Зов одинокой звезды - Финч Кэрол (читать книги без сокращений TXT) 📗
Пока Райан подыскивал слова для ответа, Стоун сделал жест в сторону молодой пары, совершенно отрешенной от мира. Они шли, сами не зная куда, безразличные к окружающим и, быть может, даже не видя их, время от времени встречаясь затуманенными взглядами.
— Полагаю, именно так смотрятся вместе ваша внучка и ее жених?
— Мм… мм… — промычал Райан.
— Сэр, деньги очень важны, даже по-своему необходимы для влюбленных, чтобы их любовная лодка не разбилась о быт, но основание, на котором покоится брак, — это взаимопонимание, подлинная близость. Я считаю, что миром движет любовь, она, и только она, переживет и первоначальное ослепление, и все беды, которые могут выпасть на долю молодых. Она стара, как мир, но вечно прекрасна, и уже одно то, что вы слышите все это от расчетливого дельца, означает могущество любви.
— Да вы философ, мистер Прескотт! — с неподдельным интересом заметил Райан. — Закрадывается подозрение, что вы уже встретили женщину своей мечты. Можно узнать, я прав? Из ваших слов явствует, что вы обдумали свое отношение к браку и готовы осуществить его.
— Сэр, ваша проницательность делает вам честь, — сказал Стоун и улыбнулся открытой, вызывающей симпатию улыбкой. — К тому же вы человек прямой, и, в свою очередь, я буду с вами совершенно откровенен. Да, я встретил женщину своей мечты, и это мисс Уинслоу. Цель моей поездки в Сент-Луис — не только представление отчета. Дело в том, что на ранчо Меррика Рассела я взял на себя смелость ухаживать за вашей внучкой. Признаюсь, я был весьма настойчив, весьма… — Стоун с честью выдержал испытующий взгляд и продолжал: — Вы, конечно, задаетесь вопросом, знал ли я, что Тэра обручена. Да, я знал это, но у меня не создалось впечатления, что она рвется к своему жениху, и это внушило мне определенные надежды. Более всего мне жаль, что я не смог освободиться раньше и раньше не дал понять мисс Уинслоу серьезность моих намерений. Но ведь до тех пор, пока венчание не состоялось, ничто не потеряно для меня, не так ли? Разумеется, я не встану между Тэрой и человеком, которого она любит. Я честно уйду с дороги мистера Рутерфорда и признаю его победителем, а сам пущусь на поиски другой женщины тех же редких достоинств, хотя и не уверен, что существует еще одна такая. Однако я не уступлю Тэру тому, кто ей безразличен.
— Да уж, мистер Прескотт, вы откровенны дальше некуда, — ворчливо, но не без уважения заметил Райан, меряя пристальным взглядом могучую фигуру Стоуна. — Судя по тому, как вы изложили свои намерения, вы привыкли добиваться своего… и на ваших условиях. Однако, сэр, я из той же породы людей, и вы сейчас под моей крышей. Если вы, не дай Бог, решили схлестнуться со мной, то можете быть уверены — я не сдам своих позиций без боя.
— «В чужом доме хозяина слушай», это вы имеете в виду? — засмеялся Стоун, но сразу посерьезнел. — Сэр, мне известна твердость вашего характера, но из разговора с вами я понял, что вы также человек рассудительный, а это можно сказать далеко не о каждом.
Он покосился на Теренса, привалившегося к ближайшей стене со скрещенными на груди руками. Газетчик явно напрягал слух, чтобы уловить, в каком направлении движется беседа, но не решался откровенно подслушивать.
— Давайте взглянем на дело вот с какой точки зрения, — продолжат Стоун, — Мы оба, вы и я, желаем Тэре счастья, и одно это уже делает нас союзниками. — Стоун помолчал, в то время как Райан с интересом ждал, какие же еще аргументы он найдет, чтобы убедить его. — Одним словом, мистер О'Доннел, речь вот о чем. Мисс Уинслоу… Тэра знает о том, что небезразлична мне, но слов любви между нами сказано не было, и это святая правда. Я прошу возможности открыто ухаживать за ней. Это будет честное соперничество, и если мистер Рутерфорд проиграет, так тому и быть.
— Интересный вы человек, мистер Прескотт, — задумчиво произнес Райан. — За неделю до венчания являетесь в дом и просите позволения ухаживать за моей внучкой, которая давным-давно обручена. Полагаю, вам известно, что этот бал дастся, чтобы подтвердить помолвку?
— Я знаю об этом, но. повторяю, помолвка — это еще не венчание.
— Светское общество живет по своим законам, которые я свято соблюдаю, мистер Прескотт.
