Шелковая вендетта - Холт Виктория (книги регистрация онлайн TXT) 📗
– Он увлекся ею еще в Шелковом доме, – сказала я. – Помнишь, как он взбесился, когда узнал, что она уехала, ничего не сказав ему на прощанье.
– Все кругом плохо. Когда я думаю об этом браке... Джулии и Дрэйка... то прихожу к заключению, что лучше остаться одинокой.
– Конечно, когда ты один, жить проще, – согласилась я. – Все течет гладко и ровно. А когда ты связываешь свою жизнь с другим человеком, это влечет за собой как взлеты, так и падения.
– Я бы ни за что не хотела оказаться на месте Хелен и жить с неверным мужем... или как Джулия – страстно любить своего мужа и быть отвергнутой им. У тебя с Филиппом было по-другому. У вас были замечательные отношения, но он умер.
Я кивнула.
– Прости, мне не следовало напоминать тебе об этом, – сказала Касси. – О, дорогая, тебе надо было выйти за Дрэйка. Всякому ясно, что он любит тебя. Этого так хотела твоя бабушка.
– Обстоятельства часто складываются иначе, чем мы того хотим.
– Я бы очень хотела, чтобы Джулия была счастлива. Но это вряд ли когда-нибудь произойдет. Боюсь, ей становится все хуже. Она пьет все дни напролет... гораздо больше, чем мы можем себе представить. Когда я в последний раз была у нее, она лежала ничком на полу. Я пошла в гардеробную, чтобы принести плед, и увидела там несколько бутылок. Он пьет и на виду у всех, и потихоньку. Как она дошла до этого, Ленор? Потому ли это случилось, что она не нашла с Дрэйком счастья?
– Вспомни, ее первый муж тоже сильно пил. Она могла перенять эту привычку у него. Думаю, тогда это ей просто нравилось, а теперь она находит в этом забвение, не понимая того, что губит этим пьянством и здоровье, и жизнь, и надежду на счастье.
– Это настоящая трагедия. Я часто вспоминаю, как она готовилась к выходу в свет. Помнишь, как она волновалась? Потом приехала графиня и напугала ее еще больше. Бедная Джулия. Тогда она слишком много ела, теперь – слишком много пьет. Помнишь, каким ужасным был ее первый сезон – она то загоралась надеждой, то впадала в отчаяние; и как она была подавлена, когда этот сезон в результате не оправдал ее ожиданий!
– Я хорошо это помню.
– А потом она вышла за старика, который сделал ее богатой. Мне кажется, если бы она нашла кого-нибудь помоложе, у нее не развился бы комплекс, будто она не столь привлекательна, как другие женщины... и может быть, тогда она была бы другой. Она никогда не была особенно счастлива, и у меня такое чувство, словно я должна ее опекать.
– Думаю, ты испытываешь это чувство ко всем.
– Я очень хочу, чтобы ты как-нибудь сходила к ней вместе со мной. Пожалуйста, Ленор. Я знаю, что она хочет повидать тебя.
– Я в этом не уверена.
– Но это действительно так. Она все время говорит о тебе. Пойми, Ленор, она очень несчастна.
И мы пошли. Джулия встретила меня очень радушно и была гораздо жизнерадостней, чем в первый раз. Возможно, она поняла, какой вред наносит себе пьянством, и делала попытки к исправлению.
Она готовилась к приему и была возбуждена. Последнее время стало модным устраивать фортепьянные концерты. Она считала это прекрасной идеей. Предполагалось, что придут многие коллеги Дрэйка. «Фортепьянный концерт, а потом – буфет, – радостно восклицала она. – Ну разве не чудесно я все придумала!»
Касси была безумно рада, что она чем-то заинтересовалась, и всячески старалась поддержать ее.
– Ты придешь? – просительным голосом сказала она мне.
Я согласилась.
В последние дни бабушка ходила подавленная. Она знала, что я опять встречаюсь с Дрэйком, и волновалась. Видимо, она считала, что я слишком долго жила как монахиня. Я была молода и уже вкусила радости замужней жизни. Но бабушке хотелось видеть меня благополучно устроенной, замужем за хорошим человеком. Это было главным ее желанием. Дрэйка она считала в этом отношении идеальным, но он был женат.
