Роковая дама треф - Арсеньева Елена (читать книги онлайн бесплатно серию книг txt) 📗
Ангелина была так потрясена этим доказательством двуличности Оливье, что обо всем забыла, прежде всего – об осторожности. Она не слышала шагов в коридоре, и звук открываемой двери заставил ее вздрогнуть, как будто в спину ударил выстрел.
Кто-то стоял на пороге, но Ангелина нашла в себе силы не оглядываться.
– Лоретта, – кликнула она, – я вас не звала! Но коли вы уже здесь, то уберите это! – Ангелина ткнула пальцем в разноцветный шелковый ворох – и обернулась.
Перед ней стоял Оливье: стоял, прислонившись к притолоке, и смотрел на Ангелину в упор. Он был бледен как мел, глаза помутнели, рука нервно мяла ворот сюртука.
Мгновенное замешательство Ангелины сменилось приливом ненависти и отвращения.
Какой он жалкий! Вон как побледнел, задрожал!
– Вы, кажется, удивлены моим визитом? – спросила она дерзко.
Губы Оливье шевельнулись, и Ангелина скорее почувствовала, чем услышала:
– Да…
– И только? – усмехнулась Ангелина. – А мне кажется, вы потрясены. Мне кажется, вы поражены в самое сердце! – Во взгляде Оливье мелькнул живой блеск, но тут же глаза его снова погасли, когда она сказала: – Ведь я не должна была здесь появиться – в этой комнате, в этом доме! Вы очень старательно устроили все для того, чтобы этого не случилось.
Оливье опять шевельнул губами.
– Я… не понимаю… – с трудом расслышала Ангелина, и от этого трусливого шепота ненависть к нему одолела все прочие чувства, даже страх.
– Не понимаешь? – переспросила она так же тихо, хотя хотела бы кричать во весь голос. – В самом деле? И этого не понимаешь? – Она носком туфли поддела ворох разноцветных лент. – А я понимаю. Ну-ка, покажи, какой сегодня день: для белых или красных цветов? Что ты прячешь там?
Она рванула борт его сюртука и увидела красный шелк в петлице.
Ангелина тихо охнула. Последняя надежда на ошибку исчезла. Если бы Оливье приколол белый цветок, если стал хотя бы оправдываться… Но цветок был красный! И он молчал.
– Предатель! – Ангелина рванула цветок, отбросила, наотмашь хлестнула Оливье по щеке, сметая со своего пути, и выскочила в коридор.
На пальцах после цветка осталось что-то мерзкое, влажное. Ангелина брезгливо потерла палец о палец, взглянула… что такое? Это кровь?
Она обернулась так резко, что чуть не упала. Окинула взглядом коридор. Вот лежит цветок, сорванный ею с груди Оливье. Какой странный цветок – весь красный, а два лепестка его – белые.
Оливье, отброшенный ударом Ангелины, стоял, привалившись к стене, как если бы его не держали ноги. На бледной, белой щеке его алело пятно пощечины, соперничая в яркости с красным цветком в петлице.
Да, но ведь Ангелина его сорвала, вон он валяется. Откуда же взялась еще одна красная гвоздика?
Оливье перехватил взгляд Ангелины и прикрыл грудь ладонью, но тщетно: цветок разрастался, лепестки струились меж пальцев, оплетали ладонь, пятнали манжету… Оливье заметил это и заслонился другой рукой, но потерял опору, ноги его подогнулись, он медленно сполз по стене и поник на полу.
Ангелина подошла – медленно, недоверчиво. Склонилась – и увидела, что рубашка на груди Оливье вся пропитана кровью.
– Господи Иисусе! – выкрикнула Ангелина, кидаясь к дверям, но тут же метнулась к массивному гардеробу, выхватила оттуда батистовую сорочку и принялась рвать ее на полосы, комкать и заталкивать под рубашку Оливье, пытаясь приостановить ток крови. Опять вскочила, опять бросилась было за помощью, но снова вернулась, приникла губами ко лбу Оливье, с ужасом ощутив, какой он влажный и холодный, этот высокий лоб. Сколько же крови он потерял! Где его ранили, откуда он шел?
Кровь уже не выбивалась толчками на белую ткань – сочилась тонкой струйкой, но это не слишком-то утешило Ангелину, ибо под глазами Оливье вдруг резко обозначились сизые тени, а черты заострились.
Она схватила его запястье, нащупывая пульс, и увидела, как, затрепетав, веки Оливье поднялись, открыв невидящие глаза.
