Мотылек (СИ) - Сурикова Марьяна (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

   Даже не знала, радоваться ли новой сообщнице или огорчаться, что тайна останется тайной. Проходя мимо небольших групп оживлённо беседующих людей, я повернула к дивану, на котором восседала мисс Хопкинс, но увидела графа. Он разговаривал с несколькими джентльменами, и кажется среди мужчин разгорелся настоящий спор. Я поймала взгляд супруга, и Джаральд кивнул, подзывая меня к себе, а когда приблизилась, представил собеседникам.

   — Леди Розалинда, господа. Я готов с абсолютной уверенностью утверждать, что эта очаровательная дама сможет поведать немало интересного относительно обсуждаемого вопроса.

   — Неужели? — один из мужчин, высокий, но весьма упитанный господин средних лет с золотым моноклем14 в руках, поднёс стёклышко к глазу и оглядел меня с ног до головы.

   — Юные девушки мало смыслят в подобных вопросах, — заявил он, — они, кроме чтения романов, нынче ничем не увлекаются.

   — Розалинда читает много разнообразных книг, — с усмешкой парировал граф. — Вы слывёте знатоком и состоите в Африканской ассоциации15, сэр Барроу, и вам должно быть известно имя баронета Лаунета, отца этой очаровательной леди. Знаете ли, что он внёс свой вклад в науку, собрав и описав немало обрядов и верований южноамериканских племён? В настоящее время я изучаю его дневник, щедро преподнесённый мне в дар очаровательной леди Розалиндой.

   Я покраснела от смущения, а джентльмен с моноклем недоверчиво хмыкнул.

   — Граф, я сильно сомневаюсь, что дама может блистать эрудицией в чем-то ином, кроме балов и покупки милейших платьев.

   Он рассмеялся.

   — Вы готовы поспорить? — Джаральд приподнял одну бровь, а в глазах зажёгся огонёк азарта.

   — Если найдёте такую девушку, я на ней женюсь.

   Джентльмен гордо выпятил свой живот и приосанился, а потом, обращаясь ко мне, добавил:

   — Дорогая леди, вы можете убедить меня, что разбираетесь в верованиях древних индейцев и их ритуалах? Если это так, то я тотчас же встану перед вами на колено и попрошу у господина графа вашей руки.

   Мужчины вокруг засмеялись, а я совсем стушевалась и пыталась подобрать слова для остроумного ответа. Лучше всего было бы заявить, что закон запрещает иметь двоих мужей одновременно, но об этом я подумала позже, а в тот миг совершенно растерялась. Только собиралась с мыслями, как вдруг раздался голос графа. Сложив руки на груди и окинув собеседников презрительным взглядом, он громко произнёс, чеканя каждое слово:

   — Едва ли я соглашусь отдать за столь недалёкого человека собственную жену.

   Смех оборвался, мужчины растерянно воззрились на Джаральда, не понимая, шутит он или серьёзен. Вид графа к шуткам не располагал, и среди его собеседников и всех, кто оказался поблизости, послышался негромкий ропот:

   — Мы не ослышались? Вашу жену, граф? — уточнил сэр Барроу.

   — Абсолютно верно.

   Шепоток пробежал по залу, разговоры стихли. Светские стервятники подбирались к нам, окружая со всех сторон. Я отступила на шаг, ближе к Джаральду, а он стоял непоколебимой скалой, сохраняя завидное хладнокровие. Ропот все возрастал, послышались выкрики:

   — Это возмутительно!

   — Неприемлемо!

   — Нарушение всех приличий!

   Я оглядывала знакомые и чужие лица, так удивительно похожие друг на друга, застывшие в негодовании. Дрожь пробегала по телу, голова стала тяжёлой, а воздух сгустился от напряжения, мне казалось, ещё чуть-чуть и я лишусь сознания. Вдруг снова воцарилась тишина, а вперёд вышла хозяйка вечера, досточтимая маркиза.

   Я смотрела на леди Клиффорд, молча оглядывавшую нас с графом, и ждала, что теперь под давлением гостей она прикажет нам покинуть благородное общество и не осквернять её гостиную своим присутствием. То, что было сказано наедине, перестаёт быть простительным, когда выносится на суд общественности. Она образец приличий и сдержанности, неукоснительного соблюдения строгих моральных канонов, её мнение играет такую важную роль, что маркиза не может не выказать протеста.

