Вечные влюбленные - Басби Ширли (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Ник поднял ее лицо к себе, поцеловал ее и прошептал:
— Как я люблю тебя! Я самый счастливый человек на земле. — Слегка дрожащим пальцем он нежно провел по ее скуле. — Знаешь, — хрипло сказал он, — думаю, что мне следует поблагодарить Эйвери за то, что он оказался таким негодяем…
Тесc состроила гримаску. Ник пришел в восторг, и ему, разумеется, снова пришлось ее поцеловать. Ощущение от ее нежных губ, изящного тела, прижатого к его телу, становилось еще сильнее оттого, что он знал — он любит и любим. Поцелуи его стали глубже: язык дерзко проникал в сокровенные глубины ее теплого упоительного рта.
Тесc вздохнула, поддаваясь ласке, тело наполнилось обессиливающим жаром, в сосках появилось покалывание. Она прижалась к Нику, отдаваясь вожделению, бессознательно предлагая мужу себя.
Ник застонал. Не прерывая поцелуя, он поднял Тесc — очаровательную, женственную — на руки и бросился в спальню. Пнув ногой дверь, он подошел к кровати, нежно опустил на нее Тесc и скользнул губами вниз, туда, где на шее отчаянно пульсировала жилка.
— Я никогда ничего подобного не испытывал, — глухо прошептал он. — Я люблю тебя. Тесc. И всегда буду любить.
Слова его были обольстительнее поцелуев, и Тесc изо всех сил прильнула к нему.
— Всегда . — горячо лепетала она, — я буду любить тебя вечно.
С благоговением и в то же время со страстью он медленно снял с нее платье, губы его следовали за движениями пальцев, то тут, то там задерживаясь для жаркого поцелуя. Он не торопился, желая продлить волшебные минуты, стремясь показать ей, как он ее обожает.
Когда он полностью раздел Тесc, тело ее горело, болело от вожделения, а его искушенные, требовательные губы исследовали и ласкали каждый дюйм ее нежной плоти.
Ник нехотя оторвался от Тесc, встал и сбросил с себя одежду.
Через мгновение Тесc снова оказалась в его объятиях, накрепко прижатая к его сильному телу. Ник завладел ее губами, и это принесло ему сладостный, упоительный восторг.
Они много раз любили друг друга с тех пор, как дороги их пересеклись в ту ночь в «Черной свинье», но на этот раз все было по-другому. Эмоции и ощущения, возникшие от взаимных ласк, стали глубже, сильнее и ярче, чем прежде. Каждое прикосновение, каждый поцелуй вызывал и трепет, жар, взрывы наслаждения. Все — от глухих страстных стонов до дурманящих, пьянящих поцелуев — воспринималось острее, все стало иначе, потому что это была любовь.
Ник жадно упивался сладостью Тесc; руки его лихорадочно ласкали ее соски, пока они не превратились в маленькие твердые бутоны.
Ник не хотел спешить, хотел растянуть удовольствие, помедлить, продлить их единение. Но желание погрузиться в ее жар захлестнуло его.
Ник боялся, что взорвется от одного только прикосновения, когда осторожные пальцы Тесc сомкнулись вокруг его естества. Ник застонал от удовольствия и от боли. Он отчаянно пытался не обращать внимания на невероятно возбуждающие движения вверх-вниз ее теплых ладоней и еще неистовее погрузил язык в рот Тесc, еще яростнее захватил руками ее грудь.
Тесc вздохнула, получая удовольствие от неукротимой страсти, которая овладела ее мужем. Ее тело уже предвкушало изумительный восторг любви. Губы Ника сомкнулись вокруг соска. Тесc вздрогнула от восторга и изогнулась. Сердце бешено металось в груди в стремлении вырваться на волю. Она почувствовала, как он развел руками ее бедра, и замерла в предвкушении. Когда он раздвинул ее нежную плоть и погрузил в нее сначала один, потом второй палец, она закричала — ощущения были такими упоительно-чувственными, что она была не в силах сдержаться.
Услышав ее крик, Ник улыбнулся и приник к ее груди. Движения пальцев становились быстрее, глубже, требовательнее. «Она как шелк, — вертелось у него в голове, — жаркий шелк, готовый взорваться и превратиться в пламя». Ник жаждал заблудиться, раствориться в этом шелковистом тепле, почувствовать, как страсть увлечет их обоих в огненный водоворот.
