Царица Пальмиры - Смолл Бертрис (книги хорошего качества TXT) 📗
— Я послал на поиски своих людей, но если город действительно так надежно перекрыт, как ты говоришь, то задача усложняется.
— Да возьмут боги этого молодого дурачка! — выругалась Зенобия.
— Он ведь твой сын, мама! — не удержался Ваба.
— Если ты имеешь в виду, что он очень импульсивен, то ты прав, — послышался спокойный ответ.
— Дело не только в капитуляции, — вставила Флавия. — Он завидует нам.
— Да, это правда, — подтвердил Ваба.
— Нет, Ваба, — вступилась за своего деверя Флавия. — Деми нелегко быть младшим сыном. Младшему сыну всегда нелегко. Теперь наш ребенок отодвинет Деми на задний план, и у него еще не было времени привыкнуть к этому. Но он смирится.
— Флавия права, — заговорила Зенобия. — Я знаю, что с некоторых пор Деми раздражен, потому что ему нечем было заняться. От природы он солдат, как твой отец. Я планировала послать его в Александрию в качестве нашего губернатора. Его это вполне удовлетворило бы.
— Я не сержусь на него, мама, — ответила Ваба. — Веришь или нет, но я понимаю, что он чувствует. Но сейчас он подвергает опасности не только меня, но также Флавию и нашего неродившегося ребенка.
— Он подвергает опасности Пальмиру. Его необходимо найти! — воскликнула Зенобия.
— Мы делаем все, что в наших силах. Не могла бы ты поговорить с Аврелианом?
— Что? Ты с ума сошел? Что я ему скажу? Что потеряла власть в собственной семье? Пожалуйста, помогите найти моего скверного мальчишку? Да они тут же казнят его как смутьяна! Неужели ты хочешь, чтобы смерть Деми была на твоей совести, Вабаллат?
— Казней пока еще не было, мама.
— Но нет никакой гарантии, что их не будет! — произнесла Зенобия угрожающим голосом.
— Ох!
Они оба обернулись и увидели, что Флавия побелела и покачивается в своем кресле.
— Дорогая! Что с тобой? Ваба опустился на колени возле жены. — — А что, если они убьют тебя, Ваба? И Флавия принялась жалобно всхлипывать. Зенобии следовало бы прикусить язык.
— Не беспокойся, Флавия! Римляне не станут убивать членов нашей семьи, я уверена. Они возможно, казнят кое-кого, чтобы жители поняли, кто правит. Римляне станут искать потенциальных смутьянов и обвинят их в таких вещах, как припрятывание продовольствия и спекуляция. Не бойся! Вабе они не причинят вреда.
— Вы уверены?
— Совершенно уверена.
Зенобия произнесла эти слова твердо, но в душе сомневалась. Потом она сказала:
— Ваба, отведи Флавию в свои апартаменты и оставайся с ней до самого заседания совета. Если я получу какие-нибудь известия, то дам тебе знать.
Царь встал, кивнул своей матери в знак согласия и вывел из комнаты свою дрожащую жену.
— А теперь я готова одеваться, — сказала Зенобия. Баб и Адрия быстро помогли царице, накинув великолепный каласирис, застегнули на шее ожерелье, вдели в уши серьги и надели на руки браслеты.
Потом царица села за свой туалетный столик, и Адрия расчесала ее темные волосы. Затем она взяла по пряди волос с каждой стороны головы Зенобии, заплела их, завела тонкие косички на затылок и закрепила их с помощью покрытой эмалью и украшенной драгоценными камнями шпильки. Оставшиеся волосы свободно ниспадали на спину, и Баб осыпала их золотой пудрой, а потом надела на голову своей хозяйки корону из виноградных листьев. Царица подошла к своему полированному серебряному зеркалу. При виде своего отражения она улыбнулась.
— Баб, разыщи Кассия Лонгина!
Лонгин пришел быстро и развалился в кресле, недавно освобожденном римским императором. Он взял яйцо, посолил и почти — целиком отправил в рот.
— Ваши тайные ворота в саду не охраняются, ваше делячество. Члены совета предлагают вам вместе с семьей бежать, пока еще есть время.
— С какой целью, Лонгин?
— Вы станете центром сплочения для нашего народа.
