Южная страсть (Черная маска) - Блейк Дженнифер (читать книги полностью без сокращений бесплатно .txt) 📗
— Да, вот тут и приходит на ум, что Шип этот здесь слишком много уж чудес творит. Возьмите, например, как он все сорвал, когда собирались вешать в прошлую пятницу. Или побег Черного Тоби? Ребят просто выбили из колеи.
Внезапно разговор оборвался. Посматривая через плечо, Летти увидела, как мужчины глядят друг на друга мрачно и подозрительно. Перемена была непонятна. Она подумала, что это могло быть связано с делами ночных всадников, одетых в простыни, — жителей этих мест, известных в штате как Рыцари Белой Камелии. Скорее всего, именно они имелись в виду, когда в разговоре упоминалось о повешении.
Рэнни подошел с почтой тетушки Эм в руке и тронул Летти за локоть:
— Готовы?
Летти вышла с почты вместе с ним. Когда она уходила, брови ее сосредоточенно хмурились. Рэнни помог Летти подняться в коляску, обогнул ее, забрался на свое место, и они тронулись. Не проехали они и нескольких метров, как Летти повернулась.
— Вы слышали, что они говорили о сборщике налогов, мистере О'Конноре?
— Да, мэм.
— И что вы думаете?
— Думаю о чем?
— О том, что с ним сделали.
— Я не знаю.
Рэнсом понимал, что ему надо было предвидеть эти вопросы. Если бы он подумал об этом, то поторопил бы ее уйти с почты. Но все это показалось ему хорошей возможностью познакомить ее с другим мнением о Шипе, отличным от того, которое у нее сложилось, если судить по ее словам, произнесенным прошлой ночью. Однако он ничего не собирался добавлять к тому, что уже было сказано, даже если бы мог.
— Вы должны знать! — настаивала она. — На человека напали и публично унизили его. Я понимаю… то есть я слышала, что налоги высоки и что люди, их собирающие, далеко не всегда справедливы. Но заслужил ли мистер О'Коннор то, что с ним сделали?
— Что означает это слово — уни… унизили? — спросил он.
Летти посмотрела на него, встретилась с ясным взглядом, затем отвернулась. Она забыла: у человека, сидевшего рядом с ней, был свой собственный потолок, и ей не следовало упорствовать. Странно, ей так хотелось узнать, что он думает.
Тихим голосом она произнесла:
— Извините, Рэнни. Это не так уж и важно. Мы сейчас поедем в Бюро по делам освобожденных невольников.
Бюро было образовано, чтобы помочь неграм приспособиться к жизни на воле и привыкнуть к только что обретенным ими гражданским правам. На самом же деле Бюро обвиняли в том, что оно превратилось в нового господина, принуждало бывших рабов впасть в зависимость от государства и склоняло их к поддержке радикальной республиканской партии и ее программных целей. Было дано очень много обещаний, таких, например, как предоставить каждому мужчине-негру сорок акров земли и мула. Никто не мог сказать, откуда возникло такое обещание, но было также сущей правдой, что оно породило надежды, которые не могли оправдаться. Однако работники Бюро, а многие его отделения были заполнены бывшими солдатами армии Севера, которые собирались поселиться на Юге, в целом трудились добросовестно. Наибольшим достижением Бюро, почти все соглашались с этим, была, по-видимому, организация образования для негров.
Появление Летти в Бюро было встречено с радостью. Она заранее написала, и ее ждали. К сожалению, как ей сказали, к работе она сможет приступить не ранее, чем через месяц. В разгаре посевная страда, и лишь немногие ученики смогут оторваться от работы, пока все не будет посажено, то есть до окончательной вспашки посевов с наступлением лета. Пока же ей надо потерпеть. Ей сообщат, когда потребуются ее услуги.
Из Бюро Летти попросила отвезти ее в штаб войск. Здание, где он размещался, в прошлом жилой дом, по своему стилю очень напоминало Сплендору, те же высокий цоколь и широкие веранды. Рэнни флегматично помог ей сойти с коляски и остался ждать.
Командующим в районе Накитоша был полковник Томас Уорд. Это был высокий мужчина с солдатской выправкой, может быть, чуть старше тридцати, привлекательный в своей военной прямоте. Его длинные и завивающиеся на затылке волосы были орехового цвета, а в каштановых кавалерийских усах проступал оттенок рыжины. Зеленоватые глаза были в тот день слегка покрасневшими от усталости, как будто почти всю ночь он провел на ногах. Когда Летти вошла, полковник встал, довольно радушно поприветствовал ее и пригласил сесть.
