Песнь сирены - Джеллис Роберта (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Это было правдой. Элис нахмурилась. Нет ничего плохого в том, что тонкое смуглое лицо сэра Раймонда с такими чистыми глазами показалось ей красивым. Она не возражала, когда отец сказал, будто юноша произвел на нее впечатление. Элис не страдала от ложной скромности и знала, что обладает внешностью, воспеваемой в романсах, написанных или спетых. В них было все: безупречная белая кожа, розовые щеки, коралловые губы, небесного цвета глаза, золотистые волосы, высокая грудь, лебединая шея.
Две вещи спасали ее от пагубной самовлюбленности. Во-первых, понимание несоответствия между красотой души Мартина и его отвратительным уродством. Постоянно общаясь со старым управляющим, Элис познала бесполезность внешней красоты. И, во-вторых, Элис видела, отец любит ее и считает самым прекрасным и совершенным созданием на земле. Но он считал бы точно так же, даже если бы она была такой же безобразной, как Мартин. Просто отец любил дочь. А то, что она была еще и красавицей, было просто счастливой и довольно забавной случайностью. В действительности, и Элис это хорошо знала, отца привлекала иная красота. Желанной для него стала женщина совсем другого типа.
Таким образом, хотя она и осознавала, что производит впечатление на мужчин, и не стеснялась этим пользоваться, когда нужно, все же не кичилась своей внешностью. Чаще всего красота мешала ей, вызывала досаду, так как приходилось терпеть неприятные знаки внимания.
На этот раз, однако, в ней самой пробудился интерес, когда глаза сэра Раймонда буквально впились в нее. Может быть, именно из-за этого он ее так сильно заинтересовал (хотя Элис знала, что не должна интересоваться рыцарем, приехавшим поступать на службу к отцу без гроша за душой). Кроме того, Элис обнаружила массу подозрительных вещей.
– Может быть, ты и прав, папа, – сказала она неуверенно, – но его манеры… этот его лук… ну, не знаю… Все как-то тоньше и изысканнее, чем должно быть у простого рыцаря.
Вильям слегка нахмурился.
– А почему он должен быть простым рыцарем? Ты видела его щит – силуэт головы без лица? Он почти совсем новый, без отметин. Значит, он не хочет, чтобы знали его прошлое. Многие знатные семьи разорились.
– Но не в Эксе. Ведь ты сказал, он приехал из Экса.
– Это говорилось в письме короля, да и его речь говорит о том, что он оттуда или по крайней мере с юга Впрочем, какая разница, черт побери? Если Раймонд – не бедный рыцарь, а знатный, ищущий, как заработать на жизнь более подхрдящим способом чем участие в турнирах или продажей своего меча, что тогда?
– Об этом, папа, я как раз тебя и спрашиваю. Почему король послал его именно к нам?
– А почему бы и нет? – возразил Вильям. – Меньше одним ртом за своим столом, одним костюмом, за который надо платить. К тому же он оказывает любезность и мне, и Раймонду. Генрих добрый, ему нравится делать добро. И если Раймонд подходит мне, а Марлоу подходит ему, мы оба будем признательны королю, удовлетворенному делом рук своих.
Элис согласно кивнула головой, отец был, конечно, прав. Все, что он говорил, не лишено смысла. Дядя Ричард скорее всего рассказал королю о смерти сэра Питера и Гарольда. Братья ведь обо всем могут разговаривать. Между ними бывают очень теплые отношения до тех пор, пока Генрих не доведет до бешенства своим поведением Ричарда или Ричард не разгневает своими замечаниями Генриха. Только… только что? Элис вздохнула. Ничего вроде подозрительного. Отец, возможно, самый лучший и самый мудрый человек на свете, но он не из тех, кого король награждает своим вниманием. Единственный, кто связывал его с верховной властью в Англии, – это дядя Ричард. Элис знала: король не станет посылать шпиона к своему брату. Вдруг улыбка исчезла с ее лица. Главное, чего желает король Генрих, – чтобы кто-нибудь рассказал ему, о чем думает дядя Ричард. Сам дядя Ричард сейчас далеко, слишком далеко и не может рассказать обо всем, что интересует короля, прямо и откровенно. Отец всегда просил его разговаривать с братом спокойно и без свидетелей, обращаясь к лучшим сторонам характера короля. А у Генриха они были – эти лучшие стороны, и вполне можно было тактично удержать его от некоторых глупостей, которые он иногда желал совершить.
