Прекрасная обманщица - Гэфни Патриция (библиотека электронных книг txt) 📗
Ее голос задрожал. Больше месяца она жила в постоянно растущем страхе и теперь боялась услышать ответ. Отчасти ей было даже легче оттого, что Оуэн не отвечал на ее многочисленные письма. Но она хотела знать правду.
Кэткарт смущенно отвел взгляд.
– Кое-какие новости есть, – осторожно начал он.
Кэтрин положила руку на спинку стула.
– Он в тюрьме. Его арестовали в феврале, вскоре после того, как он покинул Эдинбург и отправился на север с новостями о французских кораблях.
Тут Оуэн испуганно заморгал за толстыми стеклами очков, пораженный ее смертельной бледностью и оцепенением, но все-таки продолжал:
– Его обвинили в укрывательстве предполагаемой участницы заговора, в самовольной отлучке из части в военное время и в пособничестве врагу. Он осужден за измену и подрывные действия и в настоящее время ожидает приговора в Данкельде. Моя дорогая!..
Оуэн успел подхватить ее прежде, чем она соскользнула на пол, и, обняв за талию, помог ей опуститься на стул. Ее совершенно бескровное, покрытое испариной лицо ужаснуло его.
– Я позову Сару, – пробормотал он.
Кэтрин покачала головой, уцепившись за его руку, и принялась судорожно глотать ртом воздух, пока комната наконец не перестала кружиться перед глазами. Слова Оуэна отдавались у нее в мозгу дьявольским многократным эхом. Она была сражена, как подрубленное под корень дерево, но вместо того, чтобы дать волю слезам, нашла прибежище в гневе. Отняв у него руку, она попыталась подняться:
– Будьте вы прокляты, Оуэн Кэткарт! «Шлепнут по рукам» – так вы говорили? И я вам поверила! Вы обманули меня, чтоб вам век гореть в аду!
– Дорогая моя, послушайте, я действительно думал, что так и будет!
– Вы же давно все знали, верно? Знали все это время! И не сказали мне ни слова! О, Господи! А ведь я могла бы поехать туда и рассказать им правду!
Сама того не замечая, она рвала на части свой носовой платок.
– Именно поэтому я вам ничего и не сказал! Неужели вы не понимаете? Вас тоже арестовали бы и повесили! И в любом случае никакие ваши слова ни на йоту не облегчили бы его участь.
Кэтрин, шатаясь, поднялась на ноги и отошла от него, не желая признавать справедливость этих слов.
– Что же нам теперь делать? – спросила она полным отчаяния голосом.
– Ждать. Я по-прежнему считаю, что он слишком влиятелен и богат, тюремное заключение ему не грозит. Вероятнее всего высокий штраф и увольнение из армии. Возможно, его лишат титула, но это уже предел.
– О, Боже!
Она закрыла лицо руками.
– Прежде всего вы ни в коем случае не должны ездить в Данкельд, Кэтрин. Вы меня слышите? Вы поставите под угрозу не только себя, но и всю нашу сеть. Если вы попадетесь, они заставят вас выложить все, что вам известно.
– Никогда!
Оуэн подошел поближе.
– Послушайте меня. Вы больше не невинная девочка, и это не игра. Вас подвергли бы пытке, и вы признались бы во всем. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.
Кэтрин все еще не верила.
– Если не хотите подумать о себе, подумайте о других. Вспомните о мужчинах и женщинах, которые всем пожертвовали ради дела Стюартов! И вы хотите их предать ради одного англичанина, которого все равно не сможете спасти?
– Да!
Но тут она вспомнила о Дональде Россе и его жене Флоре, многих, чьи имена не были ей известны, и даже о маленькой девочке наверху, улыбнувшейся ей через перила.
– Нет, – тяжело вздохнула Кэтрин. – Ну хорошо, я не поеду. Но Богом вас заклинаю, Оуэн, вы должны пообещать, что будете передавать мне все известия о нем, как только сами узнаете. Поклянитесь!
– Клянусь.
Она подошла к окну и выглянула в небольшой, любовно ухоженный садик.
– Когда ему вынесут приговор?
– Никакого определенного срока не существует. Может быть, завтра, а может быть, через несколько недель.
Ей пришлось закрыть глаза, чтобы осознать услышанное.
– С ним хорошо обращаются? Семья его навещает?
