Королевство грез - Макнот Джудит (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Одиннадцать, — безразлично ответил он, — вдобавок к турниру.
— Одиннадцать, — повторила Дженни уничижительным тоном, полным разочарования и бесконечного горя от его предательства. — Обычное дело. Как я понимаю, вам надобно проявить вчетверо больше жестокости, чем другим, чтобы почувствовать себя храбрым и сильным?
Кровь отхлынула от его лица.
— Я ответил лишь на те вызовы, принять которые мне особо приказано. И отклонил больше двух сотен других.
Десятки саркастических замечаний готовы были сорваться с ее губ, но Дженни просто смотрела на него и чувствовала, что в ней все умерло. Ройс повернулся, чтобы уйти, но попавшийся вдруг на глаза Дженни кинжал Уильяма, лежавший на сундуке у стены, вселил в нее почти отчаянное желание оправдать действия своего погибшего брата. Когда муж ее потянулся к ручке двери, она заговорила:
— Я все думала, вспоминала и поняла, что Уильям мог вытащить кинжал не потому, что собирался пустить его в ход, а из предосторожности, оставаясь наедине с вами в зале. А может быть, ради моей безопасности. В тот миг было ясно, что вы гневались на меня. Но он никогда не попытался бы напасть на вас… со спины… никогда.
Это был не упрек, а утверждение, и хотя Ройс не оглянулся и не посмотрел на нее, она видела, как плечи его поникли словно от боли.
— В тот вечер, когда это произошло, я пришел к такому же заключению, — скрепя сердце проговорил он, чувствуя огромное облегчение, сумев наконец открыться. — Я краем глаза заметил направленный в спину кинжал и действовал инстинктивно. Мне очень жаль, Дженнифер.
— Спасибо, — страдальчески вымолвила она, — что не пытаетесь убедить ни меня, ни себя, будто он был убийцей. Так нам — вам и мне — будет гораздо легче…
Голос Дженни прервался; она пыталась представить, что ждет их впереди, но могла думать только о том, что у них было когда-то… и что они потеряли.
— …будет легче вежливо обращаться друг с другом, — горестно заключила она.
Ройс испустил прерывистый вздох и оглянулся.
— Это все, что вам теперь от меня нужно? — спросил он хриплым от переживаний голосом. — Вежливое обращение?
Дженни кивнула, потому что не могла говорить, И потому, что почти поверила увиденной в его глазах боли… боли, превосходившей даже ее собственную.
— Это все, что мне нужно, — удалось ей в конце концов вымолвить.
На шее Ройса запульсировала жилка, словно он пытался еще что-то сказать, но только коротко кивнул. А потом ушел.
Как только за ним захлопнулась дверь, Дженни припала к колонке кровати, и из глаз ее горячим потоком хлынули слезы. Плечи тряслись от жестоких судорожных рыданий, с которыми нельзя было больше бороться — они сами рвались из груди; она обвила колонку руками, но ноги уже не держали ее.
Глава 25
К моменту прибытия Дженни, Бренны, тетушки Элинор и Арика крытые галереи с сиденьями, расположенными на разных уровнях по восходящей, окружавшие со всех четырех сторон грандиозную арену, были уже переполнены пышно разодетыми леди и джентльменами. Над каждою галереей реяли флаги с гербами, принадлежащими всем, кто там сидел, и Дженни, оглядываясь в поисках собственного стяга, немедленно убедилась, что Катарина была права — галереи ее родичей находились напротив английских, даже сейчас замкнувшись в противостоянии.
— Смотри, дорогая… вон твой герб! — воскликнула тетушка Элинор, указывая на галерею на противоположной стороне поля. — Развевается рядышком с отцовским.
И тут, ввергнув всех трех женщин чуть ли не в панику, раздался громоподобный глас Арика.
— Сядьте тут, — приказал он, ткнув пальцем в галерею со стягом Клеймора.
Дженни, зная, что это приказ гиганта, а не Ройса — которому она, впрочем, тоже не подчинилась бы, — отрицательно покачала головой:
— Я сяду под флагом с моим собственным гербом, Арик. Войны с вами уже унесли многих, кто должен был бы сидеть в наших галереях. А галерея Клеймора полным-полна.
