Опасное окружение - Питерс Натали (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
– Упала в обморок, только и всего, – пробурчал он. – Ни к чему вся эта суета. До смерти ей еще далеко.
Следом за хозяином я прошла в ее комнату. Хеннесси небрежно положил жену на кровать. Я отправила девочек за теплой водой и чистой тряпкой, а когда они вернулись, велела им ждать за дверью. Затем я раздела лежавшую без сознания Марту и смыла с ее лица и рук грязь. Хеннесси молча наблюдал за мной с порога.
– Ничего с ней не станется, – грубо заявил он. – Позаботься лучше об обеде. Иди на кухню.
– Нет, – резко ответила я, – я не брошу ее. Ты сам прекрасно можешь управиться с обедом. Или поищи замену павшему мулу.
– Может быть, ты займешь место мула в упряжке? – ухмыльнулся Хеннесси.
Не обращая внимания на обычную грубость хозяина, я похлопала Марту по щекам. Женщина слабо застонала. Я помогла ей сесть и поднесла к губам стакан воды. Она поперхнулась и снова упала на подушки. За моей спиной хлопнула дверь. Я обернулась. Хозяин вышел из спальни.
– Выпейте, – настаивала я. – Прошу вас, попытайтесь. Все будет хорошо, он ушел.
Марта облизнула губы и хрипло пробормотала:
– Нет, оставьте меня. Уходите, я не хочу, чтобы вы были здесь.
Я, однако, продолжала настаивать, и Марта сделала глоток.
– Что случилось? – тихо спросила она. – Я чувствую себя ужасно.
– Вы упали в обморок.
– Ах, теперь вспомнила. Я почувствовала внезапную тошноту, а потом… все во мне перевернулось. Это… это от жары.
– Не от жары, – не церемонясь, возразила я. – Вы беременны, разве не так?
Марта закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Вам нельзя работать как вол в таком положении!
– А разве у меня есть выбор? – с горечью откликнулась Марта. – Да мне, честно говоря, все равно. Умру, и хорошо.
– Не говорите так, – возмутилась я. – Вы хотите подарить ему счастье увидеть вас в могиле? Вы же знаете, он лишь порадуется, что добился своего. Подумайте о детях, если не хотите думать о себе. И о младенце, которого носите. Какой у вас срок?
Марта заплакала и засмеялась одновременно.
– Пять месяцев. Вы, наверное, думаете, что я запоздала с обмороками?
– Я думаю, что вам пора прекратить над собой издеваться. Он знает?
– А вы как считаете?
Я попыталась протереть влажной салфеткой ее лицо, но она отвела мою руку.
– Он не смотрит на меня с тех пор, как привез вас сюда. Я, наверное, должна быть вам за это благодарно, но… нет. Уходите и оставьте меня одну.
Я накрыла стол для Хеннесси и его дочерей. Девочки убедились, что мать жива и «всего лишь перегрелась на солнце», как им сообщили. Сегодня они казались еще несчастнее, чем обычно. Тщедушные создания клевали, как птички. Я не могла спокойно смотреть на них. Ненормально, противоестественно для детей быть такими тихими и печальными. Зато Хеннесси, казалось, был ничуть не встревожен болезнью жены. Не знаю, ненавидела ли я его когда-нибудь сильнее, чем тогда.
Ночью он, как обычно, пришел ко мне в комнату. Я принимала его без сопротивления после того, как однажды он избил меня до полуобморочного состояния, а потом все равно использовал. На этот раз он быстро закончил и вскоре, отвернувшись к стене, захрапел. Я отодвинулась, насколько позволяла постель. Его жена не смела протестовать. В первый же день, когда она вздумала поспорить, он наставил ей синяки под каждым глазом, и она знала, что стоит ей открыть рот еще раз, он отделает ее еще крепче. Я думала о ребенке, которого Марта носила под сердцем. Как отреагирует это чудовище, когда узнает? Обычно ребенок сплачивает семью, заставляет вспомнить о, быть может, утраченных чувствах, но Эдвард Хеннесси был выродком. Для него еще один ребенок – это еще один рот, который нужно кормить, и еще одна душа, которую можно терзать.
Я закрыла уши, чтобы не слышать его омерзительного храпа. Нет, я не могу остаться, я должна уйти, и как можно быстрее.
