Любовь сладка, любовь безумна - Роджерс Розмари (читать книги онлайн без txt) 📗
— Эти жалкие отбросы и строят дорогу? — удивился австриец.
— Странно, что у кого-то из них хватает сил поднять крик! Бедняги! — вздохнув, заметила Эгнес.
— Мне их тоже жаль, — вставила Джинни. — Но лучше бы им не позволяли смотреть на нас. По-моему, они месяцами не видят женщин и к тому же весьма опасны.
Лопес поднес к губам ее руку, нежно поцеловал.
— Это вы опасны, — пробормотал он.
— А вы слишком дерзки, — парировала Джинни, но голос звучал совсем не сердито, а губы улыбались.
Всадники продолжали свой путь.
Глава 42
Маленькая асиенда императора Максимилиана оказалась именно такой прекрасной, как представляла Джинни. Но все же ее почему-то терзала странная, почти болезненная неудовлетворенность. Император казался угрюмым и серьезным и постоянно уединялся с отцом Фишером или с кем-нибудь из генералов. И Джинни постепенно поняла, как устала от бесконечных развлечений.
Мишель не появлялся, и от него не было ни строчки.
Зато Лопес не отходил от нее: невозможно было предсказать, каким он будет сегодня — веселым, дерзким, язвительным или очаровательным. Друзья начали принимать как должное, что красивый полковник повсюду сопровождает Джинни — в Кордобу, колонию поселенцев с юга Соединенных Штатов, или Оризабу, где собрались дипломаты, ожидающие, что предпримет Максимилиан. Отречется? Или останется императором Мексики до конца? Джинни считала, что самым лучшим для него будет покинуть страну. Бедный Макс, бедный, нерешительный человек!
Эгнес постоянно требовала от подруги, чтобы та улыбалась, выглядела жизнерадостной, больше занималась собой.
— Страдаешь по Мишелю? Что-то не верится! Ты ведь не влюблена в него, признайся!
— О Эгнес, конечно, я люблю Мишеля. Иначе зачем мне выходить за него?
— Ради положения и титула, наверное? — лукаво бросила Эгнес. — Ах, брось, дорогая, не хмурься! Почему не развлечься немного! Заведи любовника — может, именно это , тебе и нужно. Кроме того, Мигель всегда рядом.
Да, Мигель был рядом. Джинни утомляла постоянная необходимость отбиваться от него. Мигель пытался поцеловать ее руку, украсть поцелуй, клялся в любви и верности.
— Неужели вы выходите по любви, красавица? — спросил он ее как-то, когда они поехали кататься верхом. — Или капитан Реми — просто замена призрака? В этом секрет вашей холодности?
— Что вы имеете в виду? Вы всегда говорите загадками, полковник.
Джинни нерешительно закусила губу, но Мигель жестко рассмеялся:
— Через кого, по-вашему, Эгнес послала письмо Ренальдо Ортеге? Я — единственный, у кого связи в обоих лагерях! Не нужно так злиться, конечно, я прочитал его! Все молодые дворяне в здешних местах — сторонники хуаристов, откуда я знал, что вы не шпионка? Конечно, я не был знаком с вами! Поверьте, я немало потрудился, чтобы собрать о вас сведения.
— Какая мерзость! Чего вы надеялись добиться этим?
Какое вам дело до моей жизни?
Взбешенная Джинни окинула полковника презрительным взглядом, но тот только улыбнулся, показывая белые зубы под узкими усиками.
— Гнев вас только красит! И позвольте объяснить, я просто хотел узнать вас получше. Да-да! Кто бы мог подумать, что блестящая мадам Дюплесси провела несколько месяцев в роли заложницы головореза! И умудрилась очаровать его настолько, что он женился на ней! Но самое интересное то, что у вас, как видно, не было даже брачной ночи!
— Прекратите! — охнула она. — Чего вы добиваетесь своими обличениями?! Я прекрасно знаю, что произошло, и пытаюсь забыть!
— Все, дорогая? Даже вечную любовь, которую питали к мужу?
— Оставьте его в покое!
— Попытаюсь объяснить, почему так околдован вами. Я знаю, что вы леди — по манерам, внешности и воспитанию.
Но что кроется там, в глубине души? Ведь когда-то вы были… кем-то вроде маркитантки? Жили в солдатском обозе… перенесли много ужасных минут, подвергались немыслимым издевательствам. Я спрашивал себя: действительно ли в этой женщине горит страсть, с которой она отдается дикой цыганской музыке? И способна ли она так же до конца и самозабвенно подарить себя мужчине? Неужели не понимаете, Жинетт, как мучаете меня?