Ни медля ни мгновения, он поймал ее ласковые руки и поднял их ей за голову. Держа Тесc как любимую, обожаемую пленницу, он всей тяжестью тела опустился на нее и медленно погрузился в ее узкое лоно, едва не потеряв контроль над собой от ощущения горячей, гладкой, как атлас плоти, окружившей его со всех сторон. Он наклонился и страстно поцеловал ее полуоткрытые губы. Как чудесно утолять голод поцелуями, ликовать от ощущений, что он находится глубоко внутри нее, знать, что в этот момент они — одно целое, что она любит его, что она — его любовь… И все же первобытный зов тела не позволил ему наслаждаться только этим. Поймав нижнюю губку Тесc зубами, он нежно прикусил ее, тело его начало стихийные движения, он то погружался, то выныривал из жаркого влажного лона Тесc, бедра его взлетали и падали, оба они искали и находили рай…
Происходящее между ними было волшебством, всесильной магией. Казалось, они единственные в мире, которые пережили столь сокрушительный восторг… Когда все было закончено, когда они достигли предельного взрыва страсти, когда утихли последние содрогания, на смену им пришел необыкновенный экстаз: тела их переплелись, и пришло понимание того, что они только что испытали вместе уникальное, драгоценное наслаждение и что отныне они смогут находить его только в объятиях друг друга.
Несколько часов они провели в постели: Тесc прижималась к нему, положив голову на плечо, а Ник обнимал жену. Они забыли обо всем на свете, между нежными поцелуями и кроткой лаской приглушенно воркуя на языке, понятном только влюбленным…
Наконец Ник поднялся, зажег свечу, взглянул на часы, тикавшие на черной мраморной каминной полке, и засмеялся.
Обернувшись к Тесc, он сказал:
— Интересно, как мы объясним то, что сегодня отсутствовали на обеде.
Тесc потянулась, с удовольствием заметив, что от Ника не укрылось ее чувственное движение.
— А разве это имеет значение?
— Господи, конечно, нет! — воскликнул он, целуя поочередно ее соски. Дыхание у нее перехватило, и он улыбнулся.
— Если бы я мог, — пробормотал он, — я бы держал тебя в постели неделю-другую, и мы ничем другим не занимались бы…
Он захватил ладонями ее грудки, разыскал губами рот, и мысли Тесc улетучились. Они снова любили друг друга, на этот раз медленнее, не так неистово, и все же в конце наступил такой же ослепительный экстаз, который они пережили немногим раньше.
Когда вожделение постепенно угасло и Тесc снова смогла связно мыслить, она повернула голову, поцеловала Ника в плечо и мечтательно спросила:
— Как ты думаешь, недели-другой было бы достаточно?
— Скорее всего нет, — с нежной улыбкой ответил Ник. — Тут в желудке у него заурчало, и он добавил:
— Однако для того чтобы мы могли продолжать эту в высшей степени благодарную деятельность, нам следует подкрепиться. — Он игриво посмотрел на нее. — Ты застала меня в ослабленном состоянии. Я покажу тебе, каким я могу быть неутомимым, когда поем.
Тесc засмеялась В глазах у нее плясали искорки.
— Если ты покажешь все, на что способен, боюсь, я умру еще до исхода ночи.
Необычайное удовольствие разлилось по его красивому лицу.
— Прекрасно! Я же не хочу, чтобы моя жена так быстро после свадьбы стала жаловаться на меня!
Тесc кокетливо улыбнулась, уверенная, что никогда в своей жизни не была так счастлива. Так чудесно поддразнивать его, знать, что он полностью и так же пылко отвечает на ее любовь! Пока они лежали в постели и тело Тесc все еще было вялым и пресыщенным от страстной любви, будущее с Ником представлялось ей долгим, как бесконечный золотой луч летнего солнца…
«Мне так повезло. Больше повезло, — рассеянно думала она, — чем Терезе». Неожиданно по телу Тесc пробежала дрожь, и она вдруг почувствовала страх, словно холодная темная, зловещая тень промелькнула перед нею.
Ник выбрался из постели и стал одеваться. Тесc села и встревоженно спросила:
— Что ты делаешь?
Он усмехнулся в ответ, застегивая бриджи.
— Одеваюсь, чтобы совершить набег на кухню и разыскать нам какую-нибудь еду. Оставайся здесь, я скоро приду, и тогда мы насладимся ночным пиром. — Черные глаза его сверкнули. — А потом, — хрипло пообещал он, — я снова стану пировать…
