Ангел во тьме (СИ) - "May Catelyn" (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Я кое-что приготовила тебе в дорогу. Постарайся быстрее добраться до соседней деревни, там меньше патрулей, а в лесу ты найдешь сторонников Сопротивления. Я буду молиться за тебя, — глаза женщины блестели от слез, она вновь провожала свое дитя в неизвестность.
— Он выживет Магда? — спросила вдруг Виктория, с надеждой посмотрев на нее.
— Я думаю, что теперь да. Как только он сможет встать, я постараюсь помочь ему выбраться. — Магда произнесла это как можно уверенней, чтобы не дать сомнению изменить планы Виктории.
Та уже не могла сдержать слез, в последний раз обнимая Магду.
— Спасибо за все. Я не заслуживаю этого. Теперь я поставила под удар и тебя. Все произошло из-за моей глупости. СС будет разыскивать наш склад с оружием. Скоро они начнут прочесывать лес, уничтожая всех на своем пути. Ты тоже не должна задерживаться здесь долго. Простишь ли ты меня когда-нибудь?
— Мне не за что прощать тебя, моя отважная девочка. Ты заслуживаешь помощи больше, чем другие, — тонкие сухие руки плотнее завязали на ней толстый вязаный шарф, последний раз сомкнулись вокруг ее плеч, прижав к преданному и любящему сердцу.
Собравшись с духом, смахивая слезы, Виктория взяла из рук женщины небольшой узелок и поспешно скрылась в дикой спасительной чаще.
Глава 6
Маленькое кафе на углу двух старых городских улиц всегда было полным. Здесь собиралась простая и непритязательная публика: студенты, мелкие служащие из окрестных контор. Повсюду слышалась оживленная болтовня, словно люди стремились наверстать упущенное - отнятые войной мгновения простого человеческого общения. Им хотелось жить, снова дышать воздухом свободы, не оглядываясь по сторонам. Прошло уже пять лет с того дня, когда Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции. Мир понемногу залечивал свои раны, повсюду восстанавливалась промышленность, отстраивались разрушенные здания, жизнь забила ключом. Вот только никто не в силах был вернуть тех, кто погиб, стереть из памяти все ужасы, что пришлось пережить каждому из тех людей, которые сейчас мирно болтали за своими столиками, смеялись шуткам друг друга, пытаясь жить дальше.
Два года войны, а потом еще пять долгих послевоенных лет, она пыталась забыть ту холодную ночь, когда согревала теплом своего тела Уильяма, пытаясь вырвать его из объятий смерти. Она ничего не знала о нем кроме имени. Выяснить что-либо о его судьбе было невозможно. После изгнания оккупантов, городок стремился поскорее избавиться от любых напоминаний о них. Она, также не смогла разыскать Марка и Адама, и свою добрую милую Магду, от ее домика в лесу остался лишь обгоревший остов. Какое-то время, после возвращения в город, Виктория надеялась, что однажды, Уильям случайно увидит ее гуляющей на улице, площади или в магазине, подсядет на скамейку в парке, окажется среди пассажиров трамвая. Но потом она перестала ждать, и смирилась с неизбежным. Шансов, на то, что он остался в живых, было ничтожно мало. Он мог погибнуть как от руки партизан, так и нацистов. Нужно было жить, стать счастливой, как он хотел. Ведь его жертва не должна была быть напрасной.
Некоторое время спустя, она устроилась на работу в редакцию местной газеты. Принимала многочисленные звонки, сортировала письма и терпела нудного, высокомерного шефа. Иногда ее посылали на самые простые и неинтересные задания: взять интервью у организаторов благотворительного вечера, написать отзыв о цветочной выставке и тому подобные вещи.
Теперь Виктория уже не делала короткую стрижку, ее густые каштановые волосы спадали красивыми волнистыми прядями на плечи, лицо и фигура утратили прежнюю подростковую угловатость, она научилась носить кокетливую шляпку и туфли на высоком каблуке. У нее появились новые знакомые и друзья, сложился уютный круг общения. А вскоре она познакомилась с Полем. Он был умным и общительным молодым человеком, его отец когда-то держал в городе адвокатскую контору и теперь после войны, сын пытался восстановить дело своего погибшего отца. Они начали встречаться. Поль бы мил и нежен с ней, а вскоре сделал предложение. Его родственники были рады принять ее в свою семью. Казалось, жизнь расцветает вновь, будущее было предопределено. На рождество они должны были пожениться.
