Роковой мужчина - Торнтон Элизабет (книги без сокращений .TXT) 📗
Из Твикенхэм-хаус было лишь два выхода: по реке и через главные ворота, круглосуточно охранявшиеся привратниками. Подумав минуту, он принял решение и двинулся по направлению к речному берегу.
Он валился с ног от усталости и холода, когда наконец прекратил охоту. Он прочесал весь берег и опросил привратников. Ничто не показалось ему странным, ничто не указывало на то, что преступник мог скрываться среди них. Изнеможение не позволяло строить догадки и выстраивать схемы. Пока не время.
Первый этаж замка был погружен во тьму, как и всегда по ночам, когда закрывали ставни. Но на верхних этажах почти все окна были освещены. Укрывшись от ветра под сенью сосен, он смотрел на замок, злясь на то, что он не имел права быть с Розамундой. Его гнев был бесполезным и от этого еще более острым. Для Девэров он был никем, лишь беглым преступником. На месте отца и братьев Розамунды он бы тоже не потерпел присутствия Ричарда Мэйтленда возле нее.
По мере того как его дыхание выровнилось, а усталость немного прошла, он начал осматриваться по сторонам. В деревьях больше не мелькали огоньки от фонарей, с которыми садовники обшаривали парк. На подъездной аллее не осталось ни одной кареты. Лишь ветер завывал в густых кронах, делая его отчаяние еще более безысходным.
Покинув свое убежище, он, чуть пошатываясь, направился к конюшням. Если поиски прекратились, он найдет Харпера в его каморке. Уж он-то наверняка знает новости о Розамунде.
Мысли о Розамунде придали ему сил, и ноги сами привели его к двери Харпера. Свет там не горел, но его собственное окно было освещено. Ричард вытер капли с лица, нашарил щеколду и ввалился внутрь.
Он ожидал увидеть Харпера, но не Харпер склонился у огня, ярко пылавшего в камине. Фигура повернулась, и порыв ветра раздул искры над пламенем. Ричард захлопнул дверь.
— Ричард! Где ты пропадал? Мы с Харпером чуть с ума не сошли от тревоги за тебя!
— Розамунда? — прошептал он.
Насколько он мог судить, Розамунда была невредима. Она сменила бальный туалет на теплое темное платье, расшитое галуном на воротнике и манжетах. Ее глаза подозрительно сверкнули, и по щеке скатилась слезы.
— Это была не я, — быстро заговорила она, шагнув к нему. — Харпер сказал мне, о чем вы подумали, но вы ошиблись. Это Пруденс прогуливалась с принцем Михаэлем. Нам кажется, что убийца целился в принца, но промахнулся и попал в Пруденс. Рана не серьезна. Она сейчас спит… — Ее голос осекся. — Ричард, со мной правда все в порядке.
Словно во сне, он подошел к ней. Он чувствовал ее тепло, жизненную силу. Он закрыл глаза и сжал ее в объятиях. Руки Розамунды шелковыми лентами обвили его шею. Они не сказали ни слова, да слова и не были нужны.
Она отстранилась первой.
— Ты продрог под дождем. Давай помогу снять плащ.
Она стянула с него промокший насквозь плащ и расправила его на стуле, чтобы он просох возле огня. Встретив его взгляд, она подошла к нему, взяла за руку и подвела к постели.
— Снимай мокрую одежду. — В ее глазах отразилось беспокойство, она никогда еще не видела Ричарда таким. — Здесь есть бренди?
— В буфете. Но я не хочу бренди.
Сев на кровать, он протянул к ней руки, и она в тот же миг прильнула к нему. Дрожащим голосом она прошептала:
— О, мой дорогой, я боялась, что с тобой случилось нечто ужасное, что я потеряла тебя.
— Я был глупцом, — ответил он и поцеловал ее.
«Сущим глупцом», — добавил он мысленно, увлекая ее на постель. Всю свою жизнь он был окружен людьми — в школе, в университете, в армии — и оставался одинок. Пока Розамунда не ворвалась в его жизнь. Теперь для одиночества не осталось места.
Он крепче обнял ее. Ричард не ждал, что все сложится легко. Он не знал, сумеет ли сделать ее счастливой. Но он поклялся себе, что больше никогда не будет стоять перед закрытой дверью, как жалкий проситель, гадая, жива она или мертва. Между ними больше не будет запертых дверей.
Розамунда понимала, что Ричардом владело сильное чувство, под властью которого находилась и она сама. Узнав, что в Пруденс стреляли, она перепугалась до смерти, боясь, что убийца все еще поблизости и охотится за Ричардом, поэтому при первой возможности ускользнула из замка, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. В его комнате ее нашел Харпер, и их беспокойство переросло в настоящую тревогу. За последние несколько часов в ее сознании возникали видения одно ужаснее другого, она была близка к панике. Ричард вернулся целым и невредимым, но она все еще была под властью напряжения и волнений этой страшной ночи.
Здесь, в его комнате, она поняла, что книги из отцовской библиотеки лгали: время не бесконечно. Их время могло истечь в любой момент. Все, что у них было, — это настоящее, и она не собиралась упускать ни одной драгоценной секунды, отпущенной им.
Они долго сидели обнявшись. Его пальцы, все еще дрожа, гладили ее лицо, а глаза словно пытались заглянуть ей в душу. В них застыл немой вопрос.
— Да, — просто сказала она.
Все так же молча он начал раздевать ее.
Розамунде не были нужны красивые слова и обещания. Она не думала об удовольствии. О скромности она позабыла. Все, чего она хотела, — полной близости, ощущения его обнаженного тела, прижатого к ее телу так тесно, чтобы даже тень не могла проникнуть между ними.
Его прикосновения не были нежными, но она простила его за это. Переживания этой ужасной ночи были слишком сильны, они прорвали плотину так долго сдерживаемых чувств. Он овладел ею стремительно и неистово. Несмотря на вспышку боли, Розамунда почувствовала, что именно этого и хотела.
Выскользнув из нее, он притянул ее руку к своей груди.
— Не покидай меня, — пробормотал он и, словно. боясь, что она растает, растворится в темноте ночи, обнял ее за талию и в следующее мгновение провалился в глубокий сон.
Он проснулся разом, в первый момент решив, что ураганным ветром снесло крышу над его чердаком. Поднявшись на локтях, он увидел распахнутую дверь. На пороге стояла Розамунда. Он услышал, как она сказала что-то, обращаясь к кому-то снаружи, но было темно, и он не разобрал, к кому именно. Она завернулась в плащ, но ее ступни были босыми, а руки — обнаженными.
