Потерянный рай - Гарднер Ронда (мир книг txt) 📗
— Еще вина? — Улыбка Джошуа стала шире.
Решив, что у нее и так кружится голова, Клеменси хотела отказаться, но вместо этого громко вскрикнула.
— Извините. — Перепуганный Томми смотрел на перевернувшийся стакан, содержимое которого залило ногу Клеменси.
— Все в порядке, — успокоила его гостья и потянулась за бумажной салфеткой.
— Я не хотел…
— Это просто несчастный случай, — миролюбиво улыбнулась Клеменси, но тут же напряглась, проследив за направлением взгляда Джошуа. Тот алчно наблюдал за салфеткой, которой Клеменси вытирала стройную ногу, покрытую золотистым загаром.
Она быстро смяла салфетку и положила ее на пустую тарелку.
— Вы сердитесь? — прозвучал рядом несчастный голосок.
— Конечно, нет, — торопливо заверила Клеменси и попыталась улыбнуться, гладя в тревожное личико.
Видимо, ей удалось убедить Томми, потому что он ответил на улыбку.
— Если хотите, после чая я покажу вам, где водятся улитки, — шепотом предложил он. — И даже гусеницы.
Бр-р…
— Спасибо, — прошептала в ответ Клеменси.
— А еще я покажу вам, где…
— Кто готов есть клубнику?
Клеменси так и не узнала, какую третью гадость хотел продемонстрировать ей Томми. На ее счастье, мальчика отвлек Джошуа.
— Я! — с восторгом воскликнул малыш.
— И я! — откликнулся Джейми, а затем услужливо добавил, услышав негромкий звонок, раздавшийся в доме: — Телефон, папа!
— Прошу прощения. — Джошуа посмотрел на Клеменси, развел руками и зашагал к дому.
— Наверно, папин издатель, — рассудительно сказал Джейми и вдруг зевнул. — Или бабуля, — пробормотал он.
— А может, Анна, — продолжил Томми, потер глаза, сполз со скамейки и присоединился к брату, сидевшему на коврике.
Опять эта таинственная Анна. Они поминают ее в третий раз, подумала Клеменси, подавила в себе постыдное желание расспросить близнецов и собрала пустые тарелки. Поставив их на стол, она взяла четыре блюдца и стала выкладывать на них клубнику. Тут прилетела вороватая оса, и Клеменси хлопнула в ладоши, чтобы отогнать ее.
— Размять ягоды, или вы будете есть их целиком? — Не услышав ответа, она нахмурилась и оглянулась.
Томми и Джейми лежали на коврике, как два уставших щенка, и спали мертвым сном. Клеменси осторожно подошла к коврику, посмотрела на них сверху вниз и нежно улыбнулась. Они выглядели маленькими, ранимыми и совершенно беззащитными. Дети были умные, развитые, и, глядя на них, было легко забыть, что по возрасту они недалеко ушли от младенцев. Не в силах сопротивляться искушению, она опустилась на колени, бережно отвела со лба Джейми прядь непослушных темных волос и инстинктивно поднялась на ноги, услышав шаги за спиной.
— Рухнули, — пробормотала Клеменси, гадая, не почудился ли ей холодок, внезапно возникший в глубине синих глаз. Кажется, дав волю материнским чувствам, она нарушила один из строжайших запретов этого дома. Инстинкт оказался намного сильнее, чем она ожидала.
— Они только-только начали проводить в школе целый день. — Выражение, с которым Джошуа смотрел на сыновей, заставило сердце Клеменси сжаться. Было ясно, что именно является для этого человека самым главным в жизни.
Разбуженный голосом отца, Джейми зашевелился и открыл туманные глаза.
— Пойдем-ка, старина, — нежно сказал Джошуа. — Пора спать.
— Я еще не съел свою клубнику, — сонно пробормотал тот, пытаясь подняться на ноги, но было ясно, что он возражает чисто символически.
— Съешь завтра, ладно? — Без усилий взвалив на плечо неподвижного Томми, Джошуа взял Джейми за руку.
— Спокойной ночи, Клеменси.
— Спокойной ночи, Джейми. — Никаких объятий и поцелуев, сурово напомнила себе она.
— Я скоро вернусь.
Клеменси смотрела вслед Харрингтону, шагавшему с сыновьями к дому, и ощущала странную тоску, как будто была здесь лишней. Не глупи, приказала она себе и быстро пошла к столу. Рассеянно сунув ягоду в рот, она положила остальные обратно в коробку. Правильно, займись полезным делом. Нет, эта оса совершенно обнаглела… Клеменси собрала грязную посуду и отнесла на кухню, войдя с черного хода.