— Мисс Мейсон, чем могут помочь вам армия Соединенных Штатов и я лично?
Летти тщательно готовилась к тому, что скажет. К несчастью, сейчас она не могла точно припомнить, как ей хотелось начать разговор. Она облизала губы, внезапно в первый раз усомнившись в разумности своего расследования.
— Я… я думаю, вы знали моего брата Генри. Вы написали моей матери письмо с соболезнованиями.
— Да, ваш брат и в самом деле был прекрасным офицером. Как я понимаю, ваш приезд связан с его гибелью?
— Да, — сказала Летти с облегчением и начала рассказывать, как для нее важно найти убийцу брата и что она собирается делать в ближайшее время, о ее договоре с Бюро по делам освобожденных невольников относительно места учительницы. Полковник выслушал ее, время от времени лишь слегка кивая, между тем взгляд его, пока она говорила, по очереди коснулся контуров ее губ, округлости груди и изящного изгиба талии.
— Вы знаете, — спросил он, когда она наконец замолчала, — что армия уже провела свое расследование?
— Да, я все понимаю. Но оно не показалось мне убедительным.
— Просто не было никаких улик. Мне тяжело разочаровывать вас, мисс Мейсон, но я сомневаюсь, что вам сейчас удастся найти какие-либо свидетельства того, кто убил вашего брата, а еще менее вероятно, достаточные, чтобы повесить его.
— Я знаю, что это будет не легко. Я думала, можно было бы начать с осмотра того места у лесного ручья, где он был убит, если вы сможете показать мне его.
Полковник нахмурился, откинулся в кресле и потрогал указательным пальцем свои усы.
— Это довольно далеко, совсем в глуши. Вряд ли это место подходит для выезда на пикник.
— В самом деле? — Голос Летти звучал холодно. Ее всегда удивляло, с какой легкостью мужчины приходят к выводу, что женщины ничего не смыслят в расстояниях.
Полковник улыбнулся:
— Я понимаю, это может звучать странно, если принять во внимание, что вы проехали полстраны, но вы, наверно, не осознаете, что этот район, так сказать, прибежище преступников. Не только человека, которого вы ищите, нашего местного Робин Гуда, Шипа, но и сборища других сомнительных типов. Это головорезы, многие из них, в прошлом — партизаны Конфедерации или же дезертиры из армии Юга. Их называют здесь джейхокеры. Сейчас мы уже склонны полагать, что размеры этой организации внушительны. Это что-то вроде своего рода банды разбойников, которые захлестнули юго-западные штаты, как эпидемия. Одно мы знаем про них наверняка — то, что они абсолютно безжалостны.
Летти пропустила мимо ушей последние слова, но ухватилась за одну фразу, вызвавшую ее интерес.
— Робин Гуд? Действительно, странное имя для ужасного преступника!
— Так местный люд зовет этого человека хотя, с моей точки зрения, а я тут занимаю такое же положение, как шериф Ноттингемский, сравнение это не совсем уместно.
— Я тоже так думаю, — сказала Летти, немного смягчившись и оценив его тонкую иронию.
— По крайней мере, вам кое-что известно об этом человеке, и вы осознаете опасность. Не могу сказать, что он причинит вред женщине, но не могу утверждать и обратного. У нас есть много описаний его внешности, где цвет волос и глаз меняется, как цвета радуги, и такой список преступлений на его совести, совершенных якобы в одну и ту же ночь в местах, между которыми многие мили, что он, кажется, способен на все, что угодно.
В словах полковника звучало глубокое разочарование. Тот тон, которым он все это сказал, напомнил Летти, что ей надо ему кое-что сообщить.
— Как я понимаю, прошлой ночью вы преследовали этого человека. Так я видела его.
Склонившись вперед, она рассказала о происшествии,
— Удивительно, что он натолкнулся на вас, — отреагировал полковник. — Не могу сказать, что удивлен его появлением в этом районе. Он уходил от нас там и раньше. Наверное, он пользуется расположенным поблизости водоемом, прудом Динка, чтобы запутать собак.