Но нет, она не была переполнена. В центре стояло огромное, похожее на трон кресло, которое подозрительно пустовало. Дженни знала — оно предназначено для нее. У нее сжалось сердце, когда она проезжала мимо, и казалось, все шестьсот гостей Клеймора, каждый слуга и житель деревни повернулись, следя за ней, сперва потрясенно, потом разочарованно, а многие и презрительно.
Галерея клана Мерриков, украшенная стягами с парящим соколом и крестом, располагалась между галереями клана Макферсонов и клана Дуггалов. К несчастью Дженни, в тот же миг, как кланы увидели, что она скачет в их сторону, раздался оглушительный радостный рев, становившийся с ее приближением все громче и громче. Дженни невидящим взором смотрела вперед и заставляла себя думать только об Уильяме.
Она заняла место в переднем ряду, между тетушкой Элинор и Бренной, и как только уселась, родичи, включая отца Бекки, принялись похлопывать ее по плечу и выкрикивать горделивые приветствия. Люди с соседних галерей, которых она знала — и многие вовсе ей не знакомые, — выстраивались перед ней, желая либо возобновить знакомство, либо быть ей представленными. Раз она пожелала быть принятой только своим народом, более тысячи шотландцев нынче чествовали и обожали ее, как настоящую народную героиню.
И все, что ей понадобилось для этого, — публично унизить и предать своего мужа.
Когда это дошло до Дженни, сердце у нее екнуло, а руки вспотели. Пробыв тут менее десяти минут, она уже думала, что не вынесет этого и вот-вот упадет в обморок.
Она была в этом уверена еще до того, как столпившиеся перед ней люди наконец схлынули и Дженни оказалась выставленной на обозрение всех, кто сидел на противоположном конце поля. Куда бы она ни взглянула, англичане отовсюду смотрели на нее, указывали на нее пальцами, приглашали других посмотреть.
— Ты только заметь, — с наслаждением проговорила тетушка Элинор, кивая на разъяренных, пышущих гневом англичан. — какие прекрасные на всех нас головные уборы! Точно, как я и думала, — все отошли от современной моды подальше и нарядились в вещи, которые были популярны во времена нашей юности.
Дженни заставила себя поднять голову и тупо скользнула взглядом по морю разноцветных навесов, полощущих флагов, летящих вуалей на противоположном конце арены.
Там были высокие конусообразные шапочки со свисающими до земли вуалями; шапочки, торчащие в обе стороны, словно огромные крылья; шапочки в форме сердечка с вуалями; шапочки в виде рога изобилия с накидками; и даже шапочки, похожие на два квадратных развернутых куска вуали, наброшенных на высокие рогульки, воткнутые в волосы леди. Дженни смотрела и ничего не видела, смутно слыша голос тетушки Элинор:
— ..а когда оглядываешься, дорогая, поднимай голову выше. Раз уж ты сделала выбор — хотя, по-моему, ошибочный, — так теперь держись.
— О чем вы говорите, тетушка Элинор?
— Я говорю то, что сказала б и раньше, если бы ты меня спросила, — место твое рядом с мужем. Но мое место — возле тебя. Вот я и здесь. И дорогая Бренна здесь, возле тебя… как я сильно подозреваю, строит безумные планы, как бы улизнуть и остаться рядом с братом твоего мужа.
Бренна уставилась на тетушку Элинор, но Дженни была слишком подавлена сознанием собственной вины и ощущением неуверенности, чтобы беспокоиться еще из-за Бренны.
— Вы не понимаете, что произошло, тетушка Элинор. Я любила Уильяма.
— И он тебя тоже любил, — с чувством проговорила Бренна, и Дженни стало немножко получше, покуда Бренна не добавила:
— В отличие от батюшки его любовь к тебе была сильней ненависти к врагу.
Дженни закрыла глаза.
— Пожалуйста, — шепнула она им обеим, — не мучьте меня. Я… я знаю, что правильно…
Однако ей не пришлось продолжать — внезапно прозвучали горны, на поле выехали трубачи, за ними герольды, дожидаясь наступления некоторого подобия тишины, чтобы приступить к оглашению правил.
Герольд прокричал, что турниру будут предшествовать три поединка, каковые состоятся между шестью рыцарями, признанными искуснейшими в стране. Дженни затаила дыхание, потом медленно выдохнула: первыми двумя сражающимися были объявлены французский рыцарь и шотландец, второй поединок пройдет между Рейсом и французом по имени Дюмон, третий — меж Рейсом и Йеном Макферсоном, сыном бывшего нареченного Дженни.