Виктория молча сидела за маленьким столиком кафе и разглядывала через окно спешащих по своим делам прохожих, на землю падали хлопья снега, превращаясь под ногами в кашу. Ноябрь 1950 был на редкость холодным. Она передернула плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя воспоминания о тех страшных днях, что ей пришлось пережить. Уильям должен был остаться среди этих воспоминаний и никогда не воскресать в ее мыслях. Но против всех правил, ей все еще снился его шероховатый голос, внимательные зеленые глаза, она чувствовала жар его тела рядом с собой, тревожное биение его сердца. Она просыпалась в холодном поту, от жгучего желания видеть его, ощущать его, быть с ним. Иногда ей виделось, что он склоняется над ней, чтобы убедится все ли в порядке, как на том допросе, когда она едва не потеряла сознание. Виктория бродила в своих мыслях, пытаясь отогнать чувство пустоты, которую ничем нельзя было заполнить. Вдруг ее оцепенение было нарушено громким восторженным возгласом, где-то над самым ухом:
— Так вот где ты прячешься, маленькая королева! — Поль радостно влетел в кафе, и, приобняв, нежно поцеловал в щеку. В его серых глазах плясали живые веселые огоньки, так же как и всегда, когда он смотрел на нее. Она протянула руки и накрыла его ладони своими.
Высокий статный мужчина в темном пальто и шляпе, медленно отошел от окна соседнего магазина, через которое уже четверть часа наблюдал за сидящей напротив, в кафе, девушкой с золотисто-каштановыми волосами под кокетливой красной шляпкой.
В его походке было что-то угловатое, ломанное, пока он не взял свою трость. Расправив широкие плечи, словно отбрасывая тяжелые мысли, он решительно вышел на оживленную улицу.
Глава 7
Уильям Лэм налил себе еще одну порцию виски в широкий стакан, и опустошил его залпом, стараясь хоть так заглушить боль, что распиливала его сердце тупыми ржавыми зубьями и которую он почти физически ощущал. Но очередной глоток алкоголя или выкуренная сигарета не могли заставить ее утихнуть.
И на что он собственно рассчитывал? При их первой встрече, она была почти ребенком, смятым войной ангелом, погруженным в кровавую тьму. Семь лет прошло с тех пор, как он видел ее в последний раз. Семь бесконечно долгих лет. За это время она стала взрослой и самостоятельная девушкой, в самом расцвете своей молодости и красоты. Сколько ей сейчас? Он все равно почти в два раза старше. Его хромота, оставшаяся на память о войне, его возраст… Зачем портить ей жизнь. С самого начала эта любовь была для него ядом, который чуть не стал причиной его гибели. И сейчас они по-прежнему были также далеки друг от друга, как свет и тьма, как любовь и ненависть, как ярчайший весенний день, растапливающий снег и морозное небо в ноябрьской ночи. Ему давно нужно было понять и принять это. До того, как он сел в самолет, и еще до того, как принялся за ее поиски. Она, быть может и не помнит его, а если и помнит, то лишь как напоминание об ужасах войны, которые хочет забыть. Он вернется в Англию и постарается жить дальше, уже не страдая от полного неведения об ее судьбе. Виктория будет счастлива с тем молодым и энергичным парнем, на которого она сегодня смотрела нежным и ласковым взглядом своих чудесных глаз, цвета апрельского неба.
Он еще раз прошелся по своему номеру, повторяя себе, что так будет лучше для них обоих. Что он совсем не нужен ей, и пусть остается все как есть.
Виктория еще раз пересмотрела записи в своем ежедневнике, чтобы не забыть ничего из той уймы дел, которую взвалили на нее в редакции. Кажется, на сегодня все было сделано. Взяв свою сумочку и погасив свет, она заперла за собой массивную дверь и вышла на улицу.
