Я тебя найду - Шервуд Валери (полные книги TXT) 📗
Казалось, со времени первого толчка прошла целая вечность. В целом мощное землетрясение длилось не больше десяти минут — но их оказалось достаточно, чтобы погубить весь город. Те части Лиссабона, которые стояли на глинистой почве, были полностью разрушены, расположенные же на известняках и базальтах — как замок Сан-Жоржи, венчавший холм, — чудесным образом устояли.
Гостиница «Семь городов», куда Клайв Хотон привез леди Феррингтон и ее дочь Деллу, устояла, и дамы остались невредимы. Но Клайва, который утром отправился в город, они больше не увидели.
Розовый дворец на площади чудом выстоял во время первого мощного толчка. И когда наступила пауза, принц Дамино и Перейра, из последних сил ломившиеся в дверь, поверили уже, что их спасут. Но толчок сшиб на пол еще не потухший факел, плохо закрепленный на стене, и поджег дорожку из пороха. Черный порох был рассыпан и под ногами дико воющей пары заговорщиков: мечась по чулану, они опрокинули несколько бочонков, поставленных в темных углах. Они видели языки пламени, вырвавшиеся из-под двери, но остановить их были бессильны.
Розовый дворец взорвался, словно пороховой погреб, и с ним на воздух взлетели принц и Перейра. Но этот мощный взрыв остался незамеченным, поскольку произошел как раз в тот момент, когда началась новая серия толчков, обрушивших все соседние дома.
Принц хотел заполучить трон и был близок к желанной цели. Его мрачная смерть была одной из многих жестоких шуток, которые сыграл в тот день Лиссабон с горожанами.
Дон Карлос хотел немногого — отстоять мессу. Сумрак, царивший под высоким сводом храма, где терялись и мигали свечи, звучный голос священника вернули дона Карлоса в прошлое, в детство — к наивной детской вере, казалось, давно им забытой. Он согрешил. Согрешил перед Богом, и только приехав в Лиссабон в надежде вернуть утраченное здоровье, впервые испытал раскаяние. Он любил некую женщину, и — хотя она не подозревала об этом и никогда об этом не узнает — он узнал о ней все. О ее муже, о детях. И он обманом заставил ее пойти на двоемужество, сказав, что вскоре умрет. Тогда это было не правдой: он знал, что проживет еще много лет. Он мог бы помочь Шарлотте, мог бы вернуть ей дочерей, которых она любила, мог бы рассказать о судьбе возлюбленного, которого она потеряла, — о нем он тоже узнал. Но сделать все это значило потерять ее, а он больше всего на свете хотел оставить ее подле себя.
Дон Карлос сжал ослабевшие пальцы, и на секунду в его глазах вспыхнул свет прошлых лет. Он чувствовал скрытое приближение смерти, хотя одному Богу было известно, когда он будет наконец упокоен. Бог уже наказал его за ложь: он не наслал на него милосердной «случайности», которая отняла бы его душу. Бог заставил его испытать адские муки — какие до него испытывал его отец. И сейчас он стремительно таял — как он когда-то обещал Шарлотте.
Это было справедливо. Дон Карлос готов был это принять. Готов был принять и другое. Одного известия о том, что Вестлинг в городе, оказалось достаточно, чтобы у него оборвалось сердце. Но он понял, что не может продолжать лицемерный спектакль. Он отправил Шарлотту на прием, который Варваэз давал в честь лорда Дервента, прекрасно понимая, что ее обязательно представят почетному гостю — лорду Дервенту. И он попросил Шарлотту, чтобы она не заходила к нему по возвращении, сказав, что пойдет к ранней мессе, а вернется не раньше десяти часов.
Он подарил ей ночь с возлюбленным.
Но нет! Этого мало, чтобы получить ее прощение. И прощение Господа.
Он не станет исповедоваться — он, которому надо признаться в стольких грехах. Не станет, потому что, выйдя из церкви, он решил вернуться домой, запереть дверь, громко закричать, что больше не может терпеть эту невыносимую боль, — а потом упасть на шпагу…
И тогда Шарлотта сможет вернуться к человеку, которого никогда не переставала любить. Ради нее он вынесет и адское пламя.