   — Граф, — её голос прозвучал сурово, — вы вошли в мой дом, заранее понимая, что подобного нарушения приличий никто из нас не потерпит?

   — Дорогая леди Клиффорд, — граф отвесил ироничный полупоклон, — я не имел своей целью нанести оскорбление столь благородному и благочестивому обществу, но человеческие страсти, порой, намного сильнее нас. Да, я женился на своей подопечной, прежде сложив обязанности опекуна и получив на брак благословение священника.

   — Надеюсь, вы хотя бы понимали недопустимость подобного поступка?

   Джаральд только усмехнулся, но ничего не ответил. К чему пустые слова, когда всё равно осудят?

   — Одно радует, — заявила вдруг пожилая матрона, — ваш второй выбор оказался намного удачнее первого.

   Она отвернулась и гордой королевой направилась прочь. Шепотки вновь пробежали среди поражённых гостей, а граф протянул мне руку и повёл вперёд, сквозь эту толпу, и люди расступались перед ним.

   Все же моральные потрясения не проходят бесследно. По возвращении домой Джаральд отослал меня в комнату, а сам ушёл в кабинет. Возможно, хотел отвлечься ото всех происшествий за бутылкой дорогого виски. У меня же ещё в дороге до невозможного разболелась голова, поэтому спорить не стала, а, поднявшись в спальню, велела Изабелле приготовить мне мятный напиток.

   Реакция маркизы и общества была предсказуемой. Меня даже в карете не отпускал неприятный озноб после всего пережитого. Джаральд тоже молчал всю дорогу. Полагаю, для него это был первый опыт открытого вызова, когда стоишь один против всех и прикрываешь своей спиной перепуганную женщину. Ведь раньше он не шёл так явно наперекор принятым устоям, а предпочитал лавировать, мастерски избегая подводных камней. Вспомнилось вдруг, как его камердинер сказал, что граф не такой бесчувственный, каким может казаться.

   Джейн принесла напиток и помогла мне устроиться на подушках повыше.

   — Мисс Розалинда... — замялась девушка.

   — Что? — выдавила из себя, борясь с мучительной мигренью.

   — Неужто правда? Замуж вышли тайком? За графа?

   Я кивнула и поморщилась, голову сдавило со всех сторон. Медленными глотками осушила бокал с горьковато-сладким лекарством, щедро приправленным мёдом.

   — Джейн, оставь меня, — я отдала пустой сосуд и закрыла глаза.

   — Конечно, мисс... миссис Розалинда. Я пойду. — Горничная поправила одеяло и подбросила дров в камин.

   — Приятной ночи, графиня.

   Встала я на следующий день гораздо позже обычного. Чувствовала себя немного лучше, но слишком разбитой. Джейн разбудила меня, раздвинув шторы на окнах.

   — Леди Розалинда, вам ещё требуется настой?

   — Нет, мне сегодня лучше.

   — Вчера вечером доставили письмо на ваше имя, посыльный говорил, что срочное, но вы так плохо себя чувствовали.

   — Где это письмо?

   — Вот, — Джейн протянула белый конверт, и я узнала почерк Люсинды.

   — Я завтрак принесла, мисс... миссис Розалинда.

   — Налей мне чаю, Джейн, совсем нет аппетита. Его светлость уже поднялся?

   — Уехали поутру, происшествие какое-то в дальней деревне. Кажется, сарай или сено у кого-то загорелось.

   — Кто-то пострадал? Пожар сильный?

   — Точно не знаю. Не должен был сильно разгореться, коли быстро заметили. Только графу теперь с убытками разбираться.

   Пока горничная наливала в кружку ароматный чай и ставила рядом поднос с горячими булочками я раскрыла послание. Быстро пробежала его глазами, а потом перечитала снова медленно, обдумывая каждую строчку и особенно уделив внимание последнему абзацу:

   «... я понимаю, как много всего случилось в твоей жизни, дорогая Роуз, но прошу выкроить время и проведать меня. Боюсь, если ты подождёшь ещё немного, то уже не застанешь меня более на этом свете. Я право же уверена, что жить недолго осталось. Здоровье сильно пошатнулось, и мне так мучительно встречать каждый новый день».