Английская наследница - Джеллис Роберта (лучшие книги TXT) 📗
Это решение пришло к нему сразу. Но куда Леония пойдет? Как семнадцатилетней девушке без друзей и семьи выжить во Франции? Отчаяние опять охватило его. Он хотел умереть. Если он умрет здесь, может быть, его похоронят вместе с Мари. Генри содрогнулся. Умрет не только он. Леония права. Жан-Поль не отпустит ее никогда, а молодой страж сам почти мальчик. Отец обязан позаботиться о дочери. Это важнее, чем желание умереть. Для него будет Божьей карой то, что он не смог спасти сына и будет разлучен с Мари после смерти.
— Нет, — громко сказал он, испугав Леонию, — ты не умрешь.
— О, папа!
— Послушай. — Генри перешел на английский, чтобы никто не смог их подслушать. — Давай подумаем о побеге. У меня есть кое-какие мысли на этот счет, но ты должна знать, куда бежать, если мы окажемся порознь.
Несмотря на ужасный смысл этих слов, Леония не смогла сдержать улыбки. Пылкость, с которой отец говорил по-английски, вернула ее в прошлое, когда Генри парил в облаках, а мама время от времени обуздывала его практическими замечаниями. Генри не сдавался. Ему нравилось спорить и он с большой изобретательностью обходил подводные камни. Но Леония не знала, как им выпутаться сейчас, и к ней вернулось прежнее настроение.
— Какая разница, где я найду пристанище, если не знаю, как отсюда выбраться?
Леония говорила бегло по-английски. Только легкий акцент и интонация выдавали в ней иностранку. Генри всегда говорил с детьми по-английски. Он надеялся, что они вернутся в Англию. Но у него всегда не хватало времени. После женитьбы он наводил порядок в поместье. В 1789 году он был выбран депутатом района, но было слишком поздно.
Генри улыбнулся.
— Все очень просто, дитя мое. Когда нам принесут еду, сейчас это делает юноша, я наброшусь на него, все же я сильнее этого мальчика.
Леония не была в этом уверена. Здоровье отца было подорвано. Но она не стала спорить. Ее план был лучше, но всегда хорошо иметь еще один. Если Луи в скором времени не возьмет ее на прогулку или его отошлют или разжалуют, то можно воспользоваться планом отца. Скорее всего, он сработает, думала Леония.
После потрясения, когда он увидел поруганных жену и дочь, Генри боялся, что любое неповиновение приведет к наказанию любимых людей, А после смерти жены он потерял волю совершенно. Леонию удивила его реакция. Она боялась, что не сможет победить его депрессию. За день до этого он впервые поел и встал на ноги.
— Мы должны… — согласилась Леония. — Я помогу тебе. Выйти из здания — не самое трудное. С наступлением темноты здесь не бывает никого, кроме Луи. Рядом есть еще одна закрытая дверь, но мы сможем открыть ее изнутри. — Луи показал Леонии эту дверь, чтобы проверить, сбежит ли она, пока он «спит». — Но городские ворота заперты ночью, а мы не сможем бежать до наступления темноты. К тому же утром наше отсутствие обнаружат.
— Ты права, но я не надеюсь на помощь друзей. Если они не в тюрьме, то будут первыми, к кому заглянет Жан-Поль. Думаю, мы переберемся через стену.
— Через стену? — Леония удивленно взглянула на отца. — Стены Салю около десяти метров высотой.
Генри усмехнулся, его взгляд прояснился.
— Я перебирался через скалы в три-четыре раза выше. В бедном квартале есть дома прямо около стены. Если я найду веревку, то смогу поднять тебя на крышу и спустить с другой стороны.
— Но, папа, — запротестовала Леония. — На стене бывают стражники. А люди, живущие в домах? Они подумают, что мы воры.
— Стражников не будет. Почему они должны там быть? Здесь никто не ждет вторжения. Люди в этой части города могут заставить нас поделиться украденным, но не доложат властям. Если нас спросят, скажем, что мы сбежали из-под стражи, и нам помогут. — Он усмехнулся. — Нам даже не придется лгать. Для тех, кто сейчас у власти, мы преступники.
Леонии казалось, что взобраться на стену гораздо труднее, чем найти убежище в городе. Отец считал иначе. Надо попытаться освободиться по-другому.
— Офицеры гражданской гвардии находятся сейчас в «Отеле де Виль», Нужно изготовить пропуск, чтобы нас выпустили за ворота.
