Зов одинокой звезды - Финч Кэрол (читать книги без сокращений TXT) 📗
— Вы приказываете мне уйти, мэм? — спросил Стоун.
— Нет, если вы обещаете хорошо себя вести…
— Я бы пообещал, но боюсь не совладать с собой и тоже раздеться донага, а там уж один Бог знает, чем все кончится. Видите ли, мисс Уинслоу… ведь вас зовут Тэра Уинслоу, если не ошибаюсь… я так измучен воздержанием, что не ручаюсь ни за что…
— Вы, значит, человек одинокий, страдающий без женской ласки?
— Вовсе нет, я женат, но жена моя так мало мной интересуется, что, при живом муже завела себе поклонника. Боюсь, мисс Уинслоу, я попросту не в силах ее удовлетворить.
Да за кого он ее принимает, этот негодник, уж не за Пенелопу ли Бронсон, подумала Тэра. Любовники при живом муже — не ее амплуа! Она уже нашла себе единственного мужчину, с которым желала бы познать все радости рая.
— Я всей душой сочувствую вам, мистер Прескотт, — продолжала она, поворачиваясь к зеркалу, чтобы одну за одной вытащить шпильки из прически. Когда волосы небрежно рассыпались по плечам, она бросила призывный взгляд Стоуну, неотрывно следившему за ней. — Великодушно извините меня за то, что продолжаю в вашем присутствии свой вечерний туалет. Это ничуть не помешает мне высказать вам слова искреннего сочувствия. Вы не поверите, до чего мне хочется утешить вас в час печали!
— Бог вознаградит ту, что не откажет в утешении несчастному! — пылко заверил Стоун. — Однако слова — это не совсем то, что мне нужно.
Тэра погрузила руки в бледно-золотую волну волос, приподняла и снова позволила ей упасть на плечи. При этом пеньюар натянулся, полностью обрисовав груди с твердыми вишенками сосков, словно ткань была второй кожей. Стоун спросил себя, долго ли сможет подыгрывать в волнующем диалоге, если так пойдет дальше.
— Чего же вы ждете от меня, мистер Прескотт, если не слов? Как ревностная христианка, я готова на все, лишь бы облегчить ваши страдания.
Девушка тронула пуховкой горку светлой пудры, сдула избыток и начала прикасаться мягкой подушечкой к лицу, потом к шее и наконец к грудям, все ниже и ниже.
— Не перехожу ли я границы приличий, сэр? — спросила она с простодушным выражением лица, при этом приоткрыв один из сосков. — Если это так, только скажите…
— Ради Бога, продолжайте! — едва выговорил Стоун, рухнув в кресло, поскольку ноги у него подкосились. — Я никогда не посмел бы прервать столь невинное занятие!
— Благодарю вас, — кротко произнесла Тэра и сдвинула пеньюар с другого соска.
Еще минута, подумал Стоун, и этот спектакль двух актеров кончится для него слишком рано. Скрипнув зубами, он не без труда справился с собой.
— Вам как будто не по себе. — Тэра приблизилась, придерживая пеньюар так, чтобы груди оставались полуобнаженными, и положила свободную руку на его влажный лоб. — Сэр, да у вас лихорадка!
— Любовная! — уточнил Стоун сквозь зубы, не в силах отвести взгляда от предоставленного ему зрелища. — Как я уже упомянул, моя жестокая, просто бесчеловечная жена неделями отказывает мне в супружеских правах, предпочитая проводить время с другим…
Он потянул Тэру за руку, заставив опуститься ему на колени, и тотчас накрыл ее груди обеими руками сразу. Тэра закусила губу, так как ей хотелось застонать в полный голос.
— Как человек больной, вы нуждаетесь в постельном режиме…
— И сиделке…
— Ваша жена и впрямь жестока, если довела вас до такого состояния. Движимая милосердием, я готова предоставить вам свою постель, мистер Прескотт… — Голос Тэры становился все тише по мере того, как руки странствовали по ее грудям. — Я даже сама раздену вас и уложу…
Зубы слегка сжались на соске, и девушка все-таки застонала, не в силах продолжать игру.
Ее волнующий шепот, шелковистое ощущение ее кожи под руками были знакомы, но казались новыми. Стоун понял, что ни за что на свете не свяжет больше и пары слов, тем более что он полностью утратил интерес к разговору. Тэра добилась того, что он едва владел собой от желания. Тело казалось ненасытным, готовым вырваться на — свободу зверем, над которым не властен разум.
— Тэра, милая, как мне тебя недоставало! — прошептал он, оставляя свое упоительное занятие лишь на пару секунд, чтобы потом снова с жадностью возобновить его.
Тэра повернулась к нему спиной и откинулась на широкое плечо, отдаваясь ощущениям, которых так долго и тщетно жаждала, которые уже не надеялась испытать вновь. Она прислушивалась всем существом к тому, как рука движется от колен вверх, собирая в мягкие складки «тонкую ткань пеньюара. Обе ладони сразу вклинились между ее колен, разводя ноги, и уже одно это почти заставило девушку потерять сознание от удовольствия»? Она сознавала, что свеча зажжена и освещает ее бесстыдную позу и мужские руки между ее ног, краем глаза видела все это отраженным в зеркале, но только сильнее волновалась от этого.
И все же было еще рано, слишком рано полностью потеряться в волнах наслаждения. Тэра ждала этой встречи много дней, она изголодалась не только по ласкам Стоуна, по его близости, но и по возможности ласкать его в ответ. Наслаждение было даже в том, чтобы высвободиться из его рук неудовлетворенной, чтобы позволить страсти отхлынуть ненадолго, чтобы потом вернуться еще более сокрушительной волной. Она расстегнула оставшиеся пуговицы и сбросила пеньюар, предоставив себя полностью жадному взгляду Стоуна. Как она хотела этого мужчину! Хотела выпустить на волю его дикую, ненасытную сущность, неистовую страсть, которая цепью приковала ее к нему, и даже ненамеренную сладостную грубость, которая была его неотъемлемой частью. Одетый с иголочки джентльмен был хорош, просто чудесен, но ей был больше по сердцу ковбой в рубашке, выгоревшей от жаркого солнца Техаса, пахнущий вольным ветром, напоенным горьковатым запахом трав, ковбой с его властными объятиями, которым хотелось покориться. Он нес в себе что-то особенное, завораживающее и притягательное, на что душа и сердце Тэры, самая ее сущность откликались с лихорадочным нетерпением.
Он был рядом, этот техасский ковбой, которого она любила больше жизни, он скрывался под превосходно сшитым фраком, накрахмаленной рубашкой и строгими брюками, и это означало, что, стоит только избавиться от всего этого, как он вернется к ней, неистовый Стоун Прескотт, настоящий мужчина и пылкий любовник.
Тэра за руку потянула Стоуна из кресла, и когда свет упал на ее левую щеку, тот не поверил своим глазам увидев явственную отметину пятерни.
— Что это? Работа Рутерфорда? Не справился с мужчиной, так решил отыграться на женщине?
— Не обращай внимания. — рассеянно ответила девушка, стягивая рубашку с его плеч и бросая на спинку кресла, на фрак и жилет. — Это совершенно не важно сейчас.
— Нет, важно. — возразил Стоун со сдержанным гневом. — Пока я жив. никто не смеет поднять на тебя руку…
Он оборвал фразу, так как пальцы Тэры проследили густую дорожку волос по всему его животу вниз.
— Это дело прошлое. — продолжала Тэра куда-то ему в грудь, просовывая пол брюки и вторую руку. — Рутерфорд заплатил за эту вольность. Стоун, можешь не сомневаться. Последний раз я его видела валяющимся на полу навзничь, так что прекрасно был виден глаз, который я лично ему подбила. По-моему, он опозорился окончательно и бесповоротно.
— Пощади, я так долго не выдержу! — взмолился Стоун, разрываясь между желанием, чтобы ласка продолжалась, и страхом, что не сумеет сдержаться и набросится на Тэру до того, как скажет главное. — Ты все время твердишь мне, что можешь за себя постоять. Будем считать, что ты это доказала, но. по-моему, это грустно, когда в трудной ситуации женщина должна надеяться только на себя. Впредь я буду твоим защитником, Тэра. — Он взял в ладони прекрасное лицо своей возлюбленной и ответил на вопросительный взгляд улыбкой. — У меня есть такое право, потому что я люблю тебя, милая. Те quiero. Я столько раз повторял это на языке, который считаю родным, что было непросто произнести эти слова по-английски. Я хочу, чтобы ты знала: я давным-давно мечтал сказать тебе это. Может быть, судьба Слишком поздно предоставила мне такой шанс, но я готов на все, чтобы ты оставалась со мной. Отдать тебя другому — все равно что лишиться части себя, жизненно важной части, Тэра. Я не могу жить без тебя, не могу и не хочу. Я люблю тебя, Тэра!
