Маскарад в лунном свете - Майклз Кейси (книги онлайн полные версии txt) 📗

Донован? Вряд ли. У Донована не было для этого никаких оснований. Сокрушив их, он ничего бы от этого не выиграл. К тому же тот, кто это спланировал и смог осуществить, должен был знать всех четверых достаточно хорошо, чтобы, играя на их слабостях, поймать в западню.

Кто еще? Кто хорошо знал их всех? У кого могла возникнуть мысль их всех уничтожить? Кто постоянно находился рядом, разговаривал с ними, а потом, смеясь, наблюдал, как они идут ко дну? Конечно же, этот человек должен был наблюдать за этим, и не издалека. Никто не планирует подобного публичного унижения без того, чтобы потом не прийти полюбоваться на дело своих рук.

Исключение составляло лишь наказание, придуманное этим человеком для Ральфа. Да, конечно! Все эти несчастья, постигшие его приятелей, были не чем иным, как наказанием. Но наказание Ральфа с самого начала и не было задумано как публичное унижение. И вероятно, оно также было и спланировано более тщательно, чем остальные. От Ральфа этому человеку требовались лишь их секреты.

Все мои секреты!

Кто же так сильно их всех ненавидел и желал уничтожить?

Маргарита?

Почему он опять подумал о ней? Это было просто смешно. Нет, прежде всего ему нужно успокоиться и собраться с мыслями. Маргарита не может иметь к этому никакого отношения. Она была его будущей безупречной королевой, прекрасной заменой Виктории…

Но минуту! Вспомни, что сказал Ральф! Нельзя оставлять без внимания ни одной возможности, какой бы отвратительной она ни казалась на первый взгляд. Маргарита знала их всех и знала очень хорошо. Ральф назвал ее шлюхой. Он сказал, что она была с Донованом. Если это правда…

Нет, только не сейчас. Я не стану думать об этом сейчас.

Вытащив из кармана носовой платок, Лейлхем вытер со лба холодный пот. Он должен уйти отсюда. Но он не мог вернуться домой. Что если он прав? Что если кто-то горел желанием сокрушить, уничтожить их всех? Что, по мысли этого человека, могло сокрушить его, Вильяма Ренфру, графа Лейлхема — графа Лейлхема, черт побери!

Конечно же, исповедь Ральфа! Но как, каким образом? Шантаж? Или исповедь Ральфа будет передана премьер-министру?

Он должен был подумать… подумать… собраться с мыслями. Но он не мог вернуться домой. Его уже могли там поджидать.

Он прикажет кучеру возить его по Лондону, пока в голове у него окончательно не прояснится. Он не был дураком. Он не смог бы достичь столь многого, если бы был дураком. Но что ему делать? Что ему делать сейчас?

Что он забыл сделать?

Какая-то смутная мысль вертелась у него в голове, не давая покоя. Он чувствовал, что ему обязательно нужно было что-то сделать. Но что? Прощальная записка Ральфа? Нет, он решил ее не писать. Плащ, шляпа? Они были у него в руках. На столе, правда, остался его бокал с вином, но все решат, что из него пил сам Ральф.

Но было еще что-то. Что-то необычайно важное. Но что?

Несомненно, когда он сядет в карету, и она покатится по улицам Лондона, мысли у него прояснятся на свежем воздухе и ответ сам придет к нему.

Все ответы всегда сами к нему приходили.

ГЛАВА 19

Свет единственной свечи отбрасывал причудливые тени на стены. Маргарита в одном пеньюаре ходила по спальне взад-вперед, ломая руки и мечтая лишь о том, чтобы ночь поскорее кончилась и, наконец, наступило утро.

Сон не шел к ней. Она слишком долго жила своими планами и мыслями о мести, и сейчас ей с трудом верилось, что очень скоро все это кончится. Она не чувствовала за собой никакой вины за то, что сделала. Однако она также не испытывала и никакой радости, никакого облегчения.

Одно только страстное желание, чтобы все это поскорее кончилось.

