Бывший муж - Роуз Эмили (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Она села на табурет перед мольбертом, взяла в руки кисть, стараясь освежить свои воспоминания. Внезапно набросок на мольберте, к ее ужасу, вдруг словно растворился, потерял определенность, напугав ее до смерти. Она выронила кисть, вскочила и стремглав выбежала из комнаты, с треском захлопнув дверь. Лоб ее покрылся холодным потом.
Чуть позже, очутившись внизу, она бессильно опустилась в кресло, придвинув его к камину. Глаза ее уставились на пляшущие язычки пламени. Огонь освещал комнату, играл отблесками на мебели. Погрузившись в свои мысли, она ничего не замечала вокруг. Увы, память ее не оживала. Она была незнакомкой в собственном доме.
Эрни оглядела шкафы, одежду, развешанную в гардеробе, косметику, туалетные принадлежности в ванной, но все эти вещи молчали. Казалось, что они принадлежат кому-то другому. Она порылась в бюро, стоявшем в углу гостиной, просматривая все, что попадалось под руку: письма, счета, даже старые заказы на продукты у бакалейщика. Ничего не приходило в голову, в уснувшей памяти не возникло ни малейшего просвета. Длинные дни, проведенные в больнице, она лелеяла надежду, что возвращение домой поможет ей. И вот теперь она дома, сидит у странного камина, в странной гостиной и ничего не помнит.
Она решила лечь в кровать, не зажигая света. Смотрела через окно на узкий серпик луны, то появлявшийся из облаков, то исчезавший за ними, прислушивалась к шуршанию волн, стараясь представить свое будущее. Но будущее было расплывчатым, размытым. Совсем поздно она забылась тяжелым сном. Во сне ее преследовали какие-то видения, от которых в забытьи становилось и страшно, и очень, очень одиноко.
Сейчас Эрни смотрела на море. Облака стали гуще. Ветер с моря нес дождь. Она чувствовала, как капли влаги оседают на щеках. То и дело приходилось отирать лицо. Она просидела на валуне довольно долго, и ей стало холодно. Вытянув ноги, растерла их похолодевшими пальцами. Потом прислушалась к вою ветра, сквозь который вдруг прорвался человеческий голос. Кто-то кричал и, кажется, называл ее имя. Она повернулась и посмотрела на тропинку. Со стороны коттеджа двигался человек, прикрываясь от ветра. Взгляд его был устремлен на скалистый берег. Это был Грэм.
Вскрикнув от удивления, она вскочила на ноги. Он сразу же ее заметил и остановился как вкопанный, ожидая, что она подойдет к нему. Она даже не шла – летела, пока не оказалась в его объятиях. Обхватила его и прижалась носом к пальто. Тело ее сотрясалось от рыданий. Она чувствовала его крепкие руки. Наконец подняла голову и сквозь пелену слез посмотрела на него.
– О Грэм! Ничего, ничего не произошло! Я так была уверена, что память вернется, но все осталось по-прежнему.
Она опять уткнулась в его плечо.
– Какая же ты глупенькая, дурочка моя! – Голос у него был сдавленный. – Я чуть не сошел с ума. Как ты могла так поступить?
– Мне нужно было попробовать. – Ее бормотание едва можно было разобрать. – Я должна была возвратиться сюда.
Он гладил ее волосы, а потом приподнял лицо и вгляделся в него.
– А что, если бы тебе в голову пришла сумасшедшая мысль покончить с собой? Случись такое, я бы убил себя!
Дыхание застряло у нее в горле, потом она всхлипнула и с изумлением посмотрела на него.
Подчиняясь какому-то слепому инстинкту, она бежала к нему, надеясь найти в его объятиях успокоение и поддержку. Однако его побледневшее лицо выражало что угодно, только не сочувствие. Оно было неподвижным, замкнутым как маска, а глаза странно блестели. Тело его было напряженным, жестким. Это ощущалось даже сквозь толстое пальто. С нечленораздельным восклицанием он оторвал ее от себя и повернул лицом к тропинке, ведущей к коттеджу. Ее сердце дрогнуло, забилось – с ней поступили, как с нашалившим ребенком.
