мое последнее слово!
