Лорд-мошенник - Райс Патриция (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Это сводило Алисию с ума. Ни обвинений, ни упреков, ни злых слов. Он просто уходил по делам, возвращался домой поесть и снова уходил. Их общение, как у совершенно чужих людей, сводилось к простым коротким фразам или замечаниям о погоде. Алисия всерьез подумывала о том, чтобы привлечь его внимание ударом сковородкой по голове.
Однако сказывались многие месяцы изнурительной практики подавления всех эмоций, что позволяло ей и теперь сдерживать свои порывы. Алисия не хотела, чтобы он видел, как она страдает, не хотела, чтобы он видел ее боль. Проходили дни, и она начала догадываться о плане Трэвиса.
Он взял ее с собой в индейскую деревню, чтобы проведать Хомасини и договориться о подаче сигнала, если понадобится помощь. Трэвис нанял новых, умелых в обращении с лошадьми работников для ухода за приобретенными прошлой весной кобылами и их жеребятами. Трэвис показал Алисии, где хранятся бухгалтерские книги, деньги для повседневных расходов, а также копию письма в банк, наделявшего ее правом пользоваться его счетами. Алисия молча смотрела на бумаги, с трудом понимая их смысл.
В субботу, когда Алисия готовилась к еженедельной поездке в город, Трэвис наконец заговорил о своих планах. Алисия укладывала сменную одежду на воскресное утро, когда Трэвис зашел проверить, готова ли она и не нужна ли его помощь.
— В этот раз запасись одеждой на несколько дней.
Алисия недоуменно посмотрела на Трэвиса, который сохранял невозмутимый вид.
— Мы не вернемся домой в воскресенье вечером?
Вглядываясь в оттененный густыми ресницами лазурный блеск ее глаз, Трэвис постарался отогнать сжигавшую его сердце тоску. Не обратил он внимания и на темные круги под ее глазами.
— После службы мне придется уехать для решения кое-каких дел твоего отца. Я подумал, что, возможно, тебе не захочется оставаться здесь одной и ты предпочтешь провести это время в городе.
В его словах не было ничего необычного. Ее отец постоянно разъезжал по делам. На Западе такие поездки отнимали много времени. Территория была обширной и малонаселенной, а для успешного ведения дел приходилось бывать во многих местах. Алисия понимала это. Участие Трэвиса в предприятиях отца было выгодно для них обоих. На этот счет у нее не было возражений. Но Алисию что-то встревожило, и угнездившаяся в сознании опасность не покидала ее.
— Пожалуй, я останусь здесь. Милли согласилась привести в класс мальчиков в понедельник. Они будут ждать меня. Тебя не затруднит привезти меня сюда, прежде чем ты уедешь?
Что бы ни промелькнуло в глазах Трэвиса, на его ответе это никак не отразилось.
— Никаких проблем. Я просто подумал, что тебе не захочется остаться одной.
На этом обсуждение закончилось. Оба предпочитали не говорить о своих чувствах. Трэвис давно привык глубоко их прятать, Алисию же еще в детстве приучили придерживать свой язык. Во время поездки в город их разговор был ограничен обсуждением необычно прохладной для лета погодой. На следующий день они возвращались назад с горьким ощущением расширяющейся между ними пропасти и не находили слов, которые могли бы соединить ее края.
Трэвис смотрел вслед устало поднимавшейся по лестнице Алисии в ожидании, что она обернется и этим даст ему какую-то надежду на будущее. Но она не обернулась. Впрочем, может быть, он этого и не заслуживал. Он ввязался в игру — и проиграл. Возможно, какому-нибудь лощеному филадельфийскому джентльмену лучше знать, как завоевать ее расположение и удержать ее, но он слишком долго был оторван от цивилизации и не знал, что надо делать в таких случаях. Ему хотелось, чтобы Алисия вела себя в соответствии с его представлениями о женщине, но она оставалась самой собой. Ясно, что она никогда его не простит, а он своим присутствием только делает ее еще несчастнее. С этой горькой мыслью Трэвис покинул дом.
