Статистическая вероятность любви с первого взгляда - Смит Дженнифер (первая книга TXT) 📗
Слово слишком бледное, даже близко не передает, как это было страшно и как страшно до сих пор. И хотя она тысячу раз в подробностях рассказывала эту историю самым разным людям, почему?то ей показалось, что Оливер может понять ее лучше всех. Может, потому, что он так внимательно смотрит на нее, словно прожигая взглядом крошечную дырочку в ее сердце.
Хедли прекрасно понимала: это ощущение обманчиво. Иллюзия доверительной близости. Тишины и полумрака… Ну и пусть. По крайней мере в эту минуту все кажется настоящим.
— Тебе, наверное, тяжело было. И маме твоей.
— Первое время — да. Она почти не вставала, целыми днями лежала в постели. Но, по?моему, она пришла в себя быстрее, чем я.
— Как? — удивился Оливер. — Как можно прийти в себя после такого?
Хедли честно ответила:
— Не знаю. Она всерьез считает, что так лучше. У нее новое чувство и у него новое чувство — все прекрасно. Только я не в восторге, особенно от перспективы знакомства с его новым чувством.
— Даже несмотря на то что оно не такое уж и новое?
— Особенно поэтому! Так в сто раз хуже. Я постоянно представляю себе, как войду совсем одна, и все гости на меня уставятся. Интересно же: дочка из Америки не желает знакомиться с мачехой! — Хедли поморщила нос. — Мачеха… Господи боже.
Оливер нахмурился.
— По?моему, ты храбрая.
— Почему это?
— Потому что все?таки поехала. Не прячешься от всего происходящего, стараешься жить дальше. Это и есть храбрость.
— Что?то непохоже.
— Просто ты смотришь на ситуацию изнутри. Ничего, потом поймешь.
Хедли заглянула ему в лицо.
— А ты?
— Что я?
— Небось не так трусишь перед своей церемонией, как я.
— Не будь в этом слишком уверена, — ответила Оливер и внезапно напрягся.
Он сидел, повернувшись к Хедли, почти вплотную, а теперь снова отодвинулся. Немного, но Хедли это заметила.
Он откинулся назад, а Хедли наклонилась вперед, словно их соединяла невидимая нить. Для нее тема папиной свадьбы тоже была не очень радостной. Но она же рассказала ему!
— Ну что, ты дома увидишься с родителями?
Кивок.
— Здорово! У тебя с ними близкие отношения?
Оливер открыл и снова закрыл рот: по проходу под звяканье банок и бутылок двигалась тележка с напитками. Миновав их ряд, стюардесса наконец?то остановилась, ногой нажала на тележку и, обернувшись, стала ожидать заказа.
Все произошло так быстро, что Хедли едва успевала опомниться. Оливер вытащил из кармана джинсов монету и щелчком отправил ее в проход между сиденьями. Перегнувшись через спящую соседку, он поймал монету левой рукой, одновременно правой выхватил из тележки две миниатюрные бутылочки. Бутылочки вместе с монетой он спрятал в карман буквально за секунду до того, как стюардесса вновь обернулась к ним.
— Что?нибудь будете брать? — спросила она, окидывая взглядом ошарашенное лицо Хедли, раскрасневшуюся физиономию Оливера и бодро похрапывающую старушку.
— Мне ничего, — с трудом выдавила Хедли.
— Мне тоже, — подхватил Оливер. — Спасибо.
Стюардесса с тележкой направилась дальше. Хедли смотрела на Оливера, раскрыв рот. Он торжественно вручил ей одну бутылочку, со своей же, передергивая плечами, открутил крышечку.
— Прошу прощения, — произнес Оливер. — Просто я подумал: если уж мы решили беседовать о своих семейных делах, капелька виски будет не лишней.
Хедли заморгала, уставившись на бутылочку у себя в руке.
— И что, ты намерен их отработать или как?
Оливер усмехнулся:
— Десять лет каторжных работ?
— Я имела в виду мытье посуды, — постаралась отшутиться Хедли, возвращая ему бутылочку. — Или, может, переноску багажа.
— Это ты меня и так заставишь! Не волнуйся, потом оставлю десятку на сиденье. Просто не хотелось лишних споров, хотя мне уже восемнадцать и мы, наверное, ближе к Лондону, чем к Нью?Йорку. Ты любишь виски?
Хедли помотала головой.
— А пробовала?
— Нет.
— Продегустируй! — Он протянул ей бутылочку. — Один глоток.
