Негасимое пламя - Филлипс Патриция (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Глава 22
Солнечный луч робко проскользнул в спальню сквозь узкую прорезь в бойнице, прокрался через громадный стол, за которым могла бы свободно разместиться целая армия, и золотой лужицей растекся по ковру. Просторный зал остался еще от древнего замка, в незапамятные времена воздвигнутого по приказу Мередадда, принца Уэльского, который когда-то владел всей долиной Ллиса. Колоссальных размеров сторожевая башня подобно хищной птице грозно вздымала в небо свою главу, придавая суровый и неприступный вид твердыне Трейверона и служа предупреждением каждому, кто осмелился бы бросить вызов его хозяину. Ибо случись так, что какой-то безумец вознамерился бы приступом взять Трейверон, именно здесь его ждала бы неминуемая гибель. И именно эта неприступная цитадель стала бы последней линией обороны, если бы счастье отвернулось от ее хозяина.
При этой мысли радость Джессамин на мгновение омрачилась. С досадой передернув плечами, она отогнала прочь грустные предчувствия и с радостной улыбкой повернулась к Рису. И вновь ее сердце бешено заколотилось — он был неправдоподобно красив в эту минуту! В ярко-алом дамасковом дублете, отороченном пышным мехом, с тяжелой золотой цепью, на которой висел массивный золотой медальон с изображением Оуэна Глендовера, Рис сам казался сказочным принцем.
Заложенные на плечах складки красиво подчеркивали широкую, мощную грудь и тонкую талию. Плотные шелковые рейтузы и мягкие черные сапоги облегали мускулистые ноги как вторая кожа.
Нет, он куда красивее любого принца, совершенно зачарованная, подумала про себя Джессамин. За последнее время она так отвыкла от роскоши, от вида нарядной одежды, что позабыла о том, как он красив. В царившем здесь сумраке тускло сиявшая золотом цепь на его шее и тяжелые золотые кольца, которыми были унизаны его пальцы, делали его оливковую кожу еще темнее. Непокорную гриву волос аккуратно подстригли, и сейчас темные пряди роскошными волнами спадали ему на шею, отливая синевой, точно вороново крыло.
Поскольку собственное платье Джессамин отчаянно нуждалось в стирке. Рис пообещал немедленно заняться пополнением ее гардероба. И вот сегодня наконец с нее сняли мерку и несколько швей приступили к работе. Хотя Джессамин и не рассчитывала получить что-то, хоть сколько-нибудь схожее с тем роскошным платьем, которое Рис купил для нее в Честере, однако же мысль о новых туалетах привела ее в восторг. Поскольку никому и в голову не пришло показать ей ткани, Джессамин ничуть не сомневалась, что выбирать особенно не из чего. Скорее всего одежду сошьют из того, что окажется под рукой. Впрочем, вспомнив о том, какие платья были на окружавших ее женщинах — из тончайшей шерсти валлийских овец, тех самых, бесчисленные стада, которых точно руном покрывали окрестные холмы, — она повеселела. Шерсть их славилась по всей Англии, к тому же Джессамин еще накануне обратила внимание, как искусно она сокращена в густые пурпурные, темно-синие, и сочные зеленые цвета.
Она с удовольствием оглядела свое роскошное парчовое платье цвета слоновой кости, украшенное по подолу пикейной лентой из алого атласа. Это платье принадлежало еще матушке Риса, Хоть и роскошное, но оно все-таки выглядело безнадежно старомодным — очень закрытое, с узкой, не по моде, юбкой и похожими на трубы рукавами. Зато обвивавшийся вокруг талии пояс был весь расшит золотом. И хоть и старое, но платье было достойно самой принцессы — так считала Джессамин, А накануне одна из служанок отыскала для нее еще одно платье, то самое, которое леди Эрли надевала по праздникам, в нем Джессамин и представили обитателям Трейверона.
Правда, ей пришлось понервничать, ведь Джессамин боялась показаться Рису в платье, принадлежавшем его матери. Спускаясь вниз, она дрожала от страха, гадая, что он скажет. Но, увидев восхищение на его лице, Джессамин просияла от счастья. Она ничуть не сомневалась, что он узнал платье, но не сказал ей ни слова, только оглядел с ног до головы и одобрительно покрутил головой, пробормотав, что она точь-в-точь сказочная принцесса.
