Искусство соблазна - Айвори Джудит (книга регистрации .TXT) 📗
— Стойте где стоите! — повторила Эмма.
Стюарт остановился. Руки его медленно поползли вверх. Чуть справа у него за спиной Леонард оставался неподвижным.
— Мы уходим, — сообщила Эмма Стюарту. — Двигайтесь вон туда. — Она указала направление пистолетом.
Он засмеялся и издал вполне правдоподобное презрительное «хм». А потом выдал целую цепочку слов. Никто бы и не догадался, что он говорит с набитым ртом.
— Вы никогда не разрядите эту маленькую игрушку в меня. — И шагнул к ней.
Она выстрелила, надеясь, что совсем в него не попала. Холостые патроны тоже могут причинить немало вреда с близкого расстояния. Он надкусил пузырь и схватился за грудь — на нем была белая рубашка, а в руке еще один пузырь с кровью. Кровь хлынула у него изо рта. Кровь потекла у него между пальцев. Очень естественно получилось. Отличная работа. Стюарт покачнулся, удивленно округлил глаза, согнулся пополам, упал, покатился и застыл на спине — окровавленная грудь, голова повернута на сторону, струйка крови стекает изо рта.
Эмма уронила пистолет, словно он мог ее укусить, прижала руку к губам. Сердце ее действительно билось как бешеное. Все это очень напоминало то, что уже было в другое время и в другом месте, и все же вид распростертого на полу, истекающего кровью Стюарта производил на нее весьма сильное и тяжелое впечатление.
Она подняла глаза на Леонарда. В них была неподдельная печаль.
— Давайте уходить отсюда, — с трудом владея голосом, сказала она.
— Что? — Леонард взглянул на статуэтку.
Горничная, Мэри Бет в униформе отеля, досчитав до шести после выстрела, как договорились, вошла в открытую дверь со свежим бельем в руках.
— Ах! — воскликнула она, прижимая белое белье к белому фартуку. — Вы его убили! — Взгляд ее скользнул по Эмме и остановился на Леонарде.
— Я... я... — Леонард лишился дара речи.
Сейчас все зависело от того, насколько хорошо Эмме удастся сыграть свою роль. По плану, когда Стюарт вышел из соседнего номера, Марк должен был вызвать лифт. На этом этаже было только два номера-люкс — ее и Леонарда. Марк должен был находиться в лифте — таким образом и лифтер, и лифт оказывались недоступными. Если кому-то и захотелось бы выяснить, что происходит — а шуму должно было еще прибавиться, — ему пришлось бы подниматься по лестнице.
Она подбежала к Леонарду, схватила его за руку и потащила к маленькому письменному столу с выдвижным ящиком. Мэри начала визжать.
— Послушайте, — профессионально задыхаясь, заговорила Эмма. — Все пошло вразнос. Вот, — она протянула ему пакет и объяснила то, что в точности соответствовало действительности: — Это ваш билет до Нью-Йорка. Корабль отправляется сегодня ночью из Саутгемптона. Поднимайтесь на борт, увидите вы меня там или нет. Мы можем уцелеть. Приедете в Нью-Йорк и, если мы с вами окажемся на разных кораблях, без меня доберетесь до места, которое называется Вайоминг. Отдаленное место, народу мало, но, поверьте мне, там славно. Никто вас не будет знать. Снимите все деньги, сколько сможете, и отправляйтесь туда. Там мы с вами обязательно встретимся.
— Но... но... — Леонард был не только испуган, он был еще и безутешен. — Если он мертв, — он кивнул в сторону Стюарта, — то наследник — я. Я унаследую все, включая статуэтку. — Он бросил на статуэтку последний тоскливый взгляд. Ибо он знал то, что ему скажет Эмма. И знал, что она будет права.
— Убийцы не получают наследство. Уходим.
В этот момент Мэри заорала:
— Помогите!
Леонард в последний раз бросил взгляд на статуэтку и на неподвижно лежащего Стюарта и спросил:
— Где именно в Вайоминге? Это целый штат.
Разве?
— А, в столице, — сказала она, закатывая глаза. Мол, сам должен был догадаться.
Леонард кивнул.
— В Шайенне.
«Молодец, с географией у тебя все в порядке». Ей нравились образованные мужчины. Она не обманывала Стюарта, когда говорила, что лучшими «мишенями» становятся неглупые люди. Именно они часто себя переоценивают.
