Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Поначалу его насторожило признание отца в том, что он снова влюбился. Патрик вернулся домой накануне своего дня рождения. Ему исполнялось пятьдесят два года. И тревога Адама возросла во много раз, когда выяснилось, что избраннице отца всего-навсего двадцать три. Впрочем, между людьми их круга большая разница в возрасте между невестой и женихом не была в диковинку. Но его отец оставался вдовцом на протяжении двадцати девяти лет. Он по-прежнему не утратил аппетита к женской плоти, хотя при этом никогда не изъявлял желания снова жениться. А теперь Адам видел, как начинает светиться лицо отца всякий раз, стоило ему заговорить о Розамунде. Каждый день на протяжении всей зимы он писал письма своей возлюбленной. Все эти письма лежали сейчас в кожаной седельной сумке, которую отец прихватил с собой. Он хотел разделить зимнее одиночество со своей обожаемой Розамундой. Мало-помалу Адам смирился с мыслью о том, что отец не тронулся рассудком на старости лет и что для графа Гленкирка провести остаток жизни с Розамундой Болтон — самый лучший выход. И теперь Адам вручил Розамунде пакет с письмами. Но сейчас ей было не до писем. Она так тревожилась из-за болезни Патрика, что не смогла прочесть ни строчки и отложила их на потом.
Стоило Адаму увидеть Розамунду воочию, как он понял, что она любит отца так же преданно, как он любит ее. Ее тревога за графа и неустанная забота о нем не могли быть притворством. Она ни разу не пожаловалась, ни разу не посетовала на то, что теперь им придется отложить свадьбу. Адаму даже показалось, что для Розамунды единственной целью в жизни стало здоровье его отца. И наконец мастер Ахмет объявил, что они могут перебраться с постоялого двора в дом лорда Кембриджа. Хотя больной все еще не пришел в себя, однако теперь он выглядел гораздо лучше и небольшое путешествие не могло причинить ему вреда.
Том приобрел на Хай-стрит небольшой дом с обширным садом, который как раз начинал цвести. Графа переместили на носилки, чтобы вынести из спальни и доставить к удобному крытому экипажу, поджидавшему у входа. Розамунда не отходила от Патрика ни на шаг и ехала в экипаже вместе с ним. Наконец карета остановилась возле дома лорда Кембриджа. Лакеи осторожно извлекли носилки из кареты и подняли на второй этаж, в просторную спальню, отведенную для больного. Судя по всему, этот переезд на новое место не повредил графу Гленкирку, все еще остававшемуся без сознания. Розамунда, едва державшаяся на ногах от усталости и недосыпания, ни за что не хотела оставлять Патрика хотя бы ненадолго.
И тут наконец-то из Фрайарсгейта приехала Мейбл.
— Как будто моей бедной девочке и без того не хватало горестей в жизни! — начала причитать она прямо с порога. — Где моя крошка?
Том хмыкнул, и даже Адам не удержался от улыбки, услышав речи старой няньки. Она напомнила ему бабушку его сводной сестры, незабвенную Мэри Маккей.
— Как, Мейбл, ты даже не поздороваешься со мной? — поддразнил ее лорд Кембридж.
— Добрый день, добрый день, Томас Болтон! — ворчливо проговорила Мейбл. — А этот милый юноша, надо полагать, и есть сын графа. — Мейбл сделала реверанс. — Милорд! Ну а теперь показывай, где моя Розамунда!
— Она там, наверху, и мы оба рады видеть тебя здесь, Мейбл! — сказал Том. — Не спеши бежать к ней, присядь и позволь объяснить тебе, что случилось. Не желаешь глоток эля?
— Желаю, ежели это добрый эль, — немного смягчилась Мейбл. Она даже позволила Тому проводить себя в гостиную и усадить в кресло. — Ох, по крайней мере это хоть не качается подо мной! Господь свидетель, милорды, путешественница из меня никудышная! — призналась старушка. — Ну рассказывай.
Адам Лесли рассказал няньке о том, что случилось с его отцом. Розамунда в письме ограничилась лишь краткими намеками. И теперь Мейбл узнала все от начала и до конца.
— Есть какие-то перемены к лучшему? — спросила она, как только Адам умолк.
— Отец все еще не открыл глаза, — отвечал Адам, — но мало-помалу приходит в себя. Вы и сами в этом убедитесь. И он уже может пить. Розамунда кормит его как младенца. Она сама смешивает для него питье из вина, яиц, сметаны и сахара. А для вкуса добавляет туда корицу и ваниль. По-моему, отцу нравится, потому что он выпивает все до капли. Леди Розамунда умудряется скормить ему омлет и даже немного молочного печенья.