На лице дона Карлоса отразилась мрачная решимость, не соответствующая празднику Всех Святых. Но в это мгновение ход его мрачных мыслей нарушил страшный рокочущий звук, который словно исходил оттуда, куда устремились его безнадежные мысли. Пол под ним вздыбился и закачался.
Дон Карлос устремил взгляд вверх. На своде над его головой появилась широкая трещина, от которой разбегались сотни более мелких. Взгляд дона Карлоса был направлен к небу в те последние секунды, когда ярость земли вырвалась и погребла под сводами храма сотни раскаявшихся и нераскаявшихся грешников. Воздух наполнился воплями отчаяния — но один человек среди этих смертников смеялся.
Бог смилостивился над ним: ему все-таки не придется совершать грех самоубийства!
…Во время первого толчка Клайв, лорд Хотон, оказался неподалеку от недавно построенной каменной набережной. И когда за его спиной загорелся город, ему и в голову не пришло броситься на помощь оставленным им леди Феррингтон и Делле: он с тысячами других людей бросился к набережной, видя там возможность спасения. Однако при втором толчке основание набережной не выдержало — и Клайв с тысячами мужчин, женщин и детей упал в кипящие воды Тахо. Что произошло в этой темной воде, никто так и не узнал, но ни одно тело не было потом найдено.
…Но не все, погибшие в этот роковой день, находились в Лиссабоне. Многих разбушевавшаяся стихия настигла в море.
Феба вместе с другими пассажирами в недоумении наблюдала за темной тучей, встававшей над берегом, и никто не заметил первого едва заметного подъема воды. Она завороженно смотрела на берег: скоро должен показаться Лиссабон. А там — встреча с Клайвом, с ее любимым Клайвом. Но мечтательное настроение быстро сменилось тревогой — на берегу происходило нечто странное! Мрачное облако, внезапно поднявшееся над берегом, пронизанное ослепительными вспышками молний, казалось, лежит на пылающих углях… Нет, это пламя — Лиссабон горит!
И едва она успела это понять, как ее оглушила звуковая волна — низкий рокочущий рев шел на корабль из горящего города. Она в ужасе вцепилась в поручни. И в эту минуту корабль словно подняли гигантские руки и швырнули вперед. Крики насмерть перепуганных людей потонули в утробном реве земли и моря. Корабль — и Феба вместе с ним — оказался на гребне гигантской волны, которая изготовилась захлестнуть Лиссабон. И обреченный город беспомощно ждал нашествия воды.
Поистине судьба оказала Фебе странное милосердие: она умерла, не подозревая о том, что мужчина, которого она так отчаянно любила, собирается ее убить.
…Венд осталась в комнате Шарлотты в «Королевском петухе», ожидая ее возвращения с приема. Измученная радостными волнениями дня, она заснула — и проспала до утра. Вид несмятой постели Шарлотты встревожил Венд. Ведь она сначала предположила, что Шарлотта вернулась с приема, проспала в гостинице ночь, а потом оделась, не разбудив ее, и ушла вместе с доном Карлосом. Выйдя из гостиницы, она стала бродить поблизости в надежде все же увидеть хозяйку. Первый толчок землетрясения, разрушивший «Королевского петуха» и убивший всех, кто находился под его крышей, застал Венд в центре широкой улицы — она смотрела на фигуру приближавшейся элегантно одетой дамы, которую приняла за Шарлотту. От толчка Венд упала.
Задыхаясь от пыли, посеченная мелкими осколками разрушенного дома, Венд в ужасе вскочила и, спотыкаясь, в облаках пыли и дыма, побрела не ведая куда. Но когда пыль улеглась, она поняла, что идет в сторону холма, — и бросилась бежать. Мрачные стены замка казались ей путеводной звездой, и инстинктивное желание оказаться наверху ее не подвело.
…Анетта едва успела выбраться из-под обломков своей мастерской, когда по Тахо с ревом пронесся первый вал воды. Она услышала его отдаленный рев и с трудом поднялась на ноги. В эту минуту все ее существо было пронизано одним чувством — чувством мести. Если от землетрясения погибнет она, то пусть погибнут и те двое — Шарлотта и ее дочь. Приподняв голову, она увидела огромную волну, вздымавшуюся над городом высоко в небо. Анетта повернулась, чтобы бежать, но опоздала: неся лодки и корабли, вода обрушилась на город, а потом отхлынула, унося с собой обломки цивилизации и трупы людей.