Вспоминая об этом, Джессамин чувствовала, как сладко замерло ее сердце. В глазах Риса было столько любви и восхищения, а с какой нежностью он обнял ее и привлек к себе! Рис любит ее, в этом нет никаких сомнений! Только, как ни странно, она так до сих пор и не смогла поверить в это.
Рис поднялся с места и поднял руку, требуя тишины. Все разговоры мгновенно стихли. Обедающие, сидевшие за покрытым красной скатертью столом, замерли, подняв головы от тарелок с жарким из оленины и фаршированными каплунами, зажаренными до аппетитной хрустящей корочки.
— Я хочу представить вам мою будущую жену — леди Джессамин Дакре, дочь известной вам Гвинетт из Трейверона. Наконец она вернулась домой — в замок своих предков! Джессамин дрожала, с тревогой обводя глазами огромный зал. Куда ни глянь, вдоль стен были расставлены столы, ломившиеся под тяжестью блюд. В зале мгновенно наступила тишина, и Джессамин поняла, что боится — боится взглянуть в это море колыхавшихся перед ней лиц, не зная, что увидит в них: враждебность или признание.
Все воины, которые были в походе с Рисом, тоже были приглашены принять участие в пире, чтобы отпраздновать благополучное возвращение домой их лорда после кровопролитной войны в Англии. И сейчас зал гудел от их рассказов о подвигах воинов Трейверона, от которых у слушателей волосы вставали дыбом. Кое-что долетало и до ушей Джессамин, и сердце ее сжималось тревогой. Что ни говори, а она ведь была англичанкой, а следовательно, принадлежала к их врагам.
Крепко сжав губы, чтобы не было видно, как они дрожат, она поднялась вслед за Рисом и, обведя глазами огромный зал, улыбнулась как можно приветливее всем, кто сейчас выжидательно смотрел на нее, очень медленно и громко произнеся по-валлийски:
— Я счастлива, что вернулась домой в Уэльс!
Удивление, даже потрясение на этих лицах сменилось непередаваемым восторгом, мгновенно превратив незнакомцев в родных и близких людей. Рокот недоверия пробежал по залу, сменившись оглушительным ревом одобрения, эхом прокатившись по каменным стенам.
Облегчение отразилось на лице Риса, и он со смехом прижал ре к себе, забыв о той сдержанности, которую всегда соблюдал в присутствии своих людей.
— Ох, милая, ты сказала как раз то, что требовалось, чтобы навеки завоевать их сердца! — тихо прошептал он ей на ухо, крепко обнимая Джессамин. — Теперь ты стала одной из них.
Зазвенели кубки, и все с удовольствием выпили за здоровье новой хозяйки Трейверона. За этим тостом последовали и другие. Пили за здоровье лорда Риса, за его счастливое возвращение из похода и за геройские подвиги его воинов.
Джессамин устало откинулась на спинку кресла. Голова у нее слегка кружилась.
Похоже, этому веселью не будет конца, подумала она про себя.
Вдруг возле дверей послышался шум, и пирующие, прервав на мгновение дружеское застолье, обернулись посмотреть, кто это прибыл так поздно.
В полумраке ослепительным лучом блеснуло что-то ярко-голубое. Все оцепенели — женщина и роскошном голубом платье вышла на свет и решительной походкой направилась через весь зал к возвышению, на котором стоял стол для хозяев и самых почетных гостей.
Разговоры и шум стихли как по мановении» волшебной палочки. Головы всех повернулись туда, где стояла леди Элинед Глинн. Она остановилась прямо перед Рисом, дерзко глядя ему в лицо.
— Добрый день, Элинед, — невозмутимо произнес он. — Ты приехала поздравить меня с возвращением?
Она метнула в его сторону разъяренный взгляд синих глаз, в которых горел ледяной огонь. Но вот глаза ее остановились на сидевшей рядом с ним женщине, и лицо ее стало белым как полотно. Надменно вскинув голову, Элинед обвиняющим жестом указала на Джессамин:
— Гляжу, ты польстился на шлюху Ральфа Уоррена? А мне всегда казалось, что у тебя слишком хороший вкус. Рис, чтобы подбирать чужие объедки!
Испуганный шепот пролетел по залу и смолк, сменившись гробовой тишиной.