— В атом нет никакого смысла, Лонгин. Город захвачен, армия, так же, как и я, находится в ловушке. Никто нам не поможет. Царь принял решение открыть римлянам ворота Пальмиры, чтобы спасти город и его народ. Он оказался прав, и я могу только надеяться, что Аврелиан позволит моему сыну остаться правителем города. Я буду работать ради этой цели, Лонгин.
Лонгин наклонил голову, соглашаясь с ее суждениями, а потом сказал:
— Я поеду вместе с вами в Рим, ваше величество.
— Поре. Уже полдень, — вставила Баб.
— Вы позаботились о моей охране?
— Нужно ли спрашивать об этом, дитя мое? Они ожидают тебя за дверью.
Не сказав больше ни слова, Зенобия прошла через спальню, потом через прихожую и вышла через дверь, которую перед ней быстро распахнули рабы, в коридор. В одно мгновение сто человек из ее охраны встали по стойке» смирно»и закричали:
— Приветствуем тебя, Зенобия! Приветствуем тебя, царица Пальмиры!
Легкая улыбка тронула губы Зенобии, я она сказала:
— Добрый день, командир Урбицин.
— Ваше величество!
И командир отдал ей честь.
Царица уселась в ожидавшие ее роскошные носилки из серебра, украшенные рельефными изображениями. Подушки в носилках были обтянуты пурпурным бархатом. Четверо черных, как уголь, рабов в набедренных повязках из серебряной парчи тут же подняли носилки и тронулись в путь по коридору. Впереди, позади и по обе стороны от носилок маршировали охранники царицы.
Путешествие до зала совета было недолгим. Широкие двустворчатые двери зала были широко распахнуты, ожидавшие трубачи подняли трубы, и с величайшей церемонностью царская охрана вошла в зал вместе с носилками. Носилки поднесли к месту во главе стола, за которым уже ждали император и юный царь, а также совет в полном составе. Сойдя с носилок с помощью командира Урбицина, Зенобия поймала взгляд Лонгина и заметила в нем скрытое веселье. Когда она села напротив римского императора, царские охранники снова закричали: «Приветствуем тебя, Зенобия! Приветствуем тебя, царица Пальмиры!» Потом они расположились вдоль стен зала, оказавшись лицом к лицу с людьми из личного легиона Аврелиана, которые стояли вдоль других стен.
— Совет призывается к порядку! — сказала Зенобия и взглянула на императора.
Клянусь богами, в восхищении подумал Аврелиан, она еще осмеливается бросать мне вызов, и даже сейчас, в час ее поражения! Он уже почти сожалел о тех решениях, которые принял относительно города. Почти.
Император встал и обвел взглядом поднятые в ожидании лица сидевших за столом людей, прежде чем посмотрел в лицо Зенобии. Потом он произнес:
— Царица Пальмиры, вы изгоняетесь из этого города-государства, который вы восстановили против римлян, ваших господ.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Ни на одном из лиц не отражалось ни малейшего волнения. Все случилось так, как они ожидали. Зенобия убедила их, что этого следует ожидать. Все хотели услышать о судьбе династии Оденат «.
— Вабаллат, царь Пальмиры! Римский закон требует смерти царя-вассала, восставшего против Рима. Но вы были еще ребенком, когда вступили в права наследства. За вас правила ваша мать. Поэтому по справедливости — а вопреки той вере, в которой вас воспитали, мы, римляне, справедливы — я не могу считать вас ответственным за это восстание. Поэтому я жалую вам жизнь, но вы вместе с вашей женой и всей своей семьей будете сосланы а город Кирену.
— Нет! — воскликнула прерывающимся голосом Зенобия.
— На какое время? — спросил Ваба.
— На всю жизнь, — последовал ответ.
— Нет! — послышался тихий отчаянный крик.
— Успокойтесь! — сказал Аврелиан почти с нежностью. — Я еще не закончил.
Она изумительна, подумал он. Она заботится только о жизни своего сына. Если бы она могла передать ему эту преданность!
— В случае восстания в Пальмире должны применяться римские законы, — продолжал император. — Ваш царь был еще ребенком, вашей регентшей была женщина, которой руководили вы, члены совета десяти. Я пощадил их обоих — вашего царя-мальчика и царицу-регентшу. Но вас я не пощажу. Я должен признать, что это совет повинен во всех действиях Зенобии Пальмирской. Вы — мужчины. Вы могли предотвратить все то, что произошло между Римом и Пальмирой, но вы не сделали этого.
