Волшебная ночь - Бэлоу Мэри (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
Спас от неволи, от неизвестности и ужаса. Он освободил ее родных, он выручил их из беды, хотя они и не послушались его, игнорировали его предупреждения — все до одного, кроме Йестина. И он вправил Йестину вывихнутую руку, когда никто не решался даже притронуться к ней, и он накормил их всех ужином. И еще предложил по возвращении пригласить всех жителей Кембрана на собрание. Это его подарок ей, огромный и бесценный, какой мог сделать только он.
Да, они должны сказать друг другу последнее «прости». А потом она попросит отца ускорить ее отъезд. Может быть, ей позволят приехать в школу на месяц раньше, она могла бы поработать месяц и без жалованья. Ей просто необходимо уехать после этого прощания.
Она выкупалась, поела и уютно устроилась у огня. Хозяйка забрала ее платье, пообещав, что к утру оно будет выстирано и выглажено.
А может быть, он и не останется, мельком подумала Шерон. А если останется, то в другой комнате, тем более что рядом ее родственники. Но это была лишь мимолетная мысль. Она знала, и почти наверняка, что он придет и что у них будет целая ночь.
Целая ночь. В чистой комнате, в широкой постели, которая кажется такой уютной, хотя она еще и не пробовала прилечь на нее.
Она не испытывала никаких сомнений относительно того, что должно было произойти между ними. Это не казалось ей ни грязным, ни пошлым, наоборот — естественным и правильным. Она любит его. Она уезжает от него только потому, что между ними невозможны отношения, в которых они выступали бы как равные. Только эта ночь, прощальная ночь.
И вот он пришел. Она повернулась к нему с улыбкой. Он тихо закрыл за собой дверь. Итак, начинается их драгоценная ночь вместе, ночь любви и прощания, и она не будет думать ни о чем другом. Она окунется в нее с самозабвенным восторгом, и эта ночь навсегда останется в ее памяти.
— Я не смог их отговорить, они решили идти домой, невзирая на поздний час, — сказал Алекс. — Все, даже Йестин.
— Да, они такие. Они не хотят волновать своих женщин, — откликнулась Шерон. — Александр, спасибо тебе. — Она протянула ему обнаженную руку.
Он подошел, взял ее руку и поднес к своим губам.
— Ты такая домашняя, такая сонная, — сказал он. Она улыбнулась.
— Что это на тебе? — спросил он.
— Одеяло.
— Майор и его солдаты наверняка пришли бы в восторг, если бы им довелось увидеть эту сцену, — сказал он. — Единственное, что их смутило бы, — так это твоя покорность, Шерон.
— Да, я — сама покорность, — сказала она. Она услышала, как он медленно вдохнул.
— Вода, наверное, уже остыла, — сказал он.
— Наверное. — Она испугалась, что он надумает распорядиться согреть воды, мысль о задержке страшила ее.
— Что ж, какая есть, — сказал он, снимая плащ и бросая его на стул. — Иногда, чтобы почувствовать себя чистым, можно немного и померзнуть.
Пока он плескался за ширмой, Шерон забралась в постель. Она оставила одеяло на стуле у камина. Натягивая на себя прохладную простыню, она подумала, что во всей этой сцене было что-то соблазнительно-домашнее. Она лежит в постели, ждет мужчину и слушает плеск воды, стекающей по его телу. Сейчас между ними нет и не может быть никакой неловкости, стеснения. Сейчас он вытрется и придет к ней.
Ее сердце на секунду болезненно сжалось от осознания того, что все это только на одну ночь, что у этого нет будущего. Но она прогнала боль, запретила себе думать об этом. У них впереди целая ночь.
Никогда прежде она не спала обнаженной. Было что-то возбуждающее в гладкости и крахмальной хрусткости чистой простыни, касавшейся ее ног и грудей. «Ах, как я устала», — подумала Шерон, вспомнив, что не сомкнула глаз с позапрошлой ночи, вспомнив ужасное, кошмарное напряжение двух последних дней. Ей казалось, что она может спать неделю кряду. Но сначала любовь. Да, сначала любовь, а потом уж сон.
Алекс вышел из-за ширмы обнаженным. Он даже не обернул полотенцем бедра.
— Я думал, ты заснула, — сказал он. Она покачала головой:
— Нет.
Он склонился над ней, опершись руками с обеих сторон от ее головы.
— Ты чего-то ждала? Или кого-то? — Он улыбался, он был ослепительно, невозможно красив. Белокурые волосы, мокрые после купания, непослушными прядями спадали ему на лоб, его ясные синие глаза смотрели на нее.
— Тебя, — сказала она.
— Хочешь, чтобы я спел тебе колыбельную? — усмехнулся он.
— Ты, наверное, забыл, что на тебе ничего нет, — рассмеялась Шерон. — Я не верю, что ты не знаешь, чего я жду, и я вижу, что ты хочешь того же.
— Ай-я-яй, как не стыдно подглядывать, — сказал он с улыбкой и потерся носом о ее нос. — Где твоя скромность?
От его ласки у нее защемило сердце. Таким она его еще не видела. Он поддразнивал ее, и было в его поддразнивании столько теплоты и интимности, словно они давным-давно принадлежали друг другу и с полувзгляда, с полуслова понимали друг друга. Ах, сможет ли она когда-нибудь вспомнить об этой ночи без разрывающей душу боли?
— Не осталось ни капли, — согласилась она. — Угадай, что на мне?
Он нахмурился, изображая озадаченность.
— Одеяло? — спросил он.
— Если ты оглянешься, — кокетливо сказала Шерон, — то увидишь его на стуле.
— Ты хочешь сказать, что ты лежишь обнаженная? — воскликнул он. Его глаза смеялись.
— Боюсь, что так, — сказала она.
— Ну, знаешь, — протянул Алекс, — я ума не приложу, что нам теперь делать. У меня нет меча или кинжала, чтобы положить его между нами в постели.
— Какая жалость, — вздохнула Шерон.
— Есть только один выход из этой ситуации, — продолжил он серьезным тоном. — Мне спать на полу. Но меня совсем не прельщает эта перспектива.
— Что же делать? — спросила Шерон.
— Выходит, нам остается только заниматься любовью, — сказал он.
Он впервые был так откровенен в речах, и Шерон почувствовала, что краснеет.
— Я могла бы лечь на полу, — сказала она, протягивая к нему руки и обнимая его за шею, — но я знаю, что ты настоящий джентльмен и не позволишь мне этого. Значит, нам действительно придется заниматься любовью.
Они улыбались, жадно вглядываясь в лицо друг другу. Потом он приблизил свои губы к ее и коснулся их кончиком языка, сначала верхней, затем нижней, пробуждая ноющее желание в ее сосках и между ног, — но не поцеловал ее.
— Шерон, — сказал он, приподнимая голову, чтобы видеть ее глаза. — Шерон, любимая. Мы будем не просто заниматься любовью. И ты знаешь это.
— Да, — прошептала она.
Да, она знала, хотя предпочла бы не говорить об этом. Но почему бы и нет? Почему не позволить себе на одну-единственную ночь сломать все барьеры между ними? На одну ночь — только на одну ночь! — осуществить все свои мечты.
— Да, это будет нечто большее, Александр. Кариад.
— Но вряд ли у нас что-нибудь получится, — сказал он с улыбкой, — если мы ничего не сделаем с этой простыней, которая разделяет нас.
Он встал и медленным движением стянул с нее простыню. Несколько мгновений он жадно пожирал глазами ее обнаженное тело, и у Шерон от его взгляда пересохло во рту.
— Если подумать, — проговорила она, — мы могли бы использовать простыню вместо того самого кинжала, который ты так хотел положить между нами.
— Беда в том, милая, — прошептал он, просовывая руку ей под шею и поворачивая ее к себе, — что мы с тобой, кажется, не в состоянии думать.
У Шерон перехватило дыхание.
— И слава Богу, — еле выговорила она.
— И горячий аминь, — хрипло проговорил он, уже не в силах продолжать дразнящую игру. — Шерон, ты так красива. Так красива, что я не могу это выразить словами. Я могу только ласкать тебя, ласкать руками, губами, телом.
Она застонала, почувствовав подтверждение его слов. Тело у него было теплым и мускулистым, восхитительным воплощением мужественности. Адам со своей Евой. Антоний со своей Клеопатрой. Ромео с Джульеттой. Александр. Ей так хотелось раствориться в нем. Отныне и навсегда.
— Если бы у меня была вечность, я все равно не смог бы полюбить тебя так, как заслуживает твоя красота, — шептал он ей в губы, в то время как его рука скользнула вниз, в потайные ложбинки ее тела, и коснулась пушистых кудряшек, вызывая у Шерон стон желания. — Будь моей, Шерон. Отдайся мне. Доверься мне.