На следующий день Хеннесси объявил, что собирается в Хендерсон, деревушку в пятнадцати милях от фермы, чтобы купить нового мула. Вернуться он должен был через сутки. Наконец мои мольбы были услышаны. Сразу после его отъезда я сказала Марте, что ее муж велел мне заменить ее в поле. Миссис Хеннесси все еще чувствовала себя больной и с удовольствием воспользовалась возможностью провести день в постели. Я быстро собралась: сверток с едой, нож и одеяло. Около восьми утра я уже готова была пуститься в путь. На ферме было тихо. Рабы уже два часа как работали, девочки играли в комнате матери.
Я шла быстрым шагом весь день, останавливаясь только для того, чтобы поесть и немного передохнуть. Сейчас я была рада тому, что на ступнях у меня наросли толстые мозоли: земля была довольно каменистой, и раньше я ни за что бы не прошла весь этот путь, не изранив в кровь подошвы. Я знала, что Хеннесси пустит по следу собак, и поэтому старалась идти вдоль русла ручья, чтобы сбить запах. Я слышала об этом приеме от рабов, вскоре после того как поймали Исаака. Исаак пользовался этим приемом, и тем не менее его поймали. Я старалась не думать ни об Исааке, ни о собаках. Безобразное жестокое лицо Эдварда Хеннесси стояло передо мной весь день, подгоняя меня, когда наваливалась усталость.
Я шла на юг, в направлении Луизианы. Я не имела ни малейшего представления о географии этой части континента. Знала только, что местность здесь камениста и покрыта лесами и что мне, возможно, придется идти не один день, пока я набреду на жилье. Я придумала, как я объясню, почему у меня такой измученный вид: будто мы с семьей, мужем и ребенком, ехали на Запад, но на нас напали разбойники, которые украли все наше имущество, убили мужа и ребенка, а меня бросили умирать. Я надеялась убить сразу двух зайцев: возбудить в людях сочувствие и жалость и отмести от себя всяческие подозрения. Тогда едва ли кто-нибудь подумает, что перед ними не жертва разбойников, а беглая рабыня.
Собак я услышала перед наступлением сумерек. Вначале я не поверила своим ушам. Я замерла, прислушиваясь, и чем отчетливее становились звуки возбужденного лая, тем темнее становилось у меня на душе. Лай звучал для меня как похоронный колокол. Не может быть, чтобы это были собаки Хеннесси, успокаивала я себя. Он должен вернуться только завтра! Но лай приближался. Они хрипели, надрывались… И я побежала. Я бросила мешок, в котором был нож. Поваленные деревья, узловатые корни превратились в моих заклятых врагов, камни осыпались под ногами, я карабкалась на холмы, спотыкалась и скатывалась, а лай между тем все приближался. Я уже слышала хриплый властный голос.
Я поняла: еще немного, и голодные звери раздерут меня на куски. Увидев высокую ель, я с трудом вскарабкалась на нее. Собаки появились словно из-под земли, окружив дерево со всех сторон. Я чувствовала их влажное, учащенное дыхание, лай стоял в ушах сплошным гулом. Я посмотрела вниз: разинутые рты с кроваво-красными языками и острыми белыми зубами; глаза горят голодным огнем. Закричав от страха, я полезла выше. Трудно представить себе смерть страшнее, чем от клыков этих адских созданий.
Тут появился Хеннесси и замахнулся на собак плеткой.
– Слезай, – приказал он. Я покачала головой.
– Вначале пристрели меня, а потом скармливай своим псам.
– Они тебя не съедят, – с довольной улыбкой проговорил Хеннесси. – Они научены загонять добычу, а не есть ее. Слезай оттуда, стерва.
Хеннесси бросил собакам дохлого кролика, припасенного в седельной сумке, и собаки разорвали его в одно мгновение. Мне с трудом верилось, что меня они бы не тронули.
– Слезай, – еще раз позвал Хеннесси. Вцепившись в грубую шершавую кору, я изо всех сил затрясла головой. Я боялась его. Он убьет меня, я знала, что он убьет меня или искалечит, как Исаака.
Хеннесси спешился и подошел к дереву. Очень спокойно он поставил ногу на нижнюю ветку, покачался, проверив ее на прочность, и полез выше. Некоторые ветви обламывались под его тяжестью, но он как-то умудрялся не падать. Он приближался медленно, но неумолимо. Дальше я залезть уже не могла.
