Женщины Флетчера - Миллер Линда Лаел (полные книги txt) 📗
ГЛАВА 34
Мэри Луиза Клиффорд, одна из обитательниц палаточного городка, промокшая с ног до головы, терпеливо ожидала Гриффина у ворот дома Шеридана.
– Доктор...– неуверенно начала она, теребя руками пропитанную влагой юбку.– Доктор, моя дочка... У нее такая лихорадка, что она не узнает меня.
Гриффин тотчас же забыл про Афину – а заодно и про Рэйчел. Он взял Мэри Луизу под руку и торопливо повел по деревянному тротуару к палаточному городку; по дороге он громко, стараясь перекричать шум дождя, расспрашивал женщину о симптомах болезни.
Когда Гриффин и Мэри Луиза вбежали в палатку, возле лежанки девочки сидела Фон Холлистер и от красноречивого взгляда ее карих глаз они застыли на месте.
– Слишком поздно,– сказала Фон.
У Мэри Луизы вырвался горестный крик, и этот звук придал Гриффину сил, заставил его броситься к неподвижному маленькому тельцу, распластанному на лежанке.
– Сделай что-нибудь,– прошипел он, хотя Фон уже сама кинулась к потрясенной женщине и ободряюще обняла ее.
Гриффин опустился на колени рядом с лежанкой, приложил ухо к груди ребенка. Сердце не билось. Он выругался себе под нос, запрокинул головку девочки и начал вдувать ей воздух через ноздри и рот. Плач за его спиной продолжался. Гриффин надавил основанием ладони на крохотную грудную клетку, мысленно приказывая сердцу забиться вновь. Несколько минут он продолжал делать искусственное дыхание, чередуя вдувание воздуха в легкие девочки с нажатиями на область сердца.
Наградой за его усилия был прерывистый, едва различимый вздох и легкий трепет, пробежавший по маленькому восковому личику.
– Как ее зовут? – спросил он у женщины, которая теперь молча стояла за его спиной.
– Элис,– прошептала Мэри Луиза.
Гриффин снова опустил голову на грудь Элис и услышал дрожащее, неровное биение. В нем проснулась слабая надежда, и он поднял голову.
– Элис! – резко приказал он. – Слушай меня! Здесь стоит твоя мама, и она хочет, чтобы ты вернулась – Элис, вернись обратно!
У девочки вырвался тихий короткий вздох, и на ее щечках появился бледный румянец.
– Обратно...– пробормотала она.
– Правильно,– уже спокойнее продолжал Гриффин.– Пожалуйста, вернись обратно.
Веки Элис затрепетали: происходящая в девочке борьба отражалась на ее маленьком бледном лице. Гриффин положил руку на лоб малышки.
– Хорошо,– сказал он.
На какое-то время дочка Мэри Луизы Клиффорд вернулась домой. Гриффин встал на ноги и поднял глаза к намокшему протекающему потолку палатки. Элис вовсе не была вне опасности, и Гриффин никак не мог заставить себя обернуться к полной радостного облегчения матери ребенка. Выздоровление нельзя гарантировать даже в идеальных условиях – а здесь условия были явно далеки от идеальных.
Мэри Луиза стояла за его спиной, дергая за рукав рубашки и в изумлении глядя на спящего ребенка.
– Доктор? – умоляюще произнесла она.
Гриффин заставил себя взглянуть в лицо женщине.
– Она по-прежнему в критическом состоянии,– сказал он.– А эта палатка...
– Гриффин,– перебила его Фон тихим, сдавленным голосом. – Гриффин, у нас дома ей будет тепло.
Он обернулся так круто, что обе женщины вздрогнули.
– Нет, – резко возразил он, стараясь хотя бы частично взять бурлившие в душе чувства под контроль. – Нет, Фон – инфлюэнца заразна. По возможности, я бы хотел, чтобы она не распространилась за пределы палаточного городка.
Что-то дрогнуло в горле у Фон, и ее карие глаза потемнели от боли.
– Тогда мой коттедж. Тот, в котором я жила, когда...
Не желая терзать ее воспоминаниями, Гриффин быстро отвел взгляд от ее лица и с чрезмерным интересом принялся рассматривать дымящую керосиновую лампу, которая стояла на упаковочном ящике посреди палатки.
– Это хорошая идея. Ты могла бы пойти и развести там огонь, а я привезу Элис на коляске.