— Хорошая мысль, — согласился Генри, — но я не знаю, какие сейчас пропуска и могут ли кого-нибудь, кроме посыльного, выпустить через ворота глубокой ночью. Если бы мы были прилично одеты, и у нас был экипаж… Но мужчина и женщина, босые и в лохмотьях… Нет, Леония, не получится. Однако мы попробуем. Может быть, мы скопируем пропуск или украдем, — глаза Генри заблестели. — Может быть, мы сможем украсть оружие.
После долгого уныния Генри воспрянул духом. Леония была рада видеть его таким. Но чтобы бежать, им нужны деньги, а Леония не верила, что отец способен украсть их.
У Луи было несколько франков, она могла взять их, но сумма слишком мала. Может, у Луи и больше денег, но он их прячет.
— Нам нужны деньги, папа.
— Да, и одежда, и лошади, но все это можно купить за деньги. У нас есть деньги, Леония. Они в шато.
Леония затаила дыхание и огляделась. Неужели отец думает, что шато сохранилось? Разве крестьяне не разграбили его, после того как отца схватил Жан-Поль?
— Нет, — сказал Генри, увидев страх на ее лице. Его глаза потемнели. — Конечно, если они сожгли его дотла… Будем надеяться, что оно уцелело. За камином в библиотеке есть потайная комната, — это последнее убежище, даже если шато сгорело. Стены начинаются позади камина. Даже если они сожгли и обыскали дом, вряд ли нашли эту комнату.
Возможно. Леония не знала об этой комнате. Видя ее удивление, отец улыбнулся.
— Я не говорил ни тебе, ни Францу, так как мама… — его голос дрогнул, но он сдержался и твердо продолжал. — Твоя мама безумно боялась, что ты будешь там играть, и дверь захлопнется.
Но шато — худшее место для укрытия. Жан-Поль и его люди будут ждать их там.
— Они могут послать лишь несколько человек и не окружат дом. Мы сможем туда пробраться.
— А если они придут позже нас? Мы не окажемся в ловушке, папа?
— Если мы попадем внутрь, они никогда не найдут нас. Шато построено очень удачно. За погребами расположены туннели. Конечно, ты о них не знала. Эти туннели опасны, там можно потеряться, они очень старые, иногда обваливается крыша. Но в нашем случае лучше воспользоваться ими. Жан-Поль нас не найдет. Но если он узнает, что мы там спрятались, то заморит нас голодом.
— Ему долго придется ждать. Отец улыбнулся.
— Теперь мы умеем голодать, да, моя дорогая?
ГЛАВА 4
С помощью Пьера Роджер обзавелся видавшим виды экипажем. Запряженная в него лошадь казалась такой же затасканной, но это впечатление было обманчивым. Под нечесаной гривой и неухоженной оболочкой скрывалось крепкое тело, к тому же этот мерин был приверженцем быстрой езды. Через Пьера Роджер поменял часть английских денег на французские.
В целом, путешествие его из Сэнт-Валери в Салю не было богато событиями. Иногда в нем признавали англичанина. Отношения между Англией и «центральным правительством» в Париже все больше обострялись, но людей в маленьких городках, через которые он проезжал, это мало заботило. Они были рады получить его франки и су и предоставляли ему стол и ночлег в полупустых гостиницах. Он не останавливался ни в одном крупном городе, но не мог миновать Амьен. Отсюда он сможет ехать в Дижон.
Роджер почти заблудился в горах и доехал чуть не до Везу в дождливый день, без единого просвета на небе пока не понял, что едет совершенно не в том направлении. Когда он понял, что едет на восток, а не на запад, попутчик рассказал ему о дороге несколько километров южнее Лангреза, которая приведет его на запад до самого Шательена. Затем ему удалось узнать дорогу до Салю, и он обнаружил, к своему удовольствию, что даже не потребуется заезжать в Дижон.
До этого Роджеру не приходилось прибегать к своей версии, которую он создал. Ружья и запасные части к ним, которые он вез, лежали, упакованные в ящики. Казалось, никто не интересуется причиной его путешествия. Если в нем узнавали англичанина, то принимали за одного из сумасшедших, которые носятся по всей Европе без всякого смысла, только бы побродяжничать. Если видели в нем просто чужестранца, думали, что это человек, который хочет вернуться на родину, пока не разгорелась война, и не закрылись границы. В Салю Роджеру было необходимо остаться до тех пор, пока он не выяснит, что случилось с де Коньерами.