Кэтрин попыталась вообразить графа Ротбери в тюремной камере, или Оливию, или Ренату… Но Диана наверняка его не бросит и Эдвин тоже. Она больше не могла сдерживать слезы.
– Я не сомневаюсь, что обращаются с ним хорошо, уж это он, безусловно, в состоянии купить за свои деньги. Не надо так убиваться, а не то вам опять станет хуже.
С минуту он следил за нею в удрученном молчании.
– Кэтрин, почему вы мне не сказали, что влюблены в этого человека? Я, конечно, не думал, что с ним все так скверно обернется, тем не менее я бы выбрал кого-то другого в качестве пешки в этой игре, если бы знал, как много он для вас значит.
– Это все я, я одна во всем виновата! – в отчаянии вскричала она. – Простите, что я обвиняла вас, вы тут ни при чем.
Еще немного помолчав, Кэтрин повернула к нему свое убитое горем и раскаянием лицо.
– Я хотела его наказать за все то зло, что он мне причинил, – призналась она. – Знаете, Оуэн, жажда мести – это низменное, порочное чувство, но именно оно руководило мною на протяжении всего этого ужасного приключения. А теперь я отказываюсь от него навсегда!
Кэткарт не знал, что и сказать. Подойдя к ней, он беспомощно похлопал ее по плечу.
– Я должна идти.
Она уже чувствовала себя взвинченной до предела, ее снедало беспокойство. Сидеть дома и ждать новостей, ничего не предпринимая? Нет, она этого не вынесет!
– Как вы сюда добрались? – спросил между тем Оуэн Кэткарт.
– Взяла наемную карету на Главной улице. Я проверила: никто за мной не следил.
– Больше сюда не приходите, Кэтрин, ждите от меня известий. И ради Бога, дорогая, постарайтесь не тревожиться.
Четыре недели спустя Кэтрин поднялась по невысоким ступеням крыльца к входной двери своего дома и усталым жестом отворила ее.
– Боже милосердный! Да вы только поглядите на себя, мисс Кэт. Краше в гроб кладут!
– Спасибо на добром слове, Мэри. Когда на меня нападает хандра, ты всегда умеешь найти верные слова, чтобы меня приободрить.
Усталость, прозвучавшая в ее голосе, смягчила вложенный в замечание сарказм. Передав экономке шляпу и плащ, Кэтрин расправила мягкие складки муслинового платья.
– Уже скоро шесть, а посмотри, как светло на дворе, – рассеянно заметила она.
– Да я уж вижу. Чем день становится светлее, тем, стало быть, дольше вы будете торчать в своем обожаемом приюте! – ворчливо ответила Мэри тоже не без ехидства.
– Да, Мэри, пожалуй, так оно и будет, – кротко согласилась молодая хозяйка.
Ей не раз приходилось размышлять о том, насколько неискренни причины, заставлявшие ее посвящать все свое время благотворительным занятиям и трудиться до изнеможения: конечно, она хотела помочь несчастным обездоленным детям, но в равной степени ею двигало стремление хоть чем-то занять свои мысли, чтобы не думать о Бэрке.
– Письма есть?
– Да, вон там, на столе. И визитные карточки от целой толпы воздыхателей, но это уж как водится. Некий мистер Фэйрчайлд уверяет, что познакомился с вами за бриджем на вечеринке у мисс Уилкинз и с тех пор забыть не может, и там же вас встретил некий мистер Смит. Красивый парень, ничего не скажешь! Ах да, еще заходила леди Сьюзен Дрейк, сказала, что завтра заглянет еще разок.
Кэтрин ее не слушала. Она не отрывала взгляда от небольшого белого конвертика на столе, надписанного мелким педантичным почерком Оуэна Кэткарта. Наконец-то!
Мэри что-то бубнила об ужине.
– Да-да, Мэри, готовь все что угодно, – пробормотала она в ответ, дрожащими пальцами поднимая со стола бумажный квадратик.
– Но сначала выпейте чаю в гостиной, мисс Кэт. Уж больно вид у вас измученный. Пойду скажу служанке, чтоб подавала. А теперь ступайте, вам надо присесть, вы меня слышали?
Кэтрин так привыкла к понуканиям Мэри, что послушалась беспрекословно. Она отнесла письмо к дивану под окном и села, держа его обеими руками, словно оно могло рассыпаться в прах. Потом, закрыв глаза и наспех пробормотав молитву, она сломала сургучную печать, развернула единственный листок и стала читать.