— Мне и это известно, мистер О'Доннел. Однако разве не счастье Тэры сейчас на кону? Разве оно не стоит того, чтобы немного выйти за рамки светских приличий?
— Хм… хм…
— Я предлагаю вам быть арбитром в поединке между мной и мистером Рутерфордом. С вашей проницательностью вы без труда сможете разобраться, чье внимание предпочтительнее для Тэры. Зная вашу безукоризненную честность, я вверяю решение вам и приму ваше мнение как окончательное.
Райан не мог не признать справедливость слов своего молодого собеседника. Когда-то и сам он был человеком смелых решений, предприимчивым и далеко не таким закоснелым, и предложение Стоуна нашло отклик в его душе. К тому же тот казался всерьез увлеченным Тэрой, и это тоже говорило в его пользу. То, что он явился с Теренсом, странным образом противопоставило его Уинслоу, напомнив о том, как тот из года в год слепо противоречил Райану. Человек много моложе Теренса, Стоун проявил мудрость дипломата, и хотя Райан понимал, что его комплименты точно рассчитаны, они льстили ему.
— Согласен, — решился он. — Ваша прямота мне по душе, а в намерениях я не вижу ничего унизительного для моей внучки. Вы можете ухаживать за ней. Будет даже любопытно понаблюдать, как поведет себя выбранный мною кандидат. Сказать по правде, сейчас я жалею, что с самого начала эта идея не пришла мне в голову. Когда все само собой разумеется, многие качества человека так и остаются скрытыми.
Стоун поклонился, и мужчины расстались. Райан в раздумье смотрел ему вслед, когда потрясенное восклицание заставило его круто повернуться. Либби стояла, прижимая руку к сердцу, без кровинки в лице, и разглядывала Теренса широко раскрытыми глазами. Уинслоу медленно отделился от стены, и на губах его появилась неуверенная улыбка.
Трудно сказать, как он поступил бы пару дней назад, если бы внезапно оказался рядом с женой. Возможно, последовало бы сумбурное объяснение и выдворение из дома Райана, но теперь, памятуя об успешной тактике Стоуна, Теренс, сделал шаг вперед.
— Время милосердно к тебе, Элизабет, ты совсем не изменилась за эти годы, — произнес он низким значительным голосом, беря ее руку и надолго прижимаясь к ней губами. — Сказать по правде, у меня такое ощущение, что мы и не расставались, потому что твое милое лицо ежедневно возникало передо мной.
Тактика имела даже больший успех, чем с Райаном. Больший, но сомнительный, потому что трепетная Либби не сумела перенести потрясения от столь романтической встречи. Глаза ее закатились и, как увядший цветок, она осела на руки супруга.
— Дьявольщина! — буркнул Райан, недовольно оглядывая непрошеных свидетелей, тотчас собравшихся вокруг.
Его дочь не могла выбрать более неподобающих времени и места для этого спектакля. «Уж эта ее привычка хлопаться в обморок по поводу и без повода», — раздраженно думал старик.
— Неси ее куда-нибудь с глаз подальше… хотя бы в мой кабинет, — свистящим шепотом приказал он Теренсу, который озирался в поисках дивана. — Не хватало еще откачивать ее прямо здесь, на виду у всех! Я прихвачу ее сумочку с нюхательной солью.
Через пару минут, сунув сумочку Либби зятю, Райан вернулся в вестибюль, чтобы дать подобающие объяснения заинтригованным гостям, а Теренс уложил жену на кожаный диван в кабинете тестя. На губах его играла довольная улыбка. Обморок Либби мог означать только одно: он вес еще небезразличен ей. Вечер только начался, а уже столько всего случилось, и это был не коней. До сих пор Теренс терпеть не мог балы, задаваемые в доме Райана, так как находил их нестерпимо скучными, но этот бал обещал массу развлечений. Этот вечер чопорный Сент-Луис запомнит надолго, думал газетчик, поднося флакон к лицу жены.
Глава 27
Из последних сил сдерживая зевоту от усталости и скуки, Тэра сидела за столиком в малой гостиной, на время бала превращенной в комнату отдыха. Перед ней стоял бокал с освежающим напитком, к которому она так и не прикоснулась. Джозеф наконец дал ей возможность передохнуть и побыть в одиночестве, за что девушка была ему весьма благодарна, так как от его общества ее уже тошнило. Ноги гудели, все тело ныло, но не от танцев. Просто все существо Тэры противилось пребыванию на балу, среди гостей, и этот протест выражался в чрезмерной усталости. Чтобы вынести бесконечные поучения Джозефа, требовалась недюжинная выдержка, и это тоже не способствовало оживлению. Общение с ним было сплошным уроком хорошего тона.
