Дорога на райский остров - Холт Виктория (книга жизни txt) 📗
— Мы сделаем еще небольшой круг, если хотите… но здесь ничего нет — совсем ничего. По-видимому, в карте ошибка.
Я покачала головой.
— Наверное, мне придется поверить, что острова не существует. Но я не могу этого понять. Это точная копия карты, которую мы обнаружили.
— Полагаю, оригинал находится у вашего брата?
— Да. Он взял его с собой.
— Ну, что ж, вот это место. И здесь ничего нет. Боюсь, нам придется прекратить поиски. Так что — назад, на Карибу!
Я смотрела на широкие водные просторы и думала о молодом человеке, потерпевшем кораблекрушение, в полузабытьи дрейфующем по тихому морю. Как долго он так плыл, он и сам не знал. Может, он был в бреду? Может, ему привиделся этот остров, где все было так идеально? Возможно, на несколько коротких минут он умер, отправился в рай, а потом вернулся к жизни, чтобы мечтать о потерянном для него острове.
Море было в этот день так прекрасно, так спокойно. Совсем другим, наверное, оно было в момент крушения. Темно-синий цвет сменялся светло-зеленоватым. Море казалось пятнистым.
Я собиралась уже привлечь внимание Милтона к этому обстоятельству, но тут он произнес:
— Нам повезло, что погода хорошая. Смотрите. Вдалеке виден Львиный остров.
Я переключила свое внимание на остров и забыла о цвете моря.
Я была расстроена тем, что острова не существует. Это была мечта, созданная в воображении человека, потерпевшего кораблекрушение.
Шли дни — ленивые дни ярких красок и звуков, доносившихся из гавани, где среди тележек, запряженных волами, сновали люди. Какой еще предлог я могла использовать, чтобы оставаться здесь? Я не обнаружила ничего существенного. " Разумеется, оставалась еще Фелисити.
— Мы не можем уехать, пока она не поправится.
И еще мне хотелось остаться — конечно, хотелось. Я хотела видеть Милтона Хемминга каждый день. Наслаждаться его ухаживанием. Конечно, это было тщеславие, однако я ничего не могла поделать.
Мне нравилось наблюдать с балкона, как он подъезжает к отелю. Я гордилась уважением, которое он вызывал. Люди расступались перед ним. На этом острове он был всемогущ — король среди всех этих людей, человек, создававший людям все удобства, ибо все процветание острова зависело от плантации, а плантация — это был он; он был воплощением самого острова.
А потом он останавливался под балконом и улыбался, и я видела, как блестят его синие глаза на бронзовом лице. Я едва ли могла бы называться женщиной, если бы мне не льстило внимание такого человека. К чему все это вело? Я не была в этом уверена. И сама неуверенность еще усиливала очарование ситуации. Однако мне надо было возвращаться домой. И оставить эту экзотическую жизнь. Я буду помнить ее всю жизнь, однако жизнь без Милтона казалась мне очень скучной.
Вот так… я не хотела думать о будущем. Я просто хотела наслаждаться настоящим.
Фелисити стало немного лучше. Накануне она даже посидела со мной во дворике вечером, когда солнце уже не было таким жарким. Фелисити слегка шарахалась, когда с ней заговаривал какой-нибудь незнакомец, но, по крайней мере, она хоть ненадолго вышла из своей комнаты, Ей по-прежнему иногда снились кошмары. Я спала чутко, прислушивалась к звукам даже во сне. Порой раздавался стук, и я выскакивала из постели и бежала к Фелисити. Меня преследовал ужас в ее глазах, когда она просыпалась, и я знала, что пройдет еще много времени, пока моя подруга поправится.
Однако утешало то, что ей немного лучше. Фелисити разговаривала с горничной, убиравшей наши комнаты и приносившей горячую воду и еду для нее. Я часто проводила ленч вместе с Фелисити. По утрам она спала допоздна, поэтому я завтракала внизу и, если куда-нибудь уходила — а это я делала часто в обществе Милтона, то просила Марию присмотреть за Фелисити. Мария была разговорчивой и всегда готовой помочь. Может, она была и не лучшей работницей, зато симпатичным человеком. Она была молодой стройной девушкой с длинными черными волосами, смеющимися темными глазами и светло-коричневой кожей; ее ожерелья и браслеты позвякивали во время ходьбы.
