Розетта - Эвинг Барбара (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
— Конечно, они придут, — снова сказала Роза Фло. — Мы знаем, что тут кто-то есть.
Фло уселась на песке, подогнув под себя ногу и обернув голову тканью. Она молчала и сидела неподвижно, словно небольшая древняя статуя, как часть пейзажа. Никто — ни птица, ни зверь, ни человек не показывался, а они все ждали.
Начало вставать солнце.
Словно привидение, в отдалении возник длинный силуэт человека, одетого в черное. Он приближался к ним. Как получилось, что он так неожиданно появился там, они не знали. Возможно, он вышел из развалин, гробницы или пещеры. Так или иначе, это был священник, одетый в черное, который нес что-то в руках. Роза подумала: «Это похоже на сцену из Ветхого Завета, это то, что имел в виду отец. Встающее солнце, фигура вдали, безжизненная пустыня, как в древности». Тут Роза поняла — человек в черном несет ребенка. Она хотела броситься ему навстречу, но ноги не слушались ее — она застыла, словно парализованная. Роза так жаждала взять ребенка на руки, прижать к себе! Ослепительные лучи солнца не давали ей как следует разглядеть священника.
Наконец он подошел к ним, тяжело дыша. Они почувствовали запах пота. Тогда они заметили, что он не был священником или даже монахом, а простым арабом, каких в Розетте сотни. У него была болезнь глаз, обычная для тех, кто живет возле Нила.
Он передал Розе ребенка, завернутого в тряпку песочного цвета. Она не могла сразу рассмотреть его лицо.
— Вы хотите это купить? — спросил он.
Глава двадцать шестая
В темноте Абукира Роза поежилась, до ее слуха доносились звуки прибоя; снова она прошлась с мисс Горди по берегу, усыпанному человеческими костями. В тот вечер дул сильный ветер, поднимая тучи песка, попадавшего в глаза и рот. Приходилось постоянно закрываться чадрой. Они разговаривали. Мисс Горди только что прибыла в Абукир из Розетты. Ее сопровождал Корнелиус Браун в тюрбане и галабии. Мэтти настояла на том, чтобы он помог им с отъездом. Он сильно рисковал, и Роза знала об этом. Они все рисковали. Были и другие путешественники, которые ждали верблюдов, чтобы отправиться в Александрию, или лодок, чтобы поплыть на них в Розетту или Каир. Царили обычные для караван-сарая шум и перебранки. В тот вечер луну закрывали облака. Непроглядную тьму рассеивали лишь несколько звезд на небе, редкие костры на берегу и дымящие и трещащие лампы на нечистом сезамовом масле. Верблюды устроились на песке, время от времени издавая протяжный рев из длинных пересохших глоток. На следующий день рано утром они должны были присоединиться к небольшому каравану, который направлялся в Александрию, назад к блокированной переполненной «новой» гавани. До наступления ночи им нужно было найти корабль до Мальты, Италии или любого другого безопасного места.
Роза не осмелилась остановиться в Розетте — красивом, опасном городе, в честь которого она была названа. Турки и египтяне наверняка заинтересовались бы иностранкой с ребенком, как и Джорджем Фэллоном. Фло бесшумно исчезла в темноте, отправившись передать сообщения. Копты доставили Розу к розеттской отмели. Она ехала, одетая как арабская женщина. Когда они обогнули отмель и вышли в Средиземное море, она спрятала ребенка под чадрой и принялась молиться всем богам.
Мисс Горди рассказала, как Фло вернулась посреди ночи домой, где ее ждал взволнованный отец, как он, Корнелиус Браун, спас Джорджу жизнь, сделав вид, что собирается сам убить виконта, чтобы избавить беев от излишних хлопот. Она рассказала о ранах Джорджа, о том, как они с Уильямом просто исчезли, поскольку в Розетте им грозила большая опасность.
— Джордж знает, что ребенок у меня?
— Неизвестно.
Невдалеке послышался недовольный крик осла. Он был очень похож на злорадный смех.
«Моя дорогая Фанни!
Я ничего не знаю о тебе, совершенно ничего. Я очень часто думаю о тебе и гадаю, что происходит с тобой и детьми. Я пишу это письмо на Средиземном море. Думаю, мы сможем отослать его из Ливорно, куда прибываем сегодня вечером. Впервые я смогу что-то послать с тех пор, как покинула Европу. Я не еду в Индию, как мы планировали, дорогая кузина, но возвращаюсь туда, где надеюсь получить надлежащую помощь по уходу за ребенком Гарри — моим ребенком, как я теперь буду его называть. Ей требуется срочная медицинская помощь. Я не могу отправиться туда, где не сумею помочь ей. Я назвала ее Розеттой.
Да, я нашла Розетту Она жила в коптском монастыре, в развалинах древнего храма где-то выше по течению Нила, глубоко в пустыне. Они готовы были продать ее при условии, что я немедленно покину Египет, поскольку египетские христиане очень страдают под турецким игом. А как нам известно, и турки и египтяне пытались разыскать эту девочку. Фанни, ребенок словно бы слеп. Я говорю «словно», поскольку это может быть частично излечимо. Она страдает от прогрессирующей офтальмии, болезни глаз, о которой мне рассказывал Пьер. Один греческий доктор, в чьей компетенции я сильно сомневаюсь, советовал промывать глаза чистой водой, будто подобный товар так легко достать. Болезнь причиняет малышке сильные страдания. Она так кричит, бедняжка. Ах, Фанни, она такая маленькая и хрупкая! У нее целый букет болезней, помимо офтальмии. Я так напугана, Фанни. Я боюсь, что она умрет до того, как мы вернемся в Англию. Она настолько худая, что видны все косточки, тонкие, как у маленькой птички.
Джордж Фэллон последует за нами. На этот счет у меня нет сомнений. Ему необходим этот ребенок, эта память о бесславном конце Гарри. Но живая она ему в Англии не нужна. Он боится скандала, напоминания, что Гарри погиб не как герой, что вся правда о его смерти может всплыть. Но я не могу думать об этом сейчас. Все, о чем я могу думать, — как найти помощь. Уверена, что английский закон не позволит ему причинить ей вред. К счастью для нас, на Джорджа напали. Он почти погиб в Египте из-за своей глупости, как и брат. Что-то случилось в турецких банях в Розетте, и это вызвало большой скандал. Говорят, что он исчез, но мы не можем надеться на то, что видели его в последний раз. Конечно, ни в чем нельзя быть уверенной полностью. Долли умерла. Как мы говорим, при родах. Я вспомнила твои слова, когда успокаивала ее. Я сказала, что ада нет. Ах, дорогая кузина, мир действительно странное и страшное место. Я так хочу знать, что с тобой все в порядке! Поскольку ничто в этом мире не является настолько необходимым, как может показаться.
Мисс Горди едет со мной. Именно она и сидит сейчас с Розеттой, пока я пишу эти строки. Ты знала, что она приехала в Египет, чтобы отыскать меня? Никогда в жизни я не была так рада увидеть знакомое лицо, как тогда, когда я впервые ступила на землю Египта моей мечты, который оказался совсем не похожим на то, каким я его себе представляла. Но Мэтти осталась в Египте. Надолго ли — не знаю, поскольку она нашла там семью, семью своего мужа. Она нашла Корнелиуса Брауна и отвесила ему пощечину, как и обещала, но потом выяснились некоторые обстоятельства. Много лет назад она пообещала мне, что не оставит меня, пока у меня не появится первый ребенок. А Мэтти, как мы знаем, человек слова. Благодаря Мэтти мы познакомились с египтянками в их собственном доме. Ах, дорогая Фанни, как я хотела бы, чтобы ты разделила с нами все это! Но сейчас я должна спешить, поскольку уже кричат, что видна земля, а из-за Наполеона все стало так неопределенно. У нас нет никаких планов. Мы даже не знаем, безопасно ли находиться в Италии. Мы не знаем, сможем ли мы вернуться в Англию живыми и невредимыми. Ведь повсюду стоят армии Наполеона. Говорят о блокаде берегов. Никто ни в чем не уверен. А ребенок так болен.
Я не увидела весь Египет, как мечтала. Я не увидела великие пирамиды, купающиеся, как описал их Пьер, в лучах утреннего солнца. Но все-таки что-то я увидела. Я видела разрушенный город Александрию, город старых воспоминаний… Я думаю, там я поняла смысл слова «опустошение». Я увидела реку Нил, какой ее описывал папа и какое благотворное влияние она оказывает на окружающие земли. Я видела пустыню, протянувшуюся в бесконечность. Я краешком глаза взглянула на то, каким, наверное, был древний мир. Я даже видела иероглифы, разрушающиеся посреди пустыни. Я повстречалась с великой добротой и великой жестокостью. Но я их видела и в том мире, в котором выросли мы с тобой.
