Катрин. Книга третья - Бенцони Жюльетта (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
И в самом деле, Хью Кеннеди, шотландский горец, пришедший во Францию вместе с Джеймсом Стюартом, графом Бьюкененом, был грозным и опасным воином. Под знаменами Бьюкенена, ставшего коннетаблем Франции, он честно сражался с англичанами, которых искрение. ненавидел. Как ни разорена была его новая родина, в сравнении с нищими, шотландскими горами она казалась ему восхитительной страной — страной, где он желал бы завершить свои дни. Стюарты получили в дар от короля лен д'Обиньи; к северу от Буржа, и эти земли стали центром притяжения для всех шотландцев, к большому неудовольствию добрых жителей Луары, которым приходилось терпеть постоянные набеги Кеннеди и ему подобных. Эти друзья Франции обращались с крестьянами едва ли не хуже, чем захватчики-англичане.
Обо всем этом вспоминала Катрин, когда перед ней предстал новый комендант и с грацией, неожиданной для человека такого сложения, склонился в изящном поклоне, коснувшись пола перьями берета. Он был в странном одеянии своего народа, только вместо юбки носил облегающие шерстяные штаны в веселую красно-черно-зеленую клетку. Тот же узор повторялся на широком шарфе, которым был наискось перевязан измятый панцирь, надетый на колет из буйволовой кожи. На поясе висел кинжал длиной с римский меч и занятная сумочка из козлиной кожи. Войдя в комнату, Кеннеди поставил в угол свой шотландский меч, громадный двуручный клеймор, чье название стало боевым кличем шотландцев. Несмотря на вес и внушительные размеры этого традиционного оружия, Кеннеди легко управлялся с ним одной рукой.
— Я не ожидал встретить здесь красивейшую женщину Франции, мадам, иначе я явился бы сюда гораздо раньше!
Он говорил по-французски бегло и свободно, почти без акцента. Похоже, крестьяне многому его научили! Катрин улыбнулась одними губами.
— Благодарю вас за комплимент, сеньор. Простите, что принимаю вас только сейчас. Мое здоровье…
— Я знаю, мадам. Вам совершенно незачем извиняться, это я должен благодарить вас за оказанную милость. Я счастлив, что вижу вас, и вдвойне счастлив найти вас в добром здравии. Сегодня вечером мои солдаты споют в часовне «Те Deum»в вашу честь.
Слушая его, Катрин начала надеяться на лучшее. Она боялась увидеть неумолимого тюремщика, но, судя по манерам шотландца, он не собирался исполнять эту роль. Сплетя пальцы и с силой сжав их своим привычным жестом, она предложила ему сесть и сразу же приступила к главному.
— Я не знаю, сир Кеннеди, что сказал вам граф Бернар, посылая сюда, и мессир де Монсальви, принимая вас здесь, но я хотела бы знать, чего мне ожидать в будущем. Ответьте, прошу вас, я пленница?
Лохматые брови Кеннеди поползли вверх, а глаза округлились.
— Пленница? Но почему? Ваш супруг, с которым я давно знаком, доверил мне крепость и вас, говоря, что будет отсутствовать, по меньшей мере, несколько месяцев. Итак, мне оказана честь защищать Карлат и одновременно оберегать вас, мадам.
— Прекрасно! — сказала Катрин. — Судя по всему, вы готовы потакать всем моим капризам, мессир. Мне хотелось бы предпринять небольшое путешествие. Вы дадите мне солдат для сопровождения?
Она задала этот вопрос с чарующей улыбкой, однако шотландец не только не улыбнулся в ответ, но, казалось, разом потерял всю свою веселость. Лицо у него вытянулось, а лоб пересекла глубокая морщина.
— Благороднейшая госпожа, — произнес он с видимым усилием, — это единственная просьба, которую я не смогу исполнить. Ни под каким предлогом вы не должны покидать Карлат… разве что захотите посетить Монсальви, но ив этом случае я должен буду доставить вас к достопочтенному аббату, оставив для охраны двух доверенных лиц..
Руки Катрин вцепились в резные ручки кресла. В глазах ее сверкнула молния.
— Вы понимаете, что говорите, мессир… Я кому вы это говорите?
— Жене друга! — вздохнул шотландец. — Иными словами, той, которая доверена моему, попечению и которая мне дороже собственней семьи. Даже если мне придется в отчаянии и в муках сносить ваш гнев, я выполню свой долг и не нарушу слова, данного Монсальви. Вы же знаете, мы-братья по оружию…
Опять!