Джинни уставилась на Лопеса широко раскрытыми непонимающими глазами, словно видела его впервые:
— Что вы за человек? Неужели у вас совсем нет совести?
— Никакой, если речь идет о том, чего я хочу.
Джинни неожиданно вонзила каблуки в бока лошади, пустив ее в галоп.
— Не желаю ничего слышать! — бросила она не оборачиваясь. — Не смейте меня преследовать!
Но Лопес, все еще смеясь, поскакал следом.
— Еще посмотрим, маленькая загадка, еще посмотрим!
Итак, полковник готовился схватить добычу… а от Мишеля — по-прежнему ни слова.
Одеваясь этим вечером на вечеринку под открытым небом, Джинни невольно спрашивала себя, сколько она сможет выдержать осаду. Такой человек, как Лопес, не остановится ни перед чем. Сегодня Эгнес сопровождала мужа, и Джинни, спустившись по ступенькам, ведущим в ярко освещенный сад, увидела Мигеля: в темных глазах испанца блеснул насмешливый огонек.
— Очень мило, что у тебя такой преданный поклонник, дорогая, — пронзительно засмеялась Эгнес. — Если будешь тосковать по Мишелю, совсем не останется времени повеселиться.
— Вы очень жестоки: зачем напоминать о том, что у такой красавицы есть жених! Кстати, мадам, вы обещали мне все вальсы, помните? — прошептал он, поднося к губам руку Джинни.
Все четверо поспешили присоединиться к императору и его свите. Как всегда, когда Джинни нервничала, она выпила слишком много шампанского, и во время танцев Мигель слишком сильно прижимал ее к себе, шепча на ухо нежные слова, пока Джинни не начала задыхаться.
— Да вы, кажется, боитесь меня, — усмехнулся он. — Меня или себя? Никогда не встречал подобной женщины!
Неужели я так и не смогу растопить ваше ледяное сердце?
— Ах, бросьте, полковник Лопес! Подумайте, как бы вы разочаровались, сдайся я слишком легко, — какое же удовольствие от такой охоты?!
— Означает ли это, что вы когда-нибудь сдадитесь? Или это очередная жестокая игра?
Что-то вроде ужасного предчувствия на мгновение сжало сердце, но Джинни спокойно ответила:
— По-моему, именно вам нравится играть! Я и в самом деле чуть-чуть боюсь!
Лопес удовлетворенно рассмеялся, стиснув ее талию:
— Хороший знак, снежная королева. По крайней мере я вам не безразличен!
Но Джинни сама не знала, что в действительности испытывает к преданному, внимательному красавцу поклоннику Мигелю Лопесу. Он не отходил от нее и позже, когда по просьбе императора Джинни босиком танцевала у пруда, не сводил с нее глаз. Но чего он хотел, прибавить еще одну победу к длинному списку завоеваний?
Когда танец кончился, Мигель подхватил ее на руки, завернул в плащ и унес, словно какой-нибудь средневековый рыцарь — завоеванную в бою добычу.
— Полковник Лопес… Мигель… вы с ума сошли! Отпустите! Куда вы тащите меня?
— Сегодня, дорогая, хотела этого или нет, но ты танцевала для меня. Ты ощущала мой взгляд и предлагала себя… манила… бросала вызов. И сегодня наконец я решил его принять!
— Нет! Прекратите!
Джинни бешено сопротивлялась, но Лопес только смеялся.
— Неужели не понимаете? Моя репутация будет погублена! Все гости… все наши друзья видели эту ужасную сцену.
У Джинни перехватило горло, когда она увидела, где они очутились: у крохотного заброшенного летнего домика, обнаруженного ими во время прогулки верхом. Тогда он небрежно бросил, что этот домик — просто идеальное место для любовных свиданий! Крыша провалилась, и луна висит над самой головой…
Мигель внес ее в дом, положил на импровизированный диван, среди мягких шелковых подушек!
— Роскошное ложе для прелестной куртизанки… Вы бы сделали честь гарему любого восточного султана, Жинетт!
Джинни невольно испугалась решительного выражения на лице Лопеса, когда он начал раздевать ее… О, если бы его глаза были чуть темнее, цвета грозового неба! Может, тогда она бы и почувствовала страсть, самозабвенную, яростную… но почему, почему она вечно думает о Стиве, когда оказывается в постели с другими мужчинами?