Она невероятно устала, но сейчас, когда Марко, скорее всего, уже получил средство для нанесения последнего удара, который сокрушит Вильяма, об отдыхе нельзя было даже думать. Она была уверена, что Ральф выполнит распоряжения Марко буква в букву, признавшись во всех грехах, которые он совершил в своей жизни до сегодняшнего дня и выдав при этом всех, с кем он совершал эти преступления. Марко, несомненно, объяснит ему, что лишь абсолютная честность является гарантией успеха, и Ральф, конечно, не захочет, чтобы что-нибудь сорвалось.

Не могло быть никаких сомнений, что он напишет о всех их прошлых делах с французами и задуманной ими нынешней сделке с Донованом.

Она не включит эту часть, как и любое упоминание об этом их последнем плане, когда будет передавать признание сэра Ральфа властям. И остального описания преступлений «Клуба» будет достаточно и без того, чтобы еще и ставить в неловкое положение Донована и его президента, тем более что Донован решил отказаться от сотрудничества с ними. И потом, у нее не было никакого желания развязывать войну — она преследовала другие личные цели.

Их посадят в тюрьму, всех пятерых. Возможно, двоих или троих из них даже повесят. Но повесят за попытку совершить государственную измену, а не за то, что они довели до самоубийства ее отца. Не ее месть вынесет им приговор, не она будет виновата, если их казнят. Это будет правосудием, которого им так долго удавалось избегать.

С этим она сможет жить. И благодаря этому, ее папа обретет наконец-то покой на небесах.

Только бы пережить эту нескончаемую ночь! Надо было сказать Марко, чтобы он пришел сюда из Грин-парка сразу же, не дожидаясь утра.

Продолжая мерить шагами комнату, она гадала, что подумает Донован, когда Ральф с Вильямом и остальные будут арестованы и брошены в тюрьму. Возненавидит ли он ее за то, что она разрушила его планы? Конечно, он сказал ей, что не собирается больше с ними сотрудничать. Но действительно ли он намеревался так поступить? Иногда ей казалось, что она читает в его душе, как в открытой книге. Но только иногда. В этой книге были страницы, которых она еще не видела или видела лишь мельком. Вполне возможно, что, говоря это, он просто пытался доставить ей удовольствие.

Маргарита тихо рассмеялась. Донован? Доставить ей удовольствие? Слишком мягко сказано. Да он возродил ее, перевернул всю ее жизнь. Впервые за много лет она чувствовала себя по-настоящему живой. Благодаря ему, она могла сейчас вспоминать о своей прежней жизни и улыбаться. Ее родители любили ее.

И у нее все еще был дедушка. А теперь и Донован.

Пора было подумать и о будущем. Как только Марко принесет ей признание Ральфа, как только она прочтет его и передаст властям, она сможет подумать и о своей дальнейшей жизни.

Своей жизни с Донованом. Они будут так счастливы в Филадельфии, дедушка будет часто их навещать и, конечно же, у них будут дети…

— Тсс! Ангел? Дай мне, пожалуйста, руку. Я, кажется, застрял.

— Что такое? Донован… ты идиот! — вскрикнула Маргарита, резко повернувшись и увидев над подоконником лицо Донована. Он широко улыбался, и от этой улыбки ноги ее мгновенно сделались словно ватные. В неожиданном озарении она поняла, что могла бы прожить с этим человеком и сотню лет и так никогда и не быть уверенной в том, что он совершит в следующую минуту.

Она бросилась к Доновану, который уже влез на подоконник, и почти что втащила его в комнату, так что, не удержавшись, он свалился на пол прямо у ее ног.

— Ты вполне мог бы разбиться, — сказала она нарочито суровым тоном и слегка ударила его по макушке.

— Ой! Конечно. Но, похоже, я взобрался сюда лишь затем, чтобы моя дорогая возлюбленная исколошматила меня до смерти.

— Так тебе и надо, — ответила Маргарита, вновь слегка ударив его по голове, и тут же улыбнулась, поскольку была несказанно рада видеть его и не собиралась тратить время, изображая из себя скромницу. — Ты влез по водосточной трубе?

Он позволил ей помочь ему подняться.

— Да, и я никому этого не советую. Почему ты до сих пор не в постели? Уже почти два. Все юные леди уже, должно быть, давно спят.