Она первой вошла в дом, а Грэм, войдя следом, заходил по гостиной взад и вперед, сжимая и разжимая кулаки. Он сбросил пальто на спинку кресла. Эрни тоже медленно сняла дубленку, повесила ее на крючок и в раздумье остановилась посредине гостиной, засунув руки в карманы джинсов. После энергичной пробежки по тропинке ноги подгибались от слабости. Ей пришлось сесть. Вид неестественно выпрямившейся фигуры, рассерженной физиономии и непрестанное метание по комнате вызвали в ней какой-то проблеск…
– Ну, тебе нечего сказать?
Она откинула голову.
– Я думала, ты в Нью-Йорке.
– Я так и предполагал. Посчитала, что ничто не помешает тебе выкинуть такой фортель! – Он обвел рукой комнату и резко отвернулся от Эрни, запустив пятерню в волосы.
– Как… как ты нашел меня?
– Как, как! Все было чертовски просто, – зло выдохнул он. – Ты твердила о коттедже почти каждый день! Боже, я должен был предусмотреть это…
– Грэм, все произошло иначе, – попыталась объяснить она. – Я совсем не думала… я не планировала приехать сюда. Это был просто порыв…
– Порыв?.. – Он повернулся к ней. Глаза обожгли ее огнем. Она сглотнула и уставилась на коврик.
– И все же, как ты нашел?
– Я вернулся из Нью-Йорка раньше. Подумал, что ты волнуешься из-за предстоящей поездки во Францию. Можешь мне поверить. – Казалось, что он с усилием цедит слова. – Я поехал в больницу, а ты, черт возьми, уже смылась оттуда. Доктора Филдса не было. Сестра смогла мне сказать только одно – за тобой приехала машина, как якобы было договорено. Я сразу же понял, что кто-то другой увез тебя из больницы.
Она подозрительно посмотрела на него.
– Ты не заезжал на… на керамический заводик?
– Я отбил там руку, колотя во все двери, но никакого ответа не добился, – прошипел он сквозь зубы. – Потом я заметил дорожку через поле и понял, что она ведет именно сюда!
– Грэм, поверь, Саймон совсем не был в курсе моих дел. Он считал, что я выписываюсь на законных основаниях, и только поинтересовался, почему так рано. Они с Эмми уговаривали меня остаться у них на всю пятницу, считая, что одиночество отрицательно подействует на меня…
– И они были правы, черт возьми!
– Прости, Грэм, но мне нужно было кое-что сделать.
– Что еще сделать? – хрипло прорычал он.
Эрни посмотрела на него, рассчитывая, что он все же поймет ее.
– Я должна была вернуться сюда! Я надеялась, что этот дом поможет мне вспомнить. Я старалась объяснить тебе, что меня волнует, но ты даже не слушал меня, был слишком занят своей идеей отправить меня во Францию. В конце концов, – она пожала плечами, – я решила действовать по своему усмотрению.
– И ты даже не подумала, как твой поступок может отразиться на других…
Она неловко поднялась с кресла.
– Я не думала, что обо мне спохватятся до понедельника. И потом, я же послала записку, – добавила она неубедительно.
– И посчитала, что поступаешь как нельзя лучше? – воскликнул он. – О Боже, Эрни! – Он снова растрепал волосы, словно они мешали ему.
– Я уже извинилась, все объяснила, – проговорила она еле слышно. – Что еще я могу добавить? – сказала она, замечая, что гостиная стала крутиться у нее перед глазами. Эрни тяжело привалилась к дверному косяку, взявшись трясущейся рукой за лоб. Она чувствовала, что еще немного – и она свалится в обморок. К собственному ужасу, ей пришлось вцепиться в косяк, поскольку ноги отказывались держать ее, – они стали как ватные.
Грэм грубо выругался. Он сделал два шага навстречу, и она оказалась в его руках. Он помог ей усесться в кресле у камина. Она слышала, как он возится с поленьями, стараясь сделать огонь жарче. Затем вернулся к ней, чтобы растереть ей руки.
– Господи, ты совсем заледенела! Сколько же времени ты провела на холоде?
– Я… я не заметила, – сказала она. – Я сидела и думала о вечности.
– Несомненно, если бы я не появился, ты бы отправилась в эту вечность – замерзла бы до смерти. Неужели у тебя совсем нет разума?
Она попыталась отнять руки.
– Сейчас все хорошо…
– Ну да, посмотри, на кого ты похожа. Сиди и не двигайся! – скомандовал он.
Она заставила себя откинуться на спинку кресла и глубоко вздохнуть. Только убедившись, что руки ее потеплели, он выпрямