Антагонисты - Вулф Джоан (книги хорошего качества .TXT) 📗
Самый трудный момент настал, когда мы с Кэролайн должны были открывать бал. Было так страшно выходить на паркет перед всеми этими незнакомыми людьми и танцевать под пристальными взглядами десятков глаз. Я бы лучше прыгнула на Себастьяне через шестифутовый барьер! Заноза танцевал с Кэролайн, а дядюшка Джордж — со мною. Слава Богу, наше сольное представление длилось не слишком долго — примерно через минуту по знаку маэстро на паркет ступили другие пары.
Дядюшка Джордж увидел на моем лице облегчение и улыбнулся.
— Ты прекрасно танцуешь, Дина, — добродушно сказал он. — И главное, сегодня ты необычайно хорошо выглядишь. Я всегда знал, что ты станешь настоящей красавицей.
— Благодарю вас, дядя Джордж, — отвечала я.
— Ну, и как тебе нравится Лондон? — спросил он.
Вскоре танец кончился, и я обнаружила перед собой Занозу, склонившегося в поклоне.
— Ну, теперь твоя очередь, — сказал он, увидев, что я с изумлением уставилась на него.
— О, — удивилась я, — ты что же, хочешь танцевать со мной?
— Нет, — отозвался он с жутким сарказмом, — я собираюсь танцевать с китайским императором! Идем же, Рыжая, не будь такой глупой.
Он взял меня за руку и вывел на середину. Я гневно глянула на кузена, но мы были слишком близко к другим танцующим, чтобы я могла поставить его на место, как он того заслуживал. Торнтон обнял меня за талию, и мне оставалось лишь прожигать взглядом дырку в его галстуке. К слову сказать, меня всегда жутко раздражало, что он на целую голову выше меня.
Музыка заиграла, ноги наши задвигались в ритме танца.
Ни Кэролайн, ни мне не было дозволено танцевать вальс на нашем первом балу. Это очень строгое и, как мне кажется, глупое правило, установленное патронессами Олмака. Кажется, у них было решено между собой, что до тех пор, пока одна из них не даст своего формального разрешения, дебютантка не имеет права вальсировать.
Поэтому я вынуждена была пропустить все вальсы на моем первом балу, но, к полному моему изумлению, абсолютно все остальные танцы у меня были расписаны. Карточка заполнилась в первые же десять минут! Причем именами не одних только друзей Занозы, которые крутились рядом, преданно заглядывая мне в глаза. Меня приглашали и джентльмены, с которыми Заноза не был знаком!
Это принесло мне немалое душевное облегчение. Кэролайн тоже все время танцевала, но это было неудивительно. Мама буквально сияла от счастья, а я радовалась за нее. Она ведь так старалась, бедняжка. Как было бы ужасно, если бы я просидела весь вечер в компании старух!
Спать мы легли не раньше трех, и, должна сознаться, что следующее утро проспала. Таким образом, из-за меня Себастьян лишился своей привычной пробежки в парке. Когда я наконец сумела открыть глаза, яркое солнце светило в окно, свидетельствуя о том, что уже далеко не шесть часов утра.
— Ты почему меня не разбудила? — спросила я Лайзу, которая всегда приносила мне утренний чай. — Я никогда так долго не сплю.
— Его светлость велел дать вам выспаться, мисс. Граф сказал, что вы не привыкли так поздно ложиться.
— Проклятие! — проворчала я себе под нос. Должно быть, Себастьян уже разнес копытами весь денник. В Лондоне нет подходящих лугов, чтобы выпустить его побегать, а он просто не привык так долго стоять на привязи! И как ни противно мне было признавать, что Заноза хоть в чем-то оказался прав, я начинала думать, что он не зря запрещал мне брать Себастьяна в Лондон. Было просто непорядочно по отношению к лошади запирать ее в конюшне. Грумы, конечно, по несколько часов ежедневно гоняли его в манеже, но ведь он вовсе не привык к такой жизни.
В свое оправдание должна сказать, что даже не представляла, сколько времени придется Себастьяну проводить в стойле.
Покончив с чаем, я выбралась из постели.
— Подай костюм, пожалуйста, — приказала я Лайзе, которая уже стояла перед шкафом.
— Ваш костюм для верховой езды, мисс Дина?
— Да.