— Граф набирается сил? — уточнила Мейбл.
— С каждым днем, — убежденно ответил Адам. Мейбл важно кивнула и задала следующий вопрос:
— Врач пускал ему кровь?
— Нет. Он считает, что это не принесет пользы, но наверняка ослабит отца.
— Никогда в жизни не слышала, чтобы такому больному ни разу не пустили кровь, — заявила тоном знатока Мейбл. — А это хороший врач? Вы не советовались с другими врачами?
— Это личный врач самого короля, — вставил Том. — И чтобы тебя не напугал его вид, сразу скажу: он мавр.
— Это еще что за овощ? — с подозрением посмотрела на Тома Мейбл. — Как пить дать какой-нибудь иностранец!
— Да, он родом из Испании, и король лично пригласил его читать лекции в колледже, — пояснил Адам.
— Никак еврей? — продолжила свои расспросы Мейбл.
— Нет, он мусульманин, — со снисходительной улыбкой ответил Том. — Настоящий язычник, Мейбл!
— Господи, спаси и помилуй нас всех! — торопливо проговорила старушка, мелко крестясь. — А он не прикончит нашего графа?
К большому недовольству старушки, оба мужчины весело расхохотались.
— Нет! — ответили они в один голос.
— Мейбл, я клянусь, что он самый доверенный человек короля! — авторитетно заявил Том, как только перестал смеяться.
— Ну… коли вы так говорите, милорды, придется верить вам на слово, — глубокомысленно проговорила Мейбл, осушив кружку эля, поданную ей расторопным лакеем. Она поднялась с места и добавила: — А теперь ведите меня к моей девочке.
Том и Адам проводили Мейбл наверх, в спальню графа, где неотлучно дежурила Розамунда. Увидев свою старую няньку, она вскочила с места и молча приникла к ее груди.
— Благодарение Господу, ты наконец-то приехала! — со слезами на глазах проговорила Розамунда.
— Слава Богу и Пресвятой Деве Марии! — подхватила Мейбл. — Ох, да какая же ты бледная, какая замученная! Ты сию же минуту отправишься в постель, Розамунда Болтон, и чтобы больше у меня никаких глупостей! Теперь я здесь и сама позабочусь о лорде Лесли. Иначе ты доведешь себя до смерти, и какой от этого ему будет прок, когда он очнется? А где Люси?
— С Филиппой, — ответил Адам.
— У вас найдется молодая служанка, чтобы помогать мне, милорд? — спросила Мейбл у Тома. — Только не из тех вертихвосток, у которых ума ни на грош, а приличная воспитанная девица, которая знает, что такое выполнять приказы? — Нянька строго посмотрела на Розамунду: — Вы все еще здесь, миледи?
— Я дремала у Патрика под боком на случай, если он очнется, — пояснила Розамунда.
— Ну, так больше ты этого делать не будешь. Ступай и спи в отдельной комнате! — отрезала Мейбл.
— Это за соседней дверью, — поспешно сообщил Том, опасаясь, что его кузина начнет спорить. — И я непременно найду тебе подходящую помощницу из здешней прислуги, Мейбл. Идем, Розамунда. — Он взял кузину под локоток и вывел из спальни.
— Итак, милорд… — Мейбл посмотрела на Адама в упор. — И что вы обо всем этом думаете?
— Сам не знаю, — признался Адам, растерянно взглянув на старушку. — Я надеялся, что к этому времени он уже полностью оправится от удара. Однако врач говорит, что это вполне обычный случай, когда выздоровление затягивается и больной медленно восстанавливает силы. Мастер Ахмет уверен, что в ближайшие дни отец откроет глаза.
— А что вы думаете о моей госпоже, милорд? — пожелала знать вездесущая Мейбл.
— Я думаю, что она любит отца больше жизни, Мейбл. Я молю Господа о том, чтобы он поправился и они могли пожениться и жить вместе, — с чувством отвечал Адам.
— Теперь я вижу, что вы похожи на своего отца, — важно кивнула Мейбл. — Поначалу я и сама не верила, что это приведет к чему-то хорошему. Я ведь заботилась о Розамунде с колыбели и старалась ее защищать, как могла, от любых обид. Ей повезло с мужчинами. И Хью, и Оуэн в ней души не чаяли. Но ее чувства к этим мужчинам не идут ни в какое сравнение с тем, что она испытывает к вашему отцу. Я в жизни не видывала подобной любви. И вряд ли такое встречается часто. Поглядеть на них вместе — все равно что в сказке побывать, милорд, — заключила старушка.
