Достоинство - Фэйзер Джейн (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Тарквин молча глядел на огонь. Он вдруг поймал себя на мысли, что точно так же он не решится оскорбить Джулиану. Что, черт побери, с ним происходит?!
— Ты слышишь меня, Тарквин?
Он очнулся и тряхнул головой. На удивление смиренная улыбка застыла на его устах.
— Да, я слышу тебя. Так же хорошо, как и самого себя.
Квентин ожидал услышать в ответ нечто большее, но граф снова повернулся к камину, вертя в руке бокал с вином. Казалось, он обнес себя невидимой непроницаемой стеной. Молчание в конце концов стало тягостным для Квентина, и он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Квентину было радостно от сознания, что он смело и решительно заявил свои права на Лидию. Правда открылась, и, против своего ожидания, он убедился, что это принесло пользу всем, а не только ему самому.
Тарквин же долго неподвижно сидел у огня. Затем поднялся, чтобы налить себе еще вина, и тут его взгляд упал на миниатюрный портрет леди Лидии на каминной полке. Спокойное, одухотворенное, исполненное чувства собственного достоинства лицо. Идеальная супруга для будущего епископа! И вдруг он громко и весело рассмеялся. Насколько проще и легче было смотреть на окружающий мир глазами Джулианы, чем его собственными!
Когда раздался стук в дверь и появился Кэтлет с запиской на серебряном подносе, Тарквин еще не оправился от смеха.
— Прошу прощения, ваша светлость. Только что пришел посыльный и передал вот это. Он сказал, что дело очень срочное.
Тарквин нахмурился и сломал сургучную печать. По мере того как он продирался сквозь корявый почерк и дурное правописание, его лицо все больше темнело.
— Черт бы побрал этого грязного, развратного дегенерата! — Он скомкал записку и швырнул ее в огонь. — Пусть закладывают экипаж.
— Вы собираетесь выезжать, ваша светлость? — спросил Кэтлет, многозначительно взглянув на темное окно, за которым хлестал ливень.
— К чему спрашивать, если это понятно из моего приказания? — раздраженно ответил граф. — Скажите камердинеру, пусть подаст плащ и трость.
Чертов Люсьен! Этого полуживого ублюдка все же изловили кредиторы и поместили в долговую тюрьму. Записку прислал начальник тюрьмы, вероятно, по просьбе самого Люсьена. Чтобы кузена выпустили, необходимо было немедленно заплатить его долг в размере пятисот фунтов. Если же нет, он будет валяться на холодном каменном полу без лекарств, еды и теплой одежды и в скором времени испустит дух.
Тарквин долго не раздумывал. За последние пять лет такое случалось довольно часто. Ему никогда не приходило в голову бросить Люсьена на произвол судьбы; по крайней мере до той минуты, пока он не выгнал его из собственного дома из-за Джулианы. Так что Люсьен имел все основания не сомневаться, что Тарквин не оставит его в беде. Каким бы непорядочным и неблагодарным ни был Люсьен, граф считал себя ответственным за него.
Тарквин достал шкатулку с деньгами и взял нужную сумму. Судя по всему, это лишь крохотная часть всех его долгов — наверное, его поймал какой-нибудь мелкий кредитор, скорее всего шляпник или портной.
Камердинер принес плащ с капюшоном и трость, в которую вставлялся клинок. Тарквин завернулся в плотную ткань, сунул руки в перчатки и вышел под проливной дождь. Кучер уже ждал его, сидя на козлах.
— Ладгэйт-Хилл! — крикнул ему адрес Тарквин и запрыгнул в экипаж.
Кучер взмахнул кнутом. Он недавно поступил на службу к графу и теперь больше всего заботился о том, чтобы произвести на хозяина хорошее впечатление.
Экипаж тронулся и вскоре исчез в пелене дождя. В тот же миг из-под арки соседнего дома вышли двое.
— Черт побери! — прошептал Люсьен, поежившись оттого, что собравшаяся на полях его шляпы вода стекала ему за шиворот. — И почему надо было выбрать именно эту ночь? За весь предыдущий месяц не упало ни единой дождинки.
Джордж осторожно двинулся через улицу, пригнувшись, чтобы дождь не хлестал прямо в лицо. Он не обращал внимания на холод и сырость, жажда мести, похоже, согревала его изнутри. Он был как никогда близок к своей цели. Джордж обошел вокруг дома и вступил на аллею, которая вела к конюшням. Здесь он остановился и прислонился к стене.
