На парусах мечты - Картленд Барбара (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— В сущности, любовь — мечта, к которой мы стремимся и которая скрыта в тайниках души.
— Теперь я понимаю! — воскликнула Корделия. — Это именно то, чего я хочу. Чего всегда хотела…
Она посмотрела на Марка, и ее глаза казались слишком большими для нежного маленького личика.
— Но, возможно, я никогда… не найду свою любовь?
В ее голосе снова прозвучал страх, но на этот раз совсем иного свойства — Поверишь ли ты мне, если я пообещаю, что ты непременно найдешь любовь? Любовь, в которую ты веришь, которая дремлет в твоем сердце, но пока не открылась тебе — Хотелось бы верить, что это произойдет.
— Ты просто обязана верить! — без тени сомнения заверил ее Марк.
Корделия вздохнула облегченно, словно с ее плеч упала тяжелая ноша.
— Ты все объяснил так просто, Марк. Я очень тебе благодарна.
— Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала, — серьезно сказал Марк.
Она посмотрела на него с тревогой.
— Обещай мне, что не будешь принимать скоропалительных решений и сначала попытаешь счастья в жизни, обычной жизни, прежде чем отважишься на решительный поступок.
— Ты имеешь в виду поступок вроде ухода в монастырь — спросила Корделия.
— Я также имею в виду решение выйти замуж. Ты обретешь счастье только в том случае, если будешь полностью уверена, что любовь этого человека к тебе, как и твоя к нему, настоящая, — та единственная, к которой ты стремишься в своих мечтах.
— Обещаю! — взволнованно сказала девушка. Впервые за время разговора она улыбнулась, но тут же беспокойство вновь овладело ею, и она напомнила Марку:
— А ты поговоришь… с герцогом?
— Я с ним разберусь, — твердо заверил ее Марк. — Он не будет больше беспокоить тебя, Корделия, и, кроме того, ты можешь посылать ко мне любого другого навязчивого, нежелательного поклонника. Я с готовностью выслушаю его панегирики твоей красоте и юности, а потом спущу его с лестницы! Корделия испуганно на него посмотрела.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты грубо обходился с ними, — сказала она. — В конце концов, можно принимать как комплимент то, что они добиваются меня.
— Не всегда, — ответил Марк. — Пусть твою головку больше не тревожат подобные мысли, Корделия. Пока мы в Неаполе, я позабочусь о тебе.
— А когда мы будем на Мальте? — чуть слышно спросила девушка.
— Думаю, что и там я буду поблизости, Он поднялся со скамьи.
— Я провожу тебя в бальный зал. Коль я взял на себя обязанности твоего покровителя, то не могу допустить, чтобы ты дольше оставалась в саду. Если заметят твое долгое отсутствие, то могут не правильно истолковать твое поведение.
По выражению ее лица он понял, что подобная мысль не приходила ей в голову.
— Мне не следовало выходить одной в сад? — спросила Корделия.
— Это было неразумно с твоей стороны, иначе ты не попала бы в неприятную ситуацию с герцогом.
— Да, я вела себя глупо, — согласилась девушка. — Но он был так настойчив… Я не знала, как ему отказать.
— В другой раз будь твердой и решительно отвечай «нет», — наставительно сказал Марк и улыбнулся.
— Обязательно последую твоему совету.
Когда они вышли из беседки, Корделия остановилась, и в лунном свете на ее белокурых волосах появился серебристый отсвет, придавая девушке какой-то неземной облик.
— Спасибо тебе, — сказала она тихо. — Извини, что утром я была с тобой груба, но ты напугал меня.
— А теперь? — поинтересовался Марк.
— Ничуть не боюсь и… доверяю тебе.
Корделия подняла на него глаза.
Марк был высокий, стройный, сильный, и ее охватила радость при мысли, что он ее друг и защитник и что все ее страхи остались позади.
В белом бальном платье на фоне звездной южной ночи она показалась Марку Стэнтону воздушным созданием, сливавшимся с окружавшими ее цветами, со звездами, мерцавшими высоко в небесах, с бескрайним морем, блестевшим под обрывом.