Молодая женщина, чувствуя, как в ней закипает раздражение, стиснула зубы. Доколе будет она жертвой этого вечного, непостижимого сговора мужчин! Они держатся друг за друга, как пальцы одной руки, и ничто, по-видимому, не, может разорвать этот союз. Она вновь стала пленницей, на сей раз в собственном замке. Придется прибегнуть к хитрости… а может быть, прорваться напролом? Шотландец был силен, но разве устоять ему против ее верного нормандца?
Изящно повернувшись в кресле, Катрин жестом подозвала Сару.
— Пришли мне Готье, — произнесла она с опасной кротостью, — у меня есть к нему поручение.
— Простите, мадам, — ответила цыганка, — но Готье сегодня на заре ушел на охоту.
— На охоту? Кто ему разрешил? Вместо Сары ответил комендант:
— Это я разрешил ему, благороднейшая госпожа. Когда мы шли сюда, мои люди убили медведя. Самка, обезумев от ярости, стала бродить вокруг и уже успела убить одного крестьянина. Ваш слуга… между нами говоря, необыкновенный человек! Так вот, он попросил разрешения пойти на медведицу в одиночку. По его словам, в этой охоте ему нет равных. И должен признаться, я ему верю.
Катрин вздохнула. Охота была страстью Готье. Когда бывший дровосек натыкался в лесу на свежий след зверя, он становился похож на старого боевого коня, услышавшего сигнал трубы. Но молодой женщине было почему-то неприятно, что он ушел бродить по лесам, вместо того чтобы тревожно ждать известия о ее здоровье.
— Что ж, вы правильно поступили, мессир. Мой конюший любит только вольный ветер и большую дорогу. Он лучший охотник из тех, кого я знаю. Будем надеяться, что медведица от него не ускользнет…
Она протянула руку, давая понять, что аудиенция окончена. Кеннеди взял ее руку в свои и почтительно поднес к губам.
— У вас нет других просьб, мадам? Я не могу отпустить вас одну из крепости, но все прочие ваши желания будут исполнены незамедлительно…
Он не успел закончить фразу, потому что дверь с грохотом отворилась, ударившись о стену, и в комнату вломился Готье ужасающе грязный, красный и запыхавшийся. На плече он нес какой-то странный сверток. Катрин увидела, что на грудь великану спадают длинные черные волосы, затем ей в глаза бросилось зеленоватое лицо с фиолетовыми веками.
Остановившись на пороге, Готье взглянул сначала на Кеннеди, застывшего в поклоне, а затем на Катрин прямую и бледную в своем кресле. Потом двинулся прямо к молодой женщине и, прежде чем она успела вымолвить хоть одно слово, положил к ее ногам труп Мари де Конборн.
— Я нашел это на берегу реки, — сказал он хрипло, — в зарослях колючего кустарника. Вряд ли ее обнаружили бы там до лета. Только в жару зловоние могло бы навести на след.
Катрин с ужасом смотрела на черные змейки волос, которые почти подползали к ее бархатным башмачкам. В остановившемся взгляде Мари застыли ненависть и страх. Она умерла, как жила, исходя злобой, проклиная Небеса и землю. С левой стороны корсажа виднелось коричневое засохшее пятно. Ошеломленный Кеннеди глядел то на труп, то на Готье, который стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Однако британское хладнокровие вскоре взяло верх над удивлением.
— Гм! — сказал он, чуть пошевелив ногой тело. — Кажется, это не медведица?
— Это колдунья! — с отвращением промолвил нормандец. — Пусть ее гнусной душой владеют адские Норны!
Между тем Катрин склонившись над мертвой соперницей, внимательно разглядывала лицо, на котором уже синели трупные пятна, почерневшие губы, словно оскалившиеся в последней усмешке зубы… Облик Мари де Конборн был настолько жутким, что Катрин вздрогнула и инстинктивно перекрестилась. Не поднимая глаз, она спросила Готье:
— Кто убил ее? Ты знаешь?
Вместо ответа он вытащил из-за пазухи длинный кинжал, покрытый пятнами засохшей крови, и положил его на колени молодой женщине.
— Это было у нее в груди, госпожа Катрин. Тот, кто нанес удар, свершил правый суд!