Хедли отвинтила крышку и поднесла бутылочку к губам, заранее морщась уже от одного запаха — резкого, чуточку отдающего дымком и чересчур крепкого. Жидкость обожгла горло. Слезы выступили на глазах. Прокашлявшись, Хедли вновь завинтила крышечку и отдала бутылочку Оливеру.
— Все равно что костер лизнуть, — сморщилась Хедли. — Ужас какой?то!
Оливер со смехом прикончил свой виски.
— Ладно, принял.
— Теперь наконец?то можно поговорить о твоей семье?
— Почему тебя это так интересует?
— А почему бы и нет?
Тяжкий вздох Оливера походил на стон.
— Так, значит… У меня трое старших братьев…
— Они все живут в Англии?
— Да. Трое старших братьев, и все живут в Англии. — Оливер открыл вторую бутылочку. — Что еще? Когда я выбрал Йель вместо Оксфорда, папа был очень недоволен, зато мама обрадовалась. Она тоже закончила университет в Америке.
— Он поэтому и не поехал с вами в начале учебного года?
Оливер страдальчески посмотрел на нее и одним глотком допил виски.
— Ты задаешь ужасно много вопросов.
— Я же тебе рассказала про своего отца — что он нас бросил, ушел к другой женщине и я больше года его не видела. Вряд ли твоя семейная драма это переплюнет.
— Ты не говорила, что вы так долго не виделись.
Я думал, ты с ней не встречалась только.
Тут пришла очередь Хедли ерзать на сиденье.
— Мы разговариваем по телефону. А встречаться я не хочу. Я все еще слишком злюсь на него.
— А он знает об этом?
— Что я злюсь?
Оливер кивнул.
— Конечно! — Хедли наклонила голову. — Вроде сейчас не обо мне речь.
— Просто я удивляюсь, что ты так откровенно об этом говоришь. У нас в семье постоянно кто?нибудь на когонибудь злится, но все молчат.
— Может, лучше было бы высказаться.
— Может быть.
Хедли неожиданно заметила, что они с Оливером шепчутся, близко наклонясь друг к другу, в тени, которую отбрасывает желтый светильник. Конечно, можно представить, что они сейчас находятся наедине где?нибудь в ресторанчике или в парке на скамейке, там, внизу, на твердой земле. Она сумела разглядеть крошечный шрам у Оливера над глазом, небольшую щетину на подбородке и невероятно длинные ресницы. Хедли, неожиданно даже для себя, отшатнулась. Оливер удивленно взглянул на нее.
— Извини! — Он выпрямился и убрал руку с подлокотника. — Я забыл про твою клаустрофобию. Тебе, наверное, жутко неприятно.
— Да нет… — Хедли покачала головой. — На самом деле мне не так уж и плохо.
Оливер кивком указал на иллюминатор с опущенной шторкой…
— Все?таки, по?моему, лучше, если можешь выглянуть наружу. А так даже я чувствую себя закупоренным.
— Это папин фокус, — постаралась объяснить Хедли. — Когда со мной впервые случилось такое, папа приказал представить себе небо. Но это помогает, только если небо вверху, а не внизу.
— Ясно, — отозвался Оливер. — Логично.
Молчание явно затянулось. И ребята принялись разглядывать свои руки.
— Я раньше боялся темноты, — вдруг проговорил Оливер. — И не только пока был совсем маленький. Почти до одиннадцати лет!
Хедли не знала, что ответить. Лицо Оливера сейчас казалось совсем мальчишеским — черты словно смягчились, и глаза стали круглее. Хедли захотелось погладить его по руке, но она удержалась.
— Братья всегда меня дразнили. Выключали свет, когда я входил в комнату, а потом ржали как ненормальные. А папа сердился на меня. Но ни капли не сочувствовал. Помню, однажды я прибежал к нему в комнату среди ночи, и он меня отругал — сказал, что я веду себя как девчонка, еще начал пугать монстрами в шкафу, чтобы я перестал бояться, повторяя одно и то же: «Пора повзрослеть…» Блестяще, скажи?
— Родители не всегда бывают правы, — произнесла Хедли. — Просто иногда не сразу это понимаешь.
— А однажды я проснулся ночью, — продолжал Оливер. — Смотрю, он устанавливает ночник возле моей кровати. Наверняка думал, что я сплю, иначе ни за что не стал бы делать этого при мне. Я и виду не подал, просто подсматривал тихонько. Он воткнул вилку в розетку и нажал выключатель. Синий свет…