Фон поспешила выполнить его распоряжение, а Мэри Луиза безуспешно пыталась найти сухое одеяло, в которое можно было завернуть дочь. В конце концов, Гриффин обнаружил под сиденьем коляски свой пиджак и закутал в него Элис.
У входа в палатку Клиффордов он лицом к лицу столкнулся с бледным, взволнованным Филдом.
– Робертсоны все больны, Гриффин,– прошептал он, глядя на маленький сверток в руках друга.– А Лукасу стало хуже.
Тихо ругнувшись, Гриффин протянул сверток Филду.
– Отвези ее в коттедж Джонаса, Филд,– сказал он и твердо посмотрел в голубые глаза священника.– Фон уже там, все подготавливает.
Мускулы на лице Филда напряглись, но больше он никак не отреагировал на упоминание о месте, которое имел все основания ненавидеть.
– Могу ли я чем-нибудь помочь тебе потом? Гриффин уже устремился мимо него в сторону палатки Робертсонов.
– Да,– отрывисто бросил он.– У меня дома есть хинин – Молли знает, где он лежит. Принеси мне его весь.
В следующей палатке дела обстояли хуже некуда. Миссис Робертсон уже умерла, четверо ее детей были почти при смерти. Самый маленький из них скончался к тому времени, когда вернулся Филд с требуемым хинином. Не переставая про себя сыпать проклятьями, Гриффин дал остальным детям лекарство, которое, как он знал, часто оказывалось неэффективным. Ему было нечего предложить им, кроме хинина и относительного тепла внутри одного из кирпичных коттеджей Джонаса.
Филд без конца курсировал туда и обратно между центром палаточного городка и маленьким домиком, где его жена прежде служила удовлетворению ненасытных аппетитов Джонаса Уилкса. Не жалуясь на усталость, священник переносил больных детей, на которых указывал ему Гриффин, так бережно и нежно, словно они были его собственными. Будь у Гриффина время, он бы восхитился тем, как самоотверженно его друг отдается делу, которое было почти безнадежным.
Рэйчел стояла у переднего окна салуна, вглядываясь во тьму; от разочарования у нее першило в горле, щипало глаза. Когда Мэми подошла и ласково тронула ее за руку, она даже не нашла в себе сил взглянуть на добрую женщину.
– Ты знаешь, как бывает с докторами,– мягко сказала повариха.– Он наверняка очень занят где-нибудь с больными.
Рэйчел сглотнула, но это не ослабило рези в горле: она не проходила и не давала говорить.
– Пойди и поужинай, пока совсем не отощала,– увещевала Мэми по-матерински заботливо и невыносимо ласково. – У меня все разогрето.
Рэйчел сокрушенно покачала головой, не желая покидать свой пост у окна.
– Я не хочу есть,– с трудом выжала из себя она.
– Глупости, детка. Сейчас же отойди от этого окна и покушай.
Рэйчел уже собиралась снова отклонить это предложение, когда заметила темную фигуру, двигающуюся сквозь дождь по направлению к салуну. Она распахнула двери и увидела на пороге Филда Холлистера, с которого ручьями стекала вода.
– Рэйчел... Гриффин сказал...
Рэйчел протянула руки и втащила Филда в тепло и тишину салуна.
– Посмотрите на себя! – воскликнула она, безо всяких церемоний стягивая с него мокрой пиджак.– Вы умрете от пневмонии, Филд Холлистер!
– Я принесу кофе, – вмешалась Мэми и заторопилась на кухню.
Филд провел по лицу рукавом, тщетно пытаясь стереть дождевую воду. Он явно бежал, потому что дыхание с хрипом вырывалось у него из груди, а щеки пылали. Когда Мэми подала ему чашечку кофе, он поперхнулся первым глотком.
Рэйчел страшно перепугалась:
– Филд, пожалуйста, что случилось?
Внезапно в его голубых глазах мелькнула бледная улыбка.
– Гриффин не сможет прийти к ужину,– объявил он.
– Не надо быть гением, чтобы догадаться, – с добродушным раздражением прокомментировала Мэми.– Уже, наверное, полночь.
Филд отдышался, и теперь от его улыбки не осталось и следа – черты его выражали только усталость и отчаяние и еще какое-то чувство, которое Рэйчел не удалось распознать.
– В палаточном городке инфлюэнца,– наконец объяснил он, осторожно прихлебывая кофе. – Гриффин не может уйти оттуда.