— Верно, — сказала она. — Все отлично.
— Я должен забрать статуэтку, — сказал он и шагнул к телу на полу. Мэри, да благословит ее Бог, завизжала так, что в ушах заложило.
— Вы что, хотите болтаться на виселице? — зашипела ему на ухо Эмма.
И тогда он вдруг осознал, что для него все, все потеряно. Остается только бежать, и Леонард послушно, словно ребенок, отступил назад.
Она заговорила быстро и с неопровержимой логикой:
— Все знают, что вы постоянно ссорились, особенно из-за этой статуэтки. Мы с вами знаем — и это подтверждено документально, — что статуэтка принадлежит ему. Итак, он мертв, статуэтка пропала. Что решит суд? Что вы его убили или, самое меньшее, действовали в сговоре. — Она вложила билет на пароход ему в руку и, стараясь смотреть на него как можно ласковее, поцеловала в щеку, решив, как она надеялась, его судьбу таким вот образом. — Мы не станем ее брать, — сказала она. — Есть и другие произведения искусства, а жизнь у каждого только одна. Уходим!
Эмма схватила пальто и самый маленький саквояж. Леонарда она тащила за собой, держа за руку, к пожарной лестнице. В холле она отчетливо слышала громкие голоса и топот ног.
Уже снаружи Леонард повторил как заклинание:
— Вайоминг. Шайенн.
— Да, — лучезарно улыбаясь, сказала Эмма. — Увидимся, дорогой. — «Жаба ты в человеческом обличье».
Леонард двинулся в одном направлении, она — в противоположном. Сделав круг, Эмма вернулась в отель. Она вошла с бокового входа, прошла через вестибюль и холл с совершенно спокойным видом.
«Шайенн. Вайоминг. Живи там долго и счастливо, Леонард. И никогда, никогда не возвращайся».
Тем временем Стюарт с помощью «горничной» умылся, сбросил окровавленную рубашку и надел чистую. Когда в дверях наконец появились ожидаемые толпы любопытных, он объяснил, что Мэри увидела мышь, но проблема уже урегулирована. Разочарованные, люди стали расходиться. Вся сцена заняла минут десять.
И тогда он спокойно спустился вниз и вышел из отеля через парадный вход. Потом он вступил в дискуссию со своим кучером. И все это время его не покидала мысль о том, что он оставил Эмму наедине с сумасшедшим.
Что, если Леонард вдруг захочет вернуться и удостовериться, что его племянник мертв? Что, если он на нее бросится? Что, если он увидел, что она вернулась за статуэткой? Стюарт переживал из-за того, что подводит ее. Надо было ему остаться и помочь ей, а не спешить по своим делам.
И кучер невольно подтвердил его сомнения:
— Конь, мой господин, если хотите знать мое мнение, не стоит таких проблем.
— Я хочу его отстоять. Скажу, что никогда не выпущу его на дорогу, туда, где люди.
— Его надо усыпить.
— Что за чепуха! Он больше не ходит в упряжке. Я найму другого инструктора, лучше прежнего.
— Вы не представляете, о чем говорите, — сказал кучер, но, вспомнив, с кем говорит, сконфуженно добавил: — При всем моем уважении к вам, милорд.
Стюарт заморгал. Его слуга посмел говорить с ним в такой манере!
Сам кучер пошел на попятную, в прямом и переносном смысле.
— Простите, я не хотел сказать...
— Все в порядке. — У него получился диспут с кучером.
— Обмен мнениями, не только отдача указаний. Это что-то новое. И это не так плохо. Надо вдохнуть поглубже, выдохнуть и помнить, что иногда бывает прав не он, Стюарт, а кто-то другой. Он мог бы узнать что-то для себя новое. —
— Почему ты считаешь, что коня надо усыпить?
Расхрабрившись, кучер сказал:
— Он кусал меня, пытался меня лягнуть. Он свернул с дороги и затоптал ягненка, сэр.
— Что он сделал?
— Он бросается в погоню за всем, что видит на дороге.
— За всем, что меньше его. Этот конь сумасшедший.
— Его били, — сказал Стюарт, стараясь защитить коня перед собственным кучером. Почему этот конь был для него так важен? Даже сейчас, во время этого разговора, отчасти он понимал, что усилия его непропорциональны проблеме.
— Других тоже били, и будь здоров как. Но этот конь безумный.