Когда на следующее утро Алисия проснулась, его уже не было. Ни нежного расставания, ни каких-либо слов в поддержку или хотя бы простого «до свидания» — ничего! Тяжесть в животе и горечь во рту помешали ей выпить привычную чашку кофе. Каким образом то, что еще совсем недавно представлялось светлым и радостным, так быстро превратилось в гнетущее бремя? Куда делись те возбуждение и счастье, что переполняли ее, побуждали разделить свои чувства с отцом ребенка, растущего в ее чреве?
Наверное, будет лучше, если она сообщит ему об этом когда он вернется. Возможно, она поступает неправильно, скрывая свою беременность. Раньше Трэвис мог беспричинно смеяться, петь и широко улыбаться. Может быть, известие о ребенке и пробудило бы в нем спесь, но, наверное, вернуло бы и смех. Покинувший дом угрюмый, неразговорчивый мужчина не был похож на того отважного шкипера большой лодки, которого она помнила. Алисия попыталась вспомнить, в какой момент в нем произошла перемена, но не смогла. Она помнила только, как он с гордостью и восхищением смотрел на нее. Не с любовью — она была уверена, что любви там никогда и не было, однако теперь он и вовсе на нее не смотрел. Возможно, отказав ему в том единственном, что связывало их — в физической близости, — она отказала ему в радости, которую он нашел в их женитьбе. Даже ей самой это показалось глупым, но если допустить, что их связывало что-то еще, то тогда следовало признать, что она была не права. Ей нужно было полагаться только на себя и не допускать ошибок. Она должна сохранить их брак.
Со свойственной ей упорной решимостью Алисия погрузилась в работу, коротая дни в отсутствие Трэвиса. Постепенно Алисия привыкла справляться со своим немалым хозяйством и слугами. Уроки она давала по вечерам и радовалась каждому новому ученику, а когда кто-то переставал посещать занятия, старалась вернуть ученика в класс. В конце каждого дня она оставляла зажженную лампу в прихожей и отправлялась наверх к себе в спальню. Там она вставала на колени у пустой кровати и молилась о благополучном возвращении мужа.
Прошла уже неделя со дня отъезда Трэвиса, а от него не было никаких вестей. Он не говорил, на сколько дней уезжает. Она думала, что поездка займет всего пару дней, которые она могла бы провести в Сент-Луисе. С ее стороны было глупо не спросить его об этом. Может быть, отец знает?
Через несколько дней Алисия поехала в Сент-Луис с Бекки и Огастом. Честер и Летиция приняли ее с распростертыми объятиями, предложили погостить у них несколько дней, но никакой информации о Трэвисе она не получила. Алисия не могла им задать свой вопрос: ей было неловко. Ей не хотелось признаваться, что у них с Трэвисом не заладилась совместная жизнь. Придется ждать.
Прошла еще одна неделя, наступил июль, прохладный, будто и не лето вовсе. Растения не цвели. Трэвис не писал. В трудах и заботах проходили одинокие дни. Она даже порой забывала о своей беременности, поскольку не с кем было поговорить о ней. Бекки была слишком увлечена своим новым положением, чтобы обращать внимание на растущий живот Алисии, а остальные не считали нужным говорить об этом. Алисия сама потихоньку распускала швы своих юбок.
В середине июля прибыла наконец ее мебель. Отец с Летицией приехали, чтобы отпраздновать это событие. К моменту их приезда растрепанная, запыхавшаяся Алисия была занята беготней от дома к берегу реки и обратно, стараясь проследить, чтобы все предметы были перенесены в дом усталыми помощниками в целости и сохранности. Летиция, мельком взглянув на тени под глазами падчерицы, на ее пока еще изящную фигуру, затянутую только в тонкий муслин, на передник, скрывающий чуть выпуклый живот, приказала Алисии вернуться в дом.
Ее резкий приказной тон был настолько ей несвойственен, что Алисия и Честер недоуменно посмотрели на спокойную обычно француженку.
— Это безумие! Тебе нельзя так крутиться, малышка! Иди наверх. Я найду твою никчемную ленивую служанку, и она принесет тебе теплую воду и чай, а ты отдыхай. Сейчас же!
— Но, Летиция, я не могу…
— Ты что? Хочешь потерять малыша? — напустилась на нее Летиция.
Под изумленным взглядом отца Алисия покраснела и замотала головой:
