Нежное предательство - Битнер Розанна (книги без сокращений txt) 📗

Тусси быстро просмотрела письмо, оно было от Джоя. Она свернула лист и вложила в руку Одри.

– Это незаконченное письмо… от Джоя.

– О Боже! – воскликнула одна из женщин. Праздник заканчивался слишком печально. Одри смотрела на Тусси, крепко сжимая в руке письмо Джоя, в другой руке она держала капраль­ские нашивки.

– Читай письмо, – приказала она Тусси.

Тусси глубоко вздохнула. Это было труднее, чем драться с Марчем Фредериком, труднее, чем убить бандита. Это было для нее самым трудным испытанием в жизни.

– Дорогая миссис Поттер, – прочитала она.– С сожалением… вынужден сообщить вам, что ваш брат… – Тусси с огромным трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, – капрал Джозеф Бреннен… погиб, сражаясь за гордую и непокорную Конфе­дерацию.

Тьма окутала Одри и женщина упала на руки Джозефу Адамсу. Беспамятство смягчило боль самой большой потери в ее жизни.

Прошло несколько дней прежде, чем Одри смогла дочитать письмо.

Глава 29

Май, 1865 год

Элеонор распахнула дверь небольшого, но оп­рятного дома, глаза у женщины широко раскры­лись от удивления и возмущения, затем она удов­летворенно усмехнулась. Перед дверью стояла Одри, в цветастом хлопчатобумажном платье, та­ком дешевом, какие можно увидеть на негритян­ках. На шее у нее был повязан шелковый розовый шарф, совершенно не подходящий к платью, а так как стоял теплый весенний день, было непонятно, зачем кузина вообще повязала шею шарфом. На дороге перед домом стояла деревянная повозка, запряженная парой дряхлых кляч. На повозке сидели два негра и две негритянки. Одну из них Элеонор узнала, это была Тусси, вторая негритян­ка – немного постарше.

– О Боже мой, ну и ну, – протянула Элеонор, презрительно осматривая Одри с головы до ног. – Как должно быть тебе не повезло, дорогая кузина.

И что ты делаешь здесь, в Новом Орлеане? Наде­юсь, ты не приехала просить милостыню? – она язвительно улыбалась, но затем улыбка смени­лась выражением откровенной ненависти. – Мы не подаем предателям, а особенно женщине, ко­торая спала с янки, в то время когда ее тятя горела в собственном доме живьем. В пожаре-, который разожгли янки. Хорошо, что здесь сей­час нет отца, он вышвырнул бы тебя отсюда!

– Значит, с дядей Джоном все в порядке? – спросила Одри.

– Да, он вернулся домой четыре месяца назад, но он далеко не прежний. Война подействовала ему на психику, все эти ужасы и прочее. Он вернулся домой и узнал, что мама умерла, банк и дом разрушены. Бедный папа сейчас в ужасной депрессии.

– Кто там, Элеонор? – послышался голос Альберта. Он вышел из другой комнаты и по­дошел к жене.

Элеонор злорадно усмехнулась.

– Это Одри. Ты знаешь, моя кузина. По­мнишь, та, которая спала с янки, как проститут­ка, в то время, как моя мать сгорела в доме? – она вдруг расплакалась, но Одри показалось, что слезы кузины наигранны. Одри оглянулась, по­смотрела на Вилену и Тусси, которые сидели в повозке, с надеждой глядя на нее. Джозеф Адаме и Элиа тоже напряженно ждали, надеясь, что Одри удастся осуществить задуманное. Джозеф' Адаме женился на Вилене. Они предприняли дол­гое и трудное путешествие и везде по дороге видели разоренные и опустошенные дома и план­тации. Мало у кого остались какие-то деньги и сбережения. Единственной надеждой оставался муж Элеонор Альберт Махони.

Одри снова повернулась и посмотрела в глаза Альберту. Муж Элеонор был тощим, долговязым, очень домашним мужчиной. И уже начал лысеть, Одри подумала, что он, наверное, женился на Элеонор, потому что ни одна красивая женщина не согласилась бы выйти за него замуж. Но даже в этом случае, он не заслуживал такой жены, как Элеонор. Он был добрый человек, очень предан­ный своей жене и доброжелательно относящийся к окружающим. Кроме того, он оказался умным и предприимчивым и сумел каким-то образом сохранить дом и отель во время ужасной войны. И он, и Элеонор одеты в хорошую одежду. Оче­видно, дела у Альберта по-прежнему шли непло­хо, несмотря на теперешнюю бедность большин­ства жителей Юга. Одри надеялась на его доброту и сострадание, знала, что у него имеется в нали­чии достаточно денег, он, конечно, сможет ей дать то, за чем она приехала, иначе эта, ужасно труд­ная и утомительная, поездка окажется бесполез­ной. Она однажды поклялась, никогда больше не обращаться к Элеонор за помощью, но сейчас у нее не было другого выхода. Она убеждала себя, что обращается за помощью не к Элеонор, а к Альберту.

– Мне хотелось бы поговорить с тобой, Аль­берт. Можно, войти?

Элеонор внезапно перестала плакать, удивлен­но уставилась на Одри, поразившись ее низкому сиплому голосу. Альберт тоже был ошеломлен. Одри выглядела изможденной, очень похудев­шей, усталой. Казалось, ветер может ее сдуть. Под глазами темнели круги.

– Боже мой, что с тобой случилось, Одри? – сочувственно спросил Альберт.

– Я объясню, если вы позволите мне войти.

– Никогда! – взорвалась Элеонор.

– Ради Бога, Элеонор, это же твоя кузина! – возмутился Альберт.

Одри была благодарна этому человеку за сочув­ствие. Она спокойно смотрела на Элеонор, не уступая ее ненавидящему взгляду.

– В тот день в Батон-Руже я оказалась в самой гуще боя, – Сказала она. – На меня напали солдаты-федералы я была ранена. Ли приютил меня, потому что мне некуда было идти. Если ты помнишь, твоя мать хотела застрелить меня в ту ночь. Я пыталасьвернуться домой, но она не позволила мне даже приблизиться к двери. Конеч­но, я не могла знать, что кто-то поджег ваш дом в ту ночь.

Элеонор скорчила гримасу, надменно вскинув брови.

– Может быть и так, но…

– Элеонор, неужели ты не видишь, что Одри еле стоит. С ней случилось что-то ужасное. Она пострадала не меньше, а, может быть, даже боль­ше других. По крайней мере, мне удалось спасти отель, сбережения и дом. Если Одри и была пре­дателем, то не получила от этого никакой выгоды. Посмотрина нее!

Замечание Альберта смутило Одри, но она вы­держала взгляд кузины, не выказывая никакого смущения. Удовлетворение светилось в глазах хозяйки дома, она смотрела на гостью сверху вниз.

– Что ты хочешь? И что случилось с твоим голосом?

– Это слишком длинная история. Пожалуй­ста, разрешите мне войти.

Элеонор снова смерила ее с ног до головы презрительным взглядом, явно испытывая удо­вольствие от того, что одержала, хотя и ма­ленькую, но все-таки победу, над Одри Бреннен. Явно, что дела у Элеонор идут куда лучше, чем у Одри.

– Я не знаю…

Одри глубоко вздохнула. Ей было трудно про­изнести эти слова.

– Элеонор, Джой погиб.

Выражение лица кузины сменилось, она по­смотрела на Одри печально и сочувственно.

– Он был убит при попытке убежать от сол­дат-федералов, которые захватили его в плен, – объяснила Одри. Голос ее сорвался на последних словах. Элеонор отступила в сторону.

– Заходи.

Одри сразу же вошла. Альберт взял ее за руку и провел в гостиную, приказав белой горничной принести горячего чая. Он провел Одри к покры­тому атласом дивану и помог сесть.

– Мне очень жаль, Одри. Мне действительно очень жаль. – Элеонор села рядом с кузиной. – Я любила Джоя. Все его любили.

Одри вынула из сумочки носовой платок. Она не знала, сможет ли когда-нибудь смириться с этой тяжелой потерей. Ни одна смерть, даже смерть матери и отца не потрясли ее так сильно. Джой был частью ее жизни и погиб таким моло­дым.

– Мое знакомство с Ли… как видишь… не защитило меня от страданий. Я не была преда­тельницей, Элеонор, а сейчас… если бы я могла, то убила бы всех янки до одного.

Альберт взял стул и сел рядом. Он коснулся ладонью плеча Одри.

– Расскажи нам все, Одри. Почему ты так одета, что за негры на улице? Почему ты приехала в какой-то убогой повозке?

Одри вытерла слезы и начала рассказывать. Она даже не стала говорить Элеонор, что Джозеф Бреннен умер. Она рассказала о нападении Марча Фредерика, но добавила, что сумела вырваться от него, схватить отцовское ружье и пристрелить бандита. Пусть они лучше не знают, что бывшего надсмотрщика убила Тусси. Она рассказала о смерти Лины и Генриетты, каким образом поте­ряла голос. Элеонор побледнела от ужаса.