Я чувствовала, ее мучает страх, что мои эмоции могут завести меня слишком далеко. Наверное, мне следовало объяснить ей, что мои чувства к Дрэйку никогда не доведут меня до безрассудных поступков. Я любила его, но спокойной сестринской любовью. Теперь я знала, какие разные чувства можно испытывать к мужчинам...
Мы с Касси пошли на вечер к Джулии. Касси была рада тому, что Джулия занялась делом, которое прекрасно соответствовало ее натуре.
– Это придаст ее жизни какой-то смысл, – сказала она. – Это именно то, что ей нужно.
Джулия с Дрэйком, плечом к плечу, встречали гостей. Меня несколько насторожил тот факт, что щеки Джулии горели каким-то неестественным, с багровым оттенком, румянцем. Глаза сверкали от возбуждения.
– Касси, дорогая! Ленор! Прекрасно выглядишь. Такая элегантная, правда, Дрэйк?
Дрэйк грустно улыбнулся.
Я сказала, что мы горим желанием послушать концерт. Потом они занялись другими гостями, а мы проследовали в зал.
Откуда-то рядом с нами вынырнул Чарльз. С ним опять была Маддалена де Пуччи. Она выглядела ослепительно в красном бархатном платье, выгодно оттенявшем ее жгучую красоту.
Чарльз бурно приветствовал нас.
– Как здорово, что вы тоже пришли. Джулия наверняка очень рада. – Он коварно улыбнулся. – И Дрэйк тоже. Сегодня здесь собралось довольно большое общество, верно? Здесь должно быть несколько самых известных – или, скорее, печально известных – политических деятелей. И все это в честь Дрэйка. – Он повернулся к своей спутнице. – Дорогая моя, здесь вы можете наблюдать один из пластов английского общества. Здесь собрались те, кто создает законы, и те, кто подчиняется им. Надо сказать, Дрэйк выглядит очень довольным собой... и своим окружением.
И снова он бросил на меня этот многозначительный взгляд. Я начинала всерьез его опасаться.
Он задержался в нашей компании, и я чувствовала себя скованно. С Маддаленой он разговаривал так, словно они были накоротке, а на меня бросал взгляды, от которых мне становилось тяжело на сердце.
Через некоторое время к нам подошла Джулия.
– Ну как, вам весело? Я пригласила фотографа. Хочу, чтобы он сделал несколько фотографий... в начале вечера... пока все еще не сникли. А потом мы попросим сыграть нам синьора Понтелли; затем будет ужин и танцы. Я получила истинное удовольствие, когда составляла меню на сегодняшний ужин.
– Ты все замечательно устроила, – сказала я ей.
Она тепло улыбнулась.
– Я рада, что ты так думаешь.
– Я как раз только что говорила, как должен радоваться этому Дрэйк.
– Надеюсь, что так... о, я очень надеюсь на это. О, смотрите, вот и фотограф. Пойду приведу его. Стойте здесь, никуда не отходите. Я хочу сфотографировать вас всех вместе.
Так я оказалась рядом с Чарльзом и Маддаленой, когда фотограф стал делать снимки. Было много суматохи, пока нас расставляли; фотограф велел нам улыбаться, и мы стояли, растягивая губы в улыбке, изображающей огромное удовольствие. Но пока он хмыкал и угукал, эти улыбки застыли и превратились в неестественные гримасы.
Наконец это кончилсь.
Затем прибыл пианист и отыграл концерт, в основном состоявший из произведений Шопена. Играл он с большим профессионализмом и выразительностью и, на мой взгляд, заслуживал большего внимания со стороны публики, чем получил.
По окончании концерта его наградили довольно скудными аплодисментами, после чего за инструмент сел другой музыкант, и начались танцы. Через некоторое время нас пригласили на ужин. Я была с Касси и Дрэйком, потом к нам присоединилось двое друзей Дрэйка из политических кругов. После того, как все отдали должное лососю в шампанском, завязалась интересная беседа. Я с удовольствием участвовала в разговоре, пока не заметила, что на другом конце стола за нами пристально наблюдает Джулия. На протяжении всего вечера, когда бы я ни взглянула на нее, у нее в руках всегда был бокал.
После ужина продолжились танцы. Джулия очень удачно приспособила одну из комнат под бальную залу и украсила ее экзотическими растениями, взятыми напрокат специально для этого вечера. После ужина танцы проходили под оркестр.