— Но ведь скоро придут с визитами, — возразила служанка. — Вы наверняка захотите остаться дома, чтобы принять гостей?
— Чего я уже хочу, — спокойно произнесла я, — так это вывести свою лошадь. Достань амазонку, пожалуйста.
Я уже заканчивала умываться и собиралась облачиться в костюм, когда вошла очень юная горничная с запиской.
— От его сиятельства, — застенчиво промолвила она. Записка содержала всего одну фразу: «Я сегодня утром выводил твоего Себастьяна. Заноза».
Разумеется, в душе я была благодарна ему. Меня действительно тревожило состояние Себастьяна. Но с другой стороны, я рассердилась. Ведь лишь из-за его глупого приказа меня не подняли в обычное время, чтобы я сама могла заняться своей лошадью!
Хотя, с другой стороны, я до сих пор чувствовала усталость. Оставалось лишь догадываться, что было бы со мной, встань я на четыре часа раньше.
И я решила про себя не вспоминать об этом, если только Торнтон сам мне не напомнит. Ведь если я поблагодарю его, он подумает, что я рада поспать подольше, а если начну сыпать упреками, то покажусь неучтивой. «В этом весь Заноза, — думала я в раздражении, глядя, как Лайза достает из шкафа одно из моих многочисленных новых платьев. — Вечно ставит меня в дурацкое положение!»
Лайза не ошиблась насчет утренних визитов. Никак не меньше дюжины молодых людей зашли повидаться со мной и Кэролайн. Не успев сообразить, что происходит, я пообещала поехать сегодня в парк на верховую прогулку с виконтом Эддингтоном, а на другое утро пойти в Тауэр смотреть диких животных с мистером Ричардсоном.
Так прошел весь апрель: танцы, ассамблеи, рауты, спектакли, опера, маскарады, музыкальные вечера, прогулки по парку то верхом, то в коляске… Мама оказалась права насчет наших нарядов. Потребовалось невероятное количество платьев, чтобы участвовать в бесконечной череде лондонских развлечений.
Могу не без удовольствия похвастать, что успела подцепить нескольких достойных внимания женихов. Мы с Кэролайн решили, что троих вполне можно рассматривать в качестве приемлемых «вариантов».
Первый был друг Занозы — виконт Эддингтон, красивый и приятный молодой человек двадцати четырех лет. Он чудесно улыбался, владел вполне приличным имением (правда, расположенным в краях, которые не слишком славятся своей охотой), и явно был богат.
Затем шел Дуглас Маклауд, который сначала гостил у нас на Гросвенор-сквер, а потом переехал к своему кузену. Дуглас мне очень нравился, хотя и был чересчур серьезным в общении. Правда, он не являлся старшим сыном в своей семье, так что поначалу я не числила его среди возможных соискателей. Ведь я искала мужа с хорошим имением и лошадьми. Однако потом мама сказала, что дядюшка Джордж разузнал о его делах и выяснилось, что Дугласу досталось наследство от деда по материнской линии. И мы с Кэролайн внесли его в число возможных «вариантов».
Последним в нашем списке, хотя, разумеется, не в ряду моих поклонников, был лорд Ливингстон. Он, правда, оказался несколько старше, чем, как я себе представляла, должен быть мой супруг. На самом деле он был почти ровесником этого проходимца Монтелли, зато отличался потрясающей красотой и невероятным богатством. Это была почетная добыча, и мне очень льстило, что этакий красавец заинтересовался мною.
Но самой крупной моей добычей оказался не кто иной, как Заноза!
За Кэролайн также волочился шлейф воздыхателей — такой длинный, что мы даже не стали составлять список ее «вариантов». А главное, с самой первой недели нашего пребывания в Лондоне она твердо знала, за кого хочет замуж. Это было решено в то мгновение, когда они с лордом Робертом Дэлвини увидели друг друга. Я никогда не верила в любовь с первого взгляда, но факт остается фактом: именно это случилось с Кэролайн. Я видела все собственными глазами. И все видели. И знали, что теперь остается лишь дождаться официального объявления о помолвке.
Поскольку Кэролайн была пристроена, то взоры многочисленных родственников, разумеется, обратились на меня. Я прекрасно понимала, сколько потратил на меня Заноза, а потому изо всех сил старалась поскорее поймать себе мужа. Могу заверить, что делала все возможное.
