Рыцарь в сверкающих доспехах - Деверо Джуд (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗
– Но ты их не знаешь?
– Я знаю только Николаса.
Николаса, который к этому моменту, вне всякого сомнения, уже стал женатым человеком. А она еще думала, стоит ли уходить или оставаться… но судьба, похоже, решила за нее.
– Я знаю Николаса и знаю, что будет дальше, – устало бросила она.
– Ты поедешь к моей семье, – решительно заявила Гонория. – Им понравятся твои игры и песни. Они о тебе позаботятся.
Даглесс громко всхлипнула.
– Спасибо тебе, ты очень добра, но если я не смогу остаться с Николасом, значит, уйду навсегда.
Лицо Гонории побелело.
– Но Господь запрещает самоубийство.
– Господь, – прошептала Даглесс, снова принимаясь плакать. – Господь сделал это со мной, и теперь я уже никогда не буду счастлива. Пожалуйста, Николас, о, пожалуйста, не женись на ней! Молю тебя, не женись, иначе вы все погибнете!
Она закрыла глаза и принялась раскачиваться.
Расстроенная Гонория подошла к ней и пощупала лоб.
– У тебя жар. Сегодня ты должна оставаться в постели. Ты больна.
– Хуже, чем больна, – пробормотала Даглесс, позволив, однако, Гонории толкнуть ее на постель. Она почти не помнила, как Гонория расстегнула ей платье. Откинув голову, она погрузилась то ли в сон, то ли в забытье.
Когда она очнулась, в комнате было темно. Она лежала в постели Гонории, с распущенными волосами, в одной полотняной сорочке. Подушка была мокрой: очевидно, она плакала и во сне.
– Николас, – прошептала она. – Николас женат. Женат на женщине, которая убьет не только его, но и уничтожит всех Стаффордов.
Даглесс снова закрыла глаза. Проснулась она глубокой ночью. Рядом спала Гонория.
«Случилось что-то плохое, – сразу подумала Даглесс. – Очень плохое…»
Она тут же вспомнила, как леди Маргарет выгнала ее из дома. Но было и что-то еще…
– Николас, – прошептала она. – Николас нуждается во мне.
Даглесс встала и вышла в коридор. Все тихо.
Как была, босая, она спустилась вниз. Под ногами шуршала сухая солома. Она побрела в сад, следуя безошибочному инстинкту, неумолимо тянувшему ее туда. Вышла на террасу, пробежала по насыпной дорожке и свернула в сад с клумбами, освещенный только тонким полумесяцем. Но хотя здесь царил почти полный мрак, она не нуждалась в свете. Ее вело внутреннее зрение.
Подойдя ближе, она услышала плеск воды в фонтане, том самом, где она мылась каждое утро до отъезда Николаса. Но с тех пор она не выходила из дома.
Там, в фонтане, покрытый с головы до ног мыльной пеной, стоял обнаженный Николас.
Даглесс ни на секунду не задумалась, не вспомнила о доводах разума. Просто метнулась вперед и оказалась в мокрых руках Николаса, прижимаясь к нему, целуя с отчаянием и страхом, терзавшими ее все это время.
Все случилось так внезапно, что она и опомниться не успела. Она была в его объятиях, они лежали на земле, она тоже оказалась голой. Они слились с таким взрывом долго копившегося желания, что Даглесс вскрикнула. Николас отнюдь не нежно – о нет, никакой нежности – перегнул ее через каменную скамью и с неумолимой силой ворвался в тесное лоно. Даглесс вцепилась в его плечи, вонзив ногти в загорелую кожу, обхватила ногами его талию и держалась, держалась…
Они набросились друг на друга: бешено, быстро, яростно… Покрытые потом тела липли друг к другу, когда они поднимались и падали вместе… снова, снова, снова…
Наконец все было кончено. Николас подвел под нее ладони и поднял, чтобы помочь встретить его последний глубокий выпад. Мир завертелся перед глазами Даглесс. На миг застыв, она обрела освобождение.
Прошло немало времени, прежде чем она пришла в себя и смогла думать снова, видеть снова. Николас широко улыбался. Белые зубы сверкали в темноте. И даже несмотря на почти полный мрак, было видно, как он счастлив.
Но к Даглесс уже вернулась способность соображать.
– Что мы наделали?! – прошептала она.
Николас чуть отстранился и поставил ее перед собой.
– Мы только что начали.
Она часто моргала, пытаясь взять себя в руки, потому что каждое его прикосновение вызывало сильный трепет. Соски, касавшиеся его груди, набухли и пульсировали.