Дядя Ричард все больше понимал положение вещей, хотя это и осложняло жизнь отцу: гневу нужен выход. Поскольку дядя Ричард не мог повышать голос на своего брата, то кричал на Вильяма или писал ему длинные сердитые письма. Элис ласково посмотрела на отца, задумавшегося над письмом Ричарда, на которое должен был ответить. Он недовольно хмурился, читая абзац, где граф Корнуолльский спрашивает, какие доводы нужно привести человеку (подразумевался Генрих), не находящему противоречий в том, что, с одной стороны, ругает папу римского – ведь все английские приходы наводнили итальянцы, а с другой стороны, использует любую возможность, будь то законно или незаконно, желая протолкнуть уроженца Савойи в Винчестер.
Элис направилась к лестнице, чтобы вернуться в приемный зал, но ее остановил тяжелый вздох отца.
– Черт возьми! Ну почему он сам не видит разницы между тем, что может вызвать недовольство и ропот, но будет забыто, и тем, что подействует на баронов, как палка на пчелиный улей!
Вильям разговаривал сам с собой, но его голос эхом отражался от каменных стен и мог быть услышан в зале на расстоянии в несколько шагов от двери. Элис мельком глянула на северную башню.
Скорее всего отец прав, и в этом новом рыцаре не было ничего необычного, кроме красоты. Тем не менее Элис решила возражать против его перемещения в зал, по крайней мере пока в комнате отца не повесят гобелены, способные заглушать все звуки. Это глупо, даже наверное, очень глупо, но так ей будет намного спокойнее, и уж совсем недопустимо волноваться из-за того, что так легко можно исправить.
Глава 3
Похоже, Вильям рассеял подозрения дочери, но они все-таки встревожили его. Не успокоился он и после наблюдения за поведением Раймонда во время ужина в этот вечер. Манеры молодого человека были весьма изысканными и непринужденными, безупречнее, чем у самого Вильяма, хотя тот был воспитан лучше многих английских аристократов: ведь он рос вместе с Ричардом, сыном короля. То, как Раймонд разбирался в политических событиях во всей Европе, казалось даже чрезмерным. Он также обнаружил знания в области военного искусства, оборонно-наступательных операций во время войн, причем на уровне командора, а не простого рыцаря. Нет, не хотелось верить, что Раймонд – обыкновенный рыцарь, младший сын человека, слишком бедного, чтобы содержать его в своих владениях или найти ему богатого покровителя. Несмотря ни на что, Вильям был убежден в правдивости сказанного Элис в защиту короля: Генрих послал Раймонда в Марлоу, именно желая быть полезным ему, Вильяму. Это, как и замешательство Раймонда, когда его просили рассказать о своей семье, заставляло Вильяма верить, что молодой человек прибыл из порядочного дома, переживавшего сейчас тяжелые времена. Возможно, его отец потерял вдруг свои владения либо его обвинили в измене и лишили прав на земли. Всего этого юноша мог стыдиться и избегал говорить на подобные темы.
Сын не должен расплачиваться за грехи отца, и, очевидно, в самом деле очень трудно молодому отпрыску разорившегося дома найти место, особенно в своей стране. Вильям тактично перестал задавать вопросы, на которые юноша отвечал с явной неохотой и краской на лице. Элис тоже прекратила свои расспросы, правда, менее охотно, чем отец. Вильям был почти уверен в своих догадках относительно происхождения Раймонда, но все-таки интересно было найти им подтверждение. Он мог, естественно, расспросить Ричарда, но графа Корнуолльского сейчас не было при дворе. Вильям был очень осторожен в обращении с Ричардом, особенно в своих предположениях, что у короля есть какие-то скрытые намерения. Ричард и без того очень расстроен проблемами, связанными с Винчестерской епархией, да к тому же лишь недавно женился на Санции Винчестерской, сестре королевы Элеоноры.
