Искушение Анжелики - Голон Анн (читать книги без регистрации TXT) 📗
Да, у причала на якоре качались два корабля, и взлетали чайки и бакланы, и дома из светлого дерева стояли под прибрежной скалой.
Она вспомнила. И вскрикнула. Когда она, в прошлом году, сошла на берег в этом месте, здесь еще не было дома из светлого дерева под скалой. Эти дома были выстроены той зимой и этой весной гугенотами из Ла-Рошели.
Взбудораженная от ветра и выпитого вина, она быстро зашагала прочь. Мысли в ее голове путались. Она шептала сквозь зубы:
— Я им скажу… Я им всем скажу… Я там в Квебеке скажу им, что не я ваш демон… Нет, не я! Не было домов из светлого дерева, когда я высадилась там. Теперь они стоят… Это сейчас должна появиться ваша женщина-дьявол!..
Она остановилась, задохнувшись от холода и импульсивного страха… Слова, которые она только что произнесла, показались ей безумными, но правильными.
Что касается кораблей, то ведь в тот день их было много, а не два. И местность, описанная в пророчестве, разве она была такой?
Проклятые наваждения! Если бы она могла побежать к Жоффрею! Он бы выслушал и рассеял все ее страхи, посмеялся над ними…
А теперь она была одна. И ей одной почудилась за мнимыми видениями угроза злого духа, женщины-демона, сверкающего создания, которое вышло из пучины моря, чтобы пронестись над землей Акадии и снести, разрушить, уничтожить все на своем пути.., испепелить сердца!
«Я слишком много выпила!.. И к тому же устала! Уж не схожу ли я с ума? Нужно поспать, не думать ни о чем!»
Так размышляла Анжелика в тот знаменательный вечер, когда в Голдсборо праздновалось назначение нового губернатора.
Ночь была уже близка. А Колен все еще держал свою речь, стоя на помосте. Кончил же он тем, что разбросал в толпу целых сто ливров золотых монет.
Все казались веселыми. Только Анжелике во всем виделось что-то пугающее. После «озарения», которое снизошло на нее, когда она стояла на берегу моря, ее боль от разлуки с Жоффреем усилилась страхом. Неужели оба они станут жертвами какого-то колдовства?
Всюду она ощущала знаки своего предчувствия. Смех, песни, танцы, общее веселье вызывали у нее боль, казались ей оскорбительными перед несчастьем, которое, как она видела, надвигается на них. А может, оно уже здесь, среди них!
Червь, скрывающийся внутри плода. Злой дух, который бродит, смеется, губит все вокруг. Крик чайки в ночи? Это смех демона! Кому поведать о своем смятении?
«Я слишком много выпила! Завтра все пройдет… Завтра я отыщу Жоффрея. Надо, чтобы он согласился со мной встретиться. Чтобы он сказал, чего он от меня хочет. Хочет ли он меня прогнать? Или простить? Но ведь так не может долго продолжаться… В конце концов, все мы слабые создания, и он, демон, нас настигнет… Нет, бред какой-то. Ничего же нет на самом деле… Ничего такого в море не видно… Никто к нам не плывет! Ничего ужасного! Нет, мы будем сильнее этой дьявольской силы… Только надо, чтобы мы были вместе… Мне кажется, что меня лихорадит. С меня хватит на сегодня. Прощайте, господа, я вас оставляю с вашими великими проектами».
Она переходила от одной группки людей к другой. Они еще продолжали петь, рассевшись у костров, разложенных на песке. Ее сопровождали приветственные возгласы. Она подошла к Жоффрею де Пейраку и Колену Патюрелю, которые стояли у форта, принимая поздравления и похвалы по поводу торжества. Молча, почтительно поклонилась и проследовала дальше.
По дороге ее слегка покачивало. Она не сознавала, что двое мужчин невольно провожают ее взглядом.
Под окнами ее дома, во дворе форта, матросы разговаривали, опорожняя огромную бутыль вина.
— А пока суд да дело, нас уже «обрядили» в морскую форму, — говорил один из парней с корабля «Сердце Марии». — Вот что значит стать поселенцем в таком прекрасном уголке земли. А что касается жен, то кроме гугеноток и дикарок, других не видно. Вкалывать в Америке, куда ни шло, я согласен, но только не один. Надо, чтобы дома меня ждала вкусная еда и белая жена, католичка, нарядно одетая. Это меня устроит! Это-то меня и привлекло в контракте.
Лейтенант де Барсампюи толкнул его в бок локтем.
— Не слишком ли ты многого захотел, парень? Тебе уже удалось снова увидеть заходящее солнце, хотя день предвещал нам смерть. Сегодня вечером самая прекрасная женщина будет в моих объятиях, это — жизнь. Другая вскоре появится на горизонте. Не сомневайся!
— Пусть будет так! Но пока насчет женщин что-то ничего не намечается.
— Молитесь, сыны мои, — вмешался отец Бор. — Молитесь, и Бог вам воздаст. Все вдруг засмеялись.
— Ну, монах, — сказал один из парней, — не хочу тебе перечить. Но скажи, как твоему Богу удастся завтра же явить нам двадцать или тридцать прекрасных дев, будущих жен, достойных соединить свою судьбу с порядочными дворянами, любителями приключений, коими мы являемся?
— Конечно, я еще не знаю, — спокойно ответил реформат, — но Бог всемогущ. Молитесь, сыны мои, и жены будут дарованы вам.
Глава 18
Бог всемогущ. Бог, как известно, может все.
И парням с корабля «Сердце Марии», обращенным в веру флибустьерам, были действительно дарованы жены на следующий день после того странного вечера.
Какой-то человек показался на тропинке, ведущей от Голубой бухты к Голдсборо. Дождь и ветер развевали его плащ. Он торопился, задыхаясь на бегу. Это был бумагопромышленник Мерсело, владелец заводика, расположенного в стороне от поселка.
Уже у форта он закричал караульным:
— Скорее! Торопитесь! В Голубой бухте тонет корабль!
Анжелика, которая спала как убитая, проснулась от мигания огней во дворе форта. Заря еще только занималась. Сначала ей показалось, что это продолжается праздник. Но из-за поднявшейся суматохи она поняла, что происходит что-то необычное. Наскоро одевшись, она быстро спустилась вниз, чтобы узнать, в чем дело.
В свете фонарей виднелась фигура Мерсело. Он что-то показывал на карте, которую держал граф.
— Они, наверное, налетели на риф Мрачного монаха при входе в маленький залив Анемонов, а потом течением их снесло к Голубой бухте.
— А что им там понадобилось? — воскликнул граф.
— Они испугались бури…
— Но.., не было никакой бури.
Действительно, странно.
Правда, ветер был сильный, и море неспокойное, но небо оставалось чистым. И с корабля, находившегося в открытом море, берег с его сигнальными огнями должен был быть прекрасно виден.
— Может быть, это какое-то рыболовное судно?
— Кто ж его знает?… Слишком темно. Но от криков, что доносятся с места крушения, волосы встают дыбом. Моя жена и дочь вместе со служанкой и нашим соседом уже на берегу.
Вот так, едва придя в себя после праздничного веселья, жители Голдсборо, еще совсем сонные и встревоженные, оказались в то раннее ветреное утро на берегу Голубой бухты, вслушиваясь в доносившиеся до них отчаянные крики. Вдали, среди волн, то появлялись, то исчезали мачты корабля, наполовину скрытого водой. Анжелика уже была в толпе вместе с большинством местных дам.
Корабль погрузился почти до самого борта, но, странное дело, пока еще держался на плаву. Течением у входа в залив его бросало из стороны в сторону. Всякий раз, когда начинало казаться, что несчастный корабль вот-вот должен разбиться и развалиться на куски, словно перегруженная бочка, его относило в сторону вместе с обвисшими парусами и сломанными мачтами.
Лишь бы они продержались до прихода кораблей, которые вели Жоффрей де Пейрак и Колен Патюрель, стараясь обогнуть мыс Ивернек, чтобы подойти к тонущим с моря.
Ветер доносил душераздирающие крики и мольбы о помощи. Они казались еще более ужасными от того, что из-за высоких волн не видно было людей на тонущем корабле.
Из Голдсборо подошла команда из местных матросов и рыбаков. Они вооружились баграми, крюками, якорями, веревками и канатами.
По указанию Эрве Ле Галля, трое из них сели в рыбачью лодку семьи Мерсело и начали грести изо всех сил.
Другие расположились вдоль скал, готовясь помочь тем из потерпевших, кто попытается достигнуть берега вплавь.