Корделия была частью этой дивной природы и в то же время особенным, удивительным существом.
«Она похожа на первый подснежник», — неожиданно подумал он.
На мгновение пропитанная пряным запахом цветов, пьянящая итальянская ночь исчезла, и перед его глазами возник образ парка в Стэнтоне, где белели подснежники, нежные и хрупкие, едва пробившиеся из-под снега, лежавшего вокруг высоких дубов.
«Подснежник!»— мысленно повторял Марк, пока они шли по аллее к палаццо Гамильтонов.
Теперь он знал, что Корделия — хрупкая, утонченная и нежная, как первый цветок английской весны.
Корделия проснулась в своей спальне в палаццо Сесса, когда солнце стояло уже высоко, и ее охватила давно не испытываемая радость.
Чувства спокойствия и защищенности, утраченные после смерти родителей, вновь вернулись к ней с помощью Марка Стэнтона, и теперь неуверенность и страх ей больше не грозили.
«Он такой добрый и великодушный, — подумала она, — да и относится ко мне лучше, чем я могла себе представить».
Но затем ее начали одолевать сомнения. Не было ли ему скучно так долго беседовать с ней и не показалась ли она ему наивной и неинтересной на фоне веселых, блестящих дам, окружавших его весь вчерашний вечер?
Среди них особенно выделялась одна дама, показавшаяся Корделии самой привлекательной из всех когда-либо встречавшихся ей женщин.
Она встречала ее и до приезда Марка и знала, что эту красавицу зовут Джианеттой ди Сапуано.
Княгиня была частой гостьей в доме британского посла, а на приемах, где случалось присутствовать и Корделии, она неизменно выделялась среди других женщин и привлекала внимание гостей, которые кружили вокруг нее, как мошки у горящей в ночном мраке лампы.
«Какая она красивая», — подумала Корделия и представила, какой бесцветной и невыразительной она выглядела со своими белокурыми волосами и светлой кожей на фоне яркой красоты княгини.
Она вспомнила, что, вернувшись из сада, они с Марком еще не успели переступить порог салона, где оркестр играл нежную романтическую мелодию, как княгиня сразу подошла к нему.
— Я было испугалась, что вы покинули бал, — сказала она, обращаясь к Стэнтону как к давнишнему знакомому, и в голосе ее явно прозвучала нотка страсти.
На спутницу Марка княгиня не обратила внимания, полностью проигнорировав ее.
Корделия не могла не заметить вызывающий взгляд, который Джианетта ди Сапуано обратила на Марка, и соблазнительно приоткрытые яркие губы.
Девушка вообразить себе не могла, что женщина могла выглядеть одновременно утонченно красивой и сладострастной.
Она невольно подумала о Сиренах, певших песни Улиссу, который, спасаясь от их губительных чар, залепил уши своих матросов воском, а себя привязал к мачте, чтобы не броситься в их объятия.
Ей тогда показалось, что голос княгини звучал так же соблазнительно и не поддаться его чарам было невозможно.
Вероятно, мягкий выговор и легкий акцент, с которыми она произносила английские слова, делали их звучание более ярким и привлекательным, чем в устах англичанки.
Чувствовалось, что и ее манера говорить со Стэнтоном отличалась от той, с которой она говорила с другими.
Пока они стояли втроем, один из гостей, которому Корделия обещала вальс и забыла об этом, подошел к ней и, укорив за забывчивость, увел ее в круг танцующих.
Окончив танец, Корделия обнаружила, что Марка нигде не видно в салоне, исчезла и княгиня.
Одевшись, Корделия спустилась вниз и увидела Дэвида, входившего с улицы.
— Как рано ты встал, дорогой! — обратилась она к брату. — Где ты был?
— На верфи. Вчера Марк разрешил мне попытаться повлиять на ленивых рабочих и поторопить их с ремонтом корабля. Вот этим-то я все утро и занимался.
— Как ты думаешь, когда корабль будет готов к отплытию?
Дэвид сделал выразительный жест рукой, который он перенял у неаполитанцев.
— Одному богу известно! — ответил он. — Рабочие не торопятся и всегда находят оправдание своей нерадивости. Невозможный народ!