Ангелина опять вскочила, открыла погребец и, расплескав изрядно, налила в рюмку коньяку, поднесла к губам Оливье:
– Ну-ка, глоточек. Ну пожалуйста, милый!
Он с усилием втянул в себя немного жгучего напитка, и спустя мгновение взгляд его чуть прояснился. Губы шевельнулись – сперва беззвучно, а потом Ангелина разобрала слова:
– Клянусь, цветок был белый. Всегда… только белый…
Ангелина кивнула, боясь, что разрыдается, если скажет хоть слово, и опять поднесла к губам Оливье рюмку. На сей раз он смог осушить ее до дна, и голос стал отчетливее:
– Он не ушел живой, ты не бойся больше. Он меня достал, но и сам остался лежать с моим стилетом в груди.
– Хорошо, хорошо, – наконец-то спохватилась Ангелина. – Ты пока помолчи, береги силы, а я сбегаю, пошлю за доктором. И перевязать тебя надо.
Оливье слабо сжал ее пальцы.
– Не надо. Я человек конченый. Патроны расстреляны, свечи погасли.
– Какие свечи? – с ужасом спросила Ангелина, оглядываясь: солнечный свет лился в окна.
– Это Монтескье… перед смертью, – выдохнул Оливье, с трудом раздвигая губы в улыбке. – Я всегда хотел сказать эти слова перед смертью. Красиво! Вот… сказал.
– Какая смерть?! – фальшиво возмутилась Ангелина. – Подумаешь, чуть-чуть поцарапали его. Из-за чего дрались? Из-за прекрасной дамы?
Она болтала, что приходило в голову, неприметно пытаясь высвободиться из пальцев Оливье и все-таки побежать за слугами, но он не отпускал.
– Из-за прекрасной, да… Глаза у нее синие, а волосы золотые. – Оливье попытался коснуться растрепанных, как всегда, кудрей Ангелины, но рука его упала. – Ничего, ты его больше не бойся. И теперь ты можешь вернуться домой. Слава богу и русскому войску – победа уже близко. Ты уедешь… там тебя ждут. Угрозы больше нет – я убил Моршана!
У Ангелины на какое-то мгновение потемнело в глазах.
– Каким же образом ты?.. – пролепетала она. – А я ведь думала…
– Я понял, – молвил Оливье, устремив на нее взгляд, исполненный особой, пронзительной, провидческой силы, и Ангелина со страхом заметила, что синие тени вокруг его глаз наливаются чернотой, хотя голос звучал еще бодро: – Ты думала, я предал тебя… да и что еще могла ты подумать?! Но когда я увидел, что Миркозлит выходит из той же калитки в парке Мальмезона, откуда вышла ты, я почуял: здесь что-то неладно.
– Миркозлит? – с отвращением переспросила Ангелина. – Это еще кто?
– Я знал его под этим именем. Но его зовут Моршан, хотя и это ненастоящая его фамилия. Он поляк, он ненавидит русских за то, что они владеют польскими землями. Он готов объединиться против русских с кем угодно, хоть с самим дьяволом. Я никогда не доверял ему, никак не мог понять, почему маркиза так доверяет ему.
– Маркиза? – насторожилась Ангелина.
– Да. Этот Миркозлит – ее ближайший поверенный. Я недавно узнал, что именно он должен был переправить де Мона и тебя в Англию. Это окончилось смертью де Мона, ты тоже чуть не погибла. Потом мы хотели послать курьера с известием барону Корфу – и этот курьер был убит. Но она так заступалась за Миркозлита, а я ведь верил ей. Да что там! Я ей до сих пор верю, хотя негодяй не постеснялся и ее оболгать. Представь, когда я спросил его, что он делал в Мальмезоне, он нагло ответил, что советовался там с маркизой д’Антраге, как получше встретить русского императора Александра – выстрелом, или ударом кинжала, или даже взрывом. Конечно, я не мог не вступиться за эту святую женщину. Схватился за кинжал – он тоже. Он ловок, да и я не промах, клянусь! Он ударил меня первым и так захохотал, что обо всем забыл от радости. А я еще не выронил кинжала и успел его ударить… попал в самое сердце! Теперь честное имя маркизы… Что с тобой, Анжель? – Он осекся и попытался покрепче сжать ее руку, но только и мог чуть шевелить ледяными пальцами.
Ангелина кивнула, не с силах вымолвить ни слова. Она пока даже осмыслить не могла это новое сплетение интриг.