Едва она начала класть тарелки в мойку, как на кухню опрометью влетела фигурка в пижаме.
— Не могу найти медвежонка Хеджи! — огорченно пробормотал мальчик, начиная лихорадочно обыскивать комнату.
— Это не он? — негромко спросила Клеменси, вынимая из-под стопки бумаги сильно потертую плюшевую игрушку. Зверь не походил ни на медведя, ни на ежа, ни на какого-нибудь другого представителя животного мира. Однако, судя по довольной улыбке, тут же появившейся на лице мальчика, это была именно та любимая игрушка, которую он искал.
— Джейми, ну что, нашел? — раздался из коридора голос Джошуа.
— Да, папа! — Несказанно удивив Клеменси, Джейми порывисто обнял ее за талию и убежал.
Клеменси улыбнулась, положила тарелки в мойку и прислушалась, не раздадутся ли в коридоре уверенные шаги. Заметив валявшуюся под столом смятую салфетку, она опустилась на колени и громко вскрикнула от жгучей боли, сила которой разительно не соответствовала размерам черно-желтого насекомого, пулей вылетевшего в дверь.
Клеменси скривилась и принялась нянчить ладонь, раскачиваясь взад и вперед.
— Клеменси…
Она вздрогнула от легкого прикосновения к руке, подняла глаза и увидела склонившееся над ней встревоженное лицо.
— Оса укусила, — сквозь стиснутые зубы ответила она.
— Ой… — Джошуа напряг руку и бережно помог ей подняться. — У вас нет аллергии?
— Нет. — Во всяком случае, к укусам ос. Зато не оставалось сомнений, что у нее аллергия на Джошуа Харрингтона. От его близости у нее сводило живот, а от прикосновения пальцев к обнаженной коже горела рука. Его тревога и сочувствие были тут ни при чем. Эта реакция не имела никакого отношения к личности Джошуа, зато имела прямое отношение к его мужским чарам.
Потребовалась вся сила воли, чтобы не отдернуть руку, когда ловкие, уверенные пальцы принялись быстро изучать ее ладонь.
— Извините, — мягко сказал Джошуа, к облегчению Клеменси, неправильно поняв, почему она резко выдохнула. Однако в синих глазах что-то блеснуло, и она поняла, что ошиблась. Этот человек был слишком наблюдателен.
Харрингтон порывисто обернулся, шагнул к аптечке, висевшей достаточно высоко, чтобы до нее не могли добраться близнецы, и достал оттуда какой-то тюбик.
— Вот. Это снимет боль. — Он отвернул крышечку и протянул тюбик Клеменси.
— Спасибо. — На мгновение она испугалась, что Джошуа сам собирается смазать укус. Она неуклюже выдавила крем и втерла его в ладонь, ощущая на себе пристальный взгляд.
Клеменси исподтишка покосилась на него, и тюбик выпал из ее онемевших пальцев. Глаза, опушенные густыми темными ресницами, жадно смотрели на ее рот.
— О черт…
Пока Джошуа наклонял голову, у Клеменси было время возразить или отвернуться, но она не сделала ни того ни другого. С тем же чувством неизбежности, которое она испытала в тот миг, когда увидела его снова, Клеменси подставила ему губы.
Ощутив прикосновение властного рта, она ощутила не медленно растущее наслаждение, а поразительное чувство глубокого облегчения. Веки Клеменси опустились, руки сами собой обвили его шею, пальцы вплелись в густые, пышные волосы. Но облегчение тут же сменилось мучительно острым влечением, едва твердые, обжигающие губы крепче прильнули к ее рту. Именно поэтому она сбежала от него много лет назад, именно поэтому так боялась когда-нибудь встретить его вновь. Оказывается, она боялась не его, а себя. Своей реакции на едва знакомого мужчину.
Руки Джошуа погладили ее спину, обхватили бедра и тесно прижали к напрягшейся мужской плоти. Потеряв способность здраво мыслить, она выгнулась ему навстречу, пальцы скользнули под воротник рубашки. Джошуа судорожно втянул в себя воздух, этот звук был таким же опьяняющим, как и прикосновение к теплому мужскому телу. Она не ощущала ничего, кроме желания слиться с этим человеком, узнать вкус и запах его кожи, дотронуться до нее и утонуть в водовороте чувственного наслаждения.