За его спиной появилась тщедушная фигурка Люсьена.
— За то, что я мокну под этим дождем, надо бы содрать с тебя еще пять сотен, — сказал Люсьен, кашляя в рукав.
Джордж указал на металлическую дверцу в стене.
— А вдруг слуги еще не спят? — спросил он.
— Вряд ли… разве что Кэтлет полуночничает. Ночной сторож сидит в каморке под лестницей, но в этой части дома ему делать нечего, — ответил Люсьен.
— А Кэтлету?
— Он у себя в комнате готовится ко сну. Поверь мне, дружище, я хорошо знаком с порядками в доме. — Люсьен вставил ключ в замочную скважину, и дверь потихоньку открылась. — Видишь, какая здесь великолепная прислуга. Следит за тем, чтобы петли были хорошо смазаны, — злорадно заметил Люсьен. — А теперь молчи и следуй за мной.
Они вошли в небольшой холл, затем Люсьен толкнул другую дверь, за которой находилась лестница. Было темно хоть глаз коли, но Люсьен шагал уверенно и легко находил дорогу. Джордж шел следом на цыпочках, затаив дыхание и прислушиваясь к биению своего сердца, которое готово было выскочить из груди.
Люсьен открыл дверь на верхней площадке лестницы и огляделся. Коридор, в который они попали, был плохо освещен редкими факелами. Вокруг царило безмолвие. Люсьен крадучись пошел по коридору, за ним грузно переваливался его спутник. Зловещие тени двух скрюченных фигур плясали на стенах.
В доме было тихо как в могиле: ни шороха, ни скрипа. Похитители остановились у спальни своей жертвы. Люсьен отшатнулся в сторону и прижался к стене.
— Она здесь. Дальше действуй сам. А я схожу за экипажем и подожду тебя на углу улицы, — прошептал виконт.
Джордж кивнул, на его покрытом испариной лице сверкали безумные глаза. Он то и дело облизывал пересохшие от волнения губы. Только после того как Люсьен удалился на достаточно безопасное расстояние, Джордж повернул ручку двери: виконт категорически отказался принимать непосредственное участие в похищении своей жены.
Джордж толкнул дверь, и она бесшумно отворилась. В комнате было совсем темно, если не считать слабого мерцания догорающих в камине углей. Балдахин не был задернут, и с порога хорошо было видно фигуру спящей девушки, укрытую покрывалом. С минуту Джордж не двигаясь смотрел на нее, смотрел, как от ровного, глубокого дыхания Джулианы размеренно приподнимается белая ткань, прикрывающая ее грудь. Любовался, как красиво разметались по пуховой подушке ее волосы. Заметив бинты у нее на руках, он невольно вздрогнул.
Склонившись над Джулианой, он протянул к ней свои огромные, грубые лапищи. Его толстые пальцы обхватили ее горло и слегка сдавили.
Джулиана резко открыла глаза, инстинктивно попыталась оторвать от себя эти смертоносные щупальца, но это ей не удалось — слишком неравны были силы, да к тому же ее ладони все еще хранили жестокие следы пребывания в Брайдвеле. Джулиана открыла рот, но из ее гортани не вырвался ни единый звук. Она задыхалась, и ее одурманенное дремотой сознание не могло определить, сон это или явь. Лицо, нависшее над ней, было пугающе знакомо… казалось, это была маска, олицетворение сил зла, преследующих ее в ночном кошмаре. Ну, конечно, это всего лишь сон. Господи, сделай так, чтобы это был сон! Джулиана по-прежнему не могла свободно вздохнуть и поэтому сделала над собой усилие, чтобы проснуться: перед глазами у нее плыли черные точки, грудь тяжело вздымалась. Вдруг Джулиане показалось, что она летит в темную бездну, и через миг она перестала что-либо чувствовать.
Джордж ослабил хватку, и голова Джулианы безвольно откинулась на подушку. На ее горле виднелись бледные отметины: следы его пальцев. Джулиана дышала едва заметно и с большими перерывами. Тогда он достал из-под плаща толстый шарф и завязал ей рот, а затем откинул покрывало и обомлел, пораженный красотой и изяществом форм ее тела, едва прикрытых легкой ночной рубашкой.
