Версальская грешница - Коровина Елена Анатольевна (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
И снова воспоминания подсунули старую картинку: дедушка сидит рядом, гладя Сонечку по головке, и рассказывает историю, больше похожую на сказку:
– Маркиза де Помпадур была одинока при дворе. Ее любимая дочка Александрина умерла, вот она и придумала брать в свои апартаменты детей. Выбрала одного крошечного мальчика из обедневшей аристократической семьи. Кормила его сладостями и позволяла играть на пушистом обюссоновском ковре в солдатики. Сама красавица при этом сидела за любимым столиком и писала в споем дневнике. Была у нее такая привычка – записывать все, что произошло с ней днем, а вечером читать дневник королю Людовику. Писала красавица с юмором, так что по вечерам король часто хохотал. Он был вообще весьма смешливым человеком, ценил шутку, обожал анекдоты. Но иногда маркизе не нравилось то, что она писала. Тогда прелестница вырывала лист из дневника и бросала его на ковер. Ну а мальчику казалось, что это такая игра: маркиза бросает скомканный лист, а он подбирает и разглаживает. Что там написано 4-летний мальчик не понимал, но почерк у маркизы был такой красивый, бисерный, округлый. И фиолетовые чернила отливали всеми цветами радуги. Словом – красота. Частенько мальчуган просто закорачивал в эти листы то своих солдатиков, то конфеты, которыми угощала его мадам, и уносил домой. Так что листов скопилось множество. Из-за них-то и все беды, Сонечка! – Дед вздохнул. – Листы попали в нашу семью. И нашлись люди, которые подумали: а вдруг там есть нечто компрометирующее придворных или даже членов королевской семьи. Словом, за листами пошла охота. Моему отцу, твоему прадеду, стали угрожать. Потом убили мою матушку и пригрозили, что, если прадед не отдаст бумаги, убьют и меня. Пришлось отдать листы. А меня твой прадед взял в охапку и увез в далекую Россию – от греха подальше. Думал он, что все закончилось. Но, увы, не знал, что несколько листов осталось. В них были завернуты заветные сокровища мальчика – его солдатики. Эти игрушки мы и привезли в Россию. Кто же знал, что солдатики завернуты в такие ценные бумаги?
Проклятие! Соня потерла виски. Кажется, ее прадед был не слишком-то умен. И почему он не уничтожил эти листы, когда нашел среди солдатиков?! Выбросил, сжег бы, наконец! Можно было даже оповестить через газеты, что записки Помпадур, случайно найденные в России, сгорели при пожаре. Да можно было бы даже показательный пожар устроить. Чего не сделаешь ради безопасности!
Но Сонины предки сохранили записки. Почему они пошли на явный риск? Что в этих листах особенного?!
Девушка порывисто встала. До этого момента она, в сущности, не верила, что кому-то понадобятся эти дурацкие листы. Правда, она с детства интересовалась историей Помпадур, сейчас вот пишет о ней книгу. Но в ее книге не будет никаких тайн. Это же беллетризованная биография. Как раз то, что любят читатели. Кроме того, Соне хотелось бы написать роман о настоящей любви. Ведь Помпадур, простая парижанка из третьего сословия, полюбила короля и посвятила ему всю жизнь. Преодолевала болезни, танцевала на балу в полуобморочном состоянии – и все потому, что знала: король терпеть не может скучных людей, а любит тех, с кем ему весело и интересно. Да Помпадур о себе забыла во имя любви!
Так, может, в ее записках все же есть какие-то тайны? Может, стоит прочесть их повнимательнее? Но прежде надо принять меры предосторожности. Соня подошла к двери. Оба сорванных замка валялись на полу в коридоре. И как она не заметила это раньше? Придется заказывать новые замки. Надо искать деньги…
Деньги! Деньги! Вечные деньги! Вот маркиза де Помпадур тратила, не задумываясь. А Соня, сколько себя помнит, слышала одни и те же разговоры:
– У тебя есть пара сотен? – спрашивал дед у Сониного отца.
Тот пожимал плечами:
– Куда ты деваешь столько, отец? Играешь? Спускаешь на красоток? В твои годы стоит уже и поберечься бесшабашных трат!