– Почему ты здесь? О боже, Николас, что мы наделали?!
Она попыталась сесть на скамью, но он привлек ее к себе.
– Позже будет время для слов, – отрезал он. – А теперь я займусь тем, о чем так долго мечтал.
– Нет! – охнула она, отталкивая его и принимаясь натягивать лохмотья, в которые превратилась ее сорочка – Нам нужно поговорить. Позже не будет времени. Николас, пойми, у нас больше не будет времени!
Он властно обнял ее.
– Ты по-прежнему настаиваешь на том, что должна исчезнуть. Но посмотри… мы всего лишь ощутили вкус… вкус друг друга, и все же ты осталась.
Как сказать ему? Она рухнула на скамью, опустив голову.
– Я знала, что ты здесь. Чувствовала тебя. И точно так же, как знала, что нужна тебе, знаю, что это наша последняя ночь вместе.
Николас, не ответив, тоже сел рядом, но так, чтобы их обнаженные тела не соприкасались.
– Я всегда чувствовал тебя, – тихо признался он. – Этой ночью ты услышала мой зов, но и со мной всегда было то же самое. После отъезда… – он помедлил, – я каждую секунду слышал твой плач. Он звучал у меня в ушах, заглушая все остальное. Я не видел Леттис. Потому что видел тебя в слезах. – Он сжал ее руку, прежде чем поцеловать. – Я оставил эту женщину. Никому ничего не сказал, даже Киту. Взял коня и уехал. В тот момент, когда я должен был произносить обеты, меня у алтаря не было. Вместо этого я мчался сюда во весь опор. И прискакал только сейчас.
Он исполнил ее желание, но чудовищность того, что они сделали, испугала Даглесс.
– Что теперь будет? – пробормотала она, глядя на него огромными глазами.
– Будет… гнев. Гнев с обеих сторон. Кит… Моя мать будет вне себя… – Он отвел взгляд.
Даглесс отчетливо видела, как разрывается Николас между долгом и любовью. К этому времени ее здесь не будет. Она не сможет ему помочь.
Даглесс погладила его по руке:
– Ты не женишься на ней, даже если я исчезну?
Николас повернулся. Глаза его опасно сверкнули.
– И ты хочешь оставить меня сейчас?
Она бросилась ему на шею, заливаясь слезами:
– Будь у меня выбор, я никогда, никогда не покинула бы тебя, но теперь все изменилось. Скоро я уйду. Я это знаю. Чувствую.
Он поцеловал ее. Пригладил волосы.
– Сколько у нас времени?
– До рассвета. Не больше. Николас…
Он заставил ее замолчать поцелуем.
– Лучше несколько часов с тобой, чем целая жизнь с другой женщиной. А сейчас ни слова больше. Пойдем. Эти часы мы будем любить друг друга.
Встав, он повел ее ко все еще работавшему фонтану и принялся намыливать жидким мылом.
– Ты оставила это здесь, – пояснил он, улыбаясь.
«Забудь, что это конец, – подумала Даглесс. – Забудь. Этой ночью время должно остановиться».
– Откуда ты з-знаешь, что я здесь купалась? – запинаясь, спросила она.
– Я был одним из тех, кто наблюдал.
Даглесс оцепенела и, опомнившись, наградила Николаса таким взглядом, что его руки тоже застыли.
– Наблюдал? Кто следил за мной?
– Все! – ухмыльнулся он. – Неужели не заметила, что мужчины целыми днями зевают? Они встают чуть ли не ночью, чтобы спрятаться в кустах.
– Спрятаться? – прошипела Даглесс. – И ты был одним из них? Ты допустил это?! Позволил мужчинам шпионить за мной?!
– Останови я их, и сам бы не получил удовольствия. Что же мне оставалось делать?
– Делать? Ах ты…
Она набросилась на него, но он ловко увернулся, поймал ее, прижал к себе и, забыв о купании, принялся целовать груди. И совершенно не обращал внимания на то, что оба стоят под водой.
– Как мне хотелось этого, – шептал он, – как хотелось…
– Душ, – пробормотала она. – Душ.
Ее руки запутались в его волосах, его губы скользили все ниже и ниже. Он уже стоял на коленях.
– Николас… мой Николас…
Они снова любили друг друга, только на этот раз в воде. Николас заново открывал ее тело, но Даглесс… Даглесс все это время вспоминала их единственную ночь в двадцатом веке. И судорожно гладила его, целовала, находя все новые местечки, которых она не касалась или не пробовала на вкус раньше.