Разговаривая, Мария закатывала глаза, вся жизнь казалась ей одной большой шуткой. Даже рассказывая о каком-нибудь несчастье, она смеялась. Марии доставляло удовольствие держать нас в курсе всего того, что происходило на острове. Мы узнали, что некто Сэм сильно поранился, упав на стебли срезанного тростника.
— Он был весь изрезан, — рассказывала Мария. — Лицо и руки в крови. На всю жизнь останутся шрамы. Потом старую миссис Джоппа сбила тележка, запряженная волами, везущими какие-то благовония.
Любая новость, веселая или трагическая, сопровождалась смехом.
У Марии был возлюбленный. Однажды она собиралась уехать к нему в Брисбен, где он работал в каком-то имении. Но когда-нибудь Сабрино собирался обзавестись собственным имением, для начала совсем маленьким. Тогда Мария и поедет к нему. Они оба копили деньги, чтобы превратить свою мечту в реальность.
Я внимательно слушала. Сабрино, похоже, был самым красивым мужчиной на земле. Он родился на Карибе, но на Карибе Сабрино было не место. Мария жила ожиданием того дня, когда присоединится к возлюбленному. Она бывала серьезной, только говоря о Сабрино. Мария имела обыкновение задерживаться в моей комнате. Ее очень интересовала моя одежда. Однажды я обнаружила ее шарящей в моем шкафу. Я выразила удивление, но не могла всерьез сердиться на девушку, поскольку ее любопытство было совершенно естественным, и она горела желанием угодить мне.
Однажды утром, когда я сидела на балконе, в отеле появилась поразительно красивая женщина. Она была высокой, темные волосы были зачесаны кверху, двигалась она с изысканной грацией, какую я уже заметила у всех женщин на острове. Однако эта женщина отличалась от других. Я почувствовала, что она пользуется здесь влиянием, хотя мнение об этом у меня сложилось лишь под влиянием того, как она шла сквозь толпу. На женщине было белое облегающее платье, на шее — золотая цепочка. Я решила спросить Марию об этой женщине. Мария наверняка знает.
К моему удивлению, Мария сама явилась ко мне в комнату. Она входила без стука, и хотя я просила ее стучать, девушка часто об этом забывала.
— Мисс Мэллори, — сообщила Мария звонким возбужденным голосом, после чего разразилась таким смехом, что едва могла говорить, — там вас внизу спрашивает леди. Она приехала повидаться с вами.
— О, и кто же она?
Мария настолько зашлась от смеха, что на несколько секунд утратила дар речи.
— Это миссис Мануэль, — наконец, выпалила она.
— Это та леди, которую я только что видела? Высокая, смуглая, в белом?
Мария кивнула.
— Сейчас спущусь, — сказала я.
Миссис Мануэль сидела в холле. Я заметила, что Роза за стойкой и еще несколько стоявших рядом людей напряглись, словно в ожидании чего-то из ряда вон выходящего.
При моем появлении женщина поднялась.
— Мисс Мэллори, — произнесла она. — Я приехала навестить вас. Я Магда Мануэль.
— О, рада познакомиться с вами. Я наслышана о вас.
— На этих островах все наслышаны друг о друге.
— Я слышала о вас от Милтона Хемминга.
Наступило молчание. Все внимательно прислушивались к нашему разговору, словно наша встреча имела какое-то особое значение.
— Возможно, мы могли бы пойти куда-нибудь поговорить, — предложила я.
Роза тут же выдала себя, что подслушивала, бесхитростно сказав:
— Ну, конечно, мисс Мэллори. Проходите сюда. И провела нас в комнату с балконом, выходившим на гавань, где я как-то разговаривала с Милтоном.
— Хотите чего-нибудь прохладительного? — спросила я.
— Да, пожалуйста.
Роза сказала, что принесет лалу — так назывался тот самый напиток из фруктов, чуть-чуть алкогольный — идеальное питье в жару.
Мы уселись на балконе.
— Я уже собираюсь вас навестить, — сообщила миссис Мануэль. — Но на плантации столько дел.
— На плантации?