– В твои годы тоже! – отвечал дед. – И ты ведь – не отрок!
Однажды Соня, когда ей было лет пятнадцать, не удержалась и спросила у старшего Ленорова:
– Почему вы вечно спорите о возрасте? Вот тебе, деда, сколько лет?
Иван Иванович пошевелил губами, соображая. Потом вздохнул:
– Много…
– Но сколько? – допытывалась любознательная внучка.
Дед смущенно улыбнулся:
– Не помню… Может, уже и сто лет стукнуло…
Соня фыркнула недоверчиво: горазд дед врать! Да этому статному мужчине с напомаженными, закрученными по моде усами и шестидесяти лет не дашь. Вон как сверкает глазищами – небось веселится, что разыграл внучку. Но ведь и та не лыком шита.
– Не помнишь, сколько тебе, скажи, сколько лет папе!
– Да уж, твой отец заставил себя пождать! – пустился в воспоминания дед. – Супруга моя, твоя покойная бабушка, пусть земля ей будет пухом, лет десять не могла зачать, и вдруг – сын-наследник! Жаль, что скончалась, голуба моя, рано, когда Ваня на первый курс университета поступил.
– Не сбивайся, деда! – вернулась Соня к своему вопросу. – Сколько лет папе?
– Ну… – снова пошевелил губами дед. – В датах я вечно путаюсь. У меня на цифры память слабая.
– Как же! – ехидно заметила внучка. – Именины своих пассий помнить, а как другое что, сразу забыл?
Иван Иванович вздохнул:
– Так то – любимые лапочки, последняя услада жизни. Но ты откуда знаешь? – Дед корчил «зверское лицо». – Девчонке о таких вещах знать не положено!
– Сами при мне с папой говорите! – вскликнула Соня.
– Вот результат мужского воспитания! – буркнул дед. – Сколько раз говорил Ваньке – женись! Хоть одна взрослая женщина в семье будет.
– Вот еще! – завопила Соня. – Она же мне мачехой станет! Сам женись, если надо!
– Так ведь мне лет-то сколько! Ванька помоложе будет.
– И что?! – озлилась Соня. – Для женитьбы он уже стар. Ему же, наверное, лет тридцать пять!
– Тридцать пять? Эка невидаль! – хитро ухмыльнулся дед. – Ты запомни, Соня, мы – семейство долгожителей. Только никому про это не рассказывай!
– Почему? Ни у одной девочки в нашей гимназии нет такого семейства!
– Не рассказывай! – заупрямился дед. – Я не желаю, чтобы обо мне судачили, как о старой развалине. Я еще ого-го! – И дед, лихо сверкнув глазом, подкрутил свои усы.
Ну как с таким родственничком говорить можно было? Врет напропалую и не краснеет. Хотя, конечно, хорошо бы родиться в семье долгожителей – тогда и сама Соня смогла бы прожить сто лет! И может даже – не состариться…
Да только какие долгожители?! Отец умер, когда девушке было всего 22 года! Лежал в гробу модно одетый, причесанный и молодой. Лихач-извозчик сбил его, когда он переходил мост.
Мосты в этом городе как будто созданы для лихачества. Извозчики несутся по ним с особым шиком. И если па улицах они громко кричат: «Поберегись!», то на мостах кричать не принято. Вот и погиб отец под копытами лихача. А ведь мог бы поостеречься – и года не прошло с тех пор, как под копытами коня погиб и дед Сони!..
Девушка тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Да что это с ней? Надо не вспоминать, а почитать бумаги мадам Помпадур. Может, тогда станет ясно: кому и зачем они нужны.
Девушка закрыла дверь на щеколду и, подумав, с немалым усилием придвинула ко входу комод. В крайнем случае, если воры снова полезут, им придется повозиться у двери. Соня успеет закричать и позвать дворника Степана. Но что-то подсказывало девушке, что, не найдя бумаг при таком тщательном обыске, воры решат, что дневники держат в другом месте и больше не полезут в квартиру.
Ладно… Пока главное – прочесть повнимательнее. Соня зажгла лампу и устроилась на вспоротом диване.
