Колдунья моя - Смолл Бертрис (книги онлайн бесплатно txt) 📗
Жосслен со своим отрядом хотел присоединиться к королевскому войску у Ноттингема, но к тому времени, как он туда прибыл, король уже был на пути к северным землям, поскольку до него дошло известие, что датчане снова собираются занять Йорк. Жосслен двинулся следом, без труда разыскав короля: Вильгельм был настолько охвачен нетерпением и гневом, что оставлял за собой одни руины.
Амбары, фермы, дома, замки, церкви и монастыри сожжены дотла. В воздухе висел густой запах гари и гниющей плоти. Королевское возмездие было ужасным. Зато теперь на севере просто не осталось никого, кто мог бы взбунтоваться. Невинные пострадали наравне с виновными, и даже церковь, поощрявшая Вильгельма проучить мятежников, испугалась масштабов этих разрушений.
Они добрались до Йорка в середине декабря, и король решил отпраздновать Рождество в сожженном городе. К йоркским дворянам разослали гонцов с приглашениями. По приказу короля Жосслен написал Мэйрин письмо с просьбой присоединиться к ним. Он писал, что таково желание короля и отказаться невозможно.
— Но я не могу ехать! — жалобно воскликнула Мэйрин. — Мод еще слишком мала для путешествия.
— Оставь ее здесь, — сказала Ида. — Само собой, брать ее в дорогу нельзя. Ей хорошо здесь, дома.
— Но кто будет ее кормить, мама? Ей ведь всего десять месяцев, ее еще не отняли от груди!
— В деревне полным-полно женщин с грудными младенцами и лишним молоком. Взять хотя бы жену мельника! У нее груди, как ведра, и она вечно жалуется, что ее сынишка оставляет молоко. Ты должна ехать к своему мужу, Мэйрин. Я сегодня же велю Эниде переселиться в замок со своим ребенком. Веорт хоть немного отдохнет от ее болтовни. Прими настой, чтобы молоко пропало, и перевяжи груди, Мэйрин. Когда доберешься до Йорка, Жосслен будет очень рад, — окончила она с широкой улыбкой.
Жосслен отправил небольшой отряд тяжеловооруженных всадников, чтобы они сопровождали Мэйрин в пути, но воины не смогли защитить ее от ужасных зрелищ опустошенной земли. Мэйрин не могла сдержать отвращения при виде зверств и резни, совершавшейся во имя короля. Не проделав и полпути, она уже полностью опустошила свой кошелек, поскольку не в силах была отказать в милостыне этим босым женщинам с затравленным взглядом, с цепляющимися за них и плачущими дочерьми. Она ложилась спать натощак и убеждала своих воинов делиться ужином с бездомными беженками. В самых безнадежных случаях она направляла несчастных женщин в Эльфлиа, к Иде.
Они добрались до Йорка двадцать третьего декабря. Ее провели к одной из множества ничем не примечательных палаток, разбитых на месте сожженного города. В палатке стояла небольшая жаровня. Мэйрин привезла с собой перемену одежды для мужа и постель. На грязный пол палатки установили шесты и покрыли их пологом. Под пологом Мэйрин устроила постель из шкур. По обе стороны от постели она поставила по жаровне, и палатка стала выглядеть более пригодной для жилья.
Вскоре пришел Жосслен. Увидев Мэйрин, он бросился к ней и крепко сжал в объятиях.
— Я так по тебе соскучился, — сказал он. — Выяснилось, что я почти не в силах переносить разлуку.
Отпустив жену, он огляделся, заметил только что сооруженную постель и улыбнулся.
— Какая роскошь! Последние недели я спал на голой земле, завернувшись в плащ. Ты не представляешь, как я соскучился по нашей постели в Эльфлиа!
Мэйрин фыркнула.
— Ты стал неженкой от хорошей жизни в Эльфлиа, милорд! Уверена, этот поход пойдет тебе на пользу. — Внезапно в глазах ее появилась грусть. — О Жосслен! Ты знаешь, я за всю свою жизнь не видела столько горя и страданий, как за эти последние дни. Все это ужасно! Неужели это действительно было необходимо?!
На мгновение Жосслен отвел глаза в сторону, но затем взглянул ей в лицо и ответил:
— Да, необходимо. Местные жители встречали наших врагов с распростертыми объятиями. Лорды нарушили клятвы, данные королю. Ты знаешь, сколько раз за последние три года Вильгельму приходилось подавлять их сопротивление? Король не святой, Мэйрин. Он — простой человек и не лишен недостатков. Он простил их даже тогда, когда в прошлом году они убили его родственника, Робера де Коммина. Но больше он терпеть не в силах. Он опустошил Нортумбрию и Йорк. Они больше не смогут мешать ему.
— Когда ты вернешься домой? — спросила она, обнаружив, что Жосслен мучительно переживает свое участие в королевских карах и что эту тему лучше закрыть.
— После Рождества мы с тобой вместе сможем вернуться в Эльфлиа.
— Король правильно сделал, что решил отметить Рождество в Йорке, — заметила Мэйрин.
— О да, — согласился Жосслен. — Знаешь ли, прошли слухи, что после Крещения Вальтеоф и Коспатрик сдадутся и будут прощены.
— Это возмутительно! — воскликнула Мэйрин. — Ведь все это произошло по их вине! Они нарушили священную присягу, они подстрекали этого безбородого юнца этелинга и его шотландских союзников! И теперь король собирается простить их?! А что будет с этелингом и графами Эдвином и Моркаром?
— Они бежали обратно в Шотландию, — ответил Жосслен.
— Удивительно, что король Малькольм принимает таких гостей, — пробормотала Мэйрин.
— Прошлой осенью старшая сестра этелинга Эдгара, Маргарет, вышла замуж за шотландского короля. Теперь они стали родственниками, и Малькольм вынужден предоставлять гостеприимство Эдгару.
— А в войне он тоже поддержит его?
— Не думаю, — ответил Жосслен. — Малькольм слишком занят своей страной. Не забывай, он ведь совсем недавно отобрал принадлежащий ему по праву трон у своего дяди Макбета. Он провел юные годы в изгнании, при дворе короля Эдуарда, а его единственный брат вырос в Ирландии. У Малькольма слишком много дел в своей стране, чтобы еще возиться с делами зятя. Думаю, что сейчас он принял участие в войне только ради своей жены. Он ведь женился на Маргарет совсем недавно, и, как говорят, без ума от нее.
— Почему мы говорим о политике? — внезапно спросила Мэйрин.
Жосслен улыбнулся и заключил ее в объятия.
— Ты сама начала этот разговор, моя прекрасная колдунья. Я не видел тебя почти два месяца, Мэйрин! Мы с тобой можем заняться более приятными вещами, чем беседой о войне и королях. — Он поцеловал ее в кончик носа и усмехнулся, увидев, как затуманились ее глаза.
— Верно, милорд, — тихо согласилась она, теснее прижимаясь к нему. Сквозь тунику она чувствовала его твердые, мускулистые бедра. Руки ее скользнули вверх по его груди и обвили шею. Кончиком языка Мэйрин облизнула верхнюю губу. Ее пальцы дразняще пробежались по затылку Жосслена; бедра призывно потерлись о его ноги.
Улыбка Жосслена стала еще шире.
— Леди, — проговорил он, — вы ведете себя крайне неприлично.
— Разве вам не нравится постель, которую я для нас приготовила, милорд? Может быть, мне разобрать ее, и мы будем спать порознь на холодной земле?
— Если ты не перестанешь так бесстыдно тереться о меня, моя колдунья, это уже не будет иметь значения. Я готов повалить тебя где угодно! Хоть на этой восхитительной постели, хоть на твердой земле! Но, увы, это сейчас невозможно. Когда король узнал о том, что ты приехала, он пригласил нас с тобой на ужин в свою палатку. Он старается отпраздновать Рождество по-человечески, насколько это, конечно, вообще возможно в разрушенном городе. — Тут Жосслен рассмеялся, поскольку Мэйрин даже не попыталась скрыть разочарование. — Любовь моя, ночи теперь длинные. Мы почти ничего не потеряем, если немного повременим.
— Даже напротив, это еще больше разожжет наш аппетит, — отозвалась Мэйрин. — Обычно Василий мне так говорил. Что ж, милорд, ничего не поделаешь. Твой оруженосец может принести мне немного воды, чтобы я смыла дорожную пыль? Я не могу появиться перед королем в таком виде. — Высвободившись из объятий мужа, Мэйрин принялась расплетать косу.
Жосслен позвал своего оруженосца, Лойала. Тот немедленно принес воду и, учтиво приветствовав госпожу, тут же удалился. Жосслен присел на край постели и смотрел, как его жена расчесывает свои длинные огненно-рыжие волосы. Перед его внутренним взором одно за другим вставали соблазнительные видения. Он воображал себе Мэйрин обнаженной, видел, как ее молочно-белая кожа блестит в свете камина, как ее роскошные волосы облаком рассыпаются по плечам. Он тихонько застонал, и Мэйрин удивленно взглянула на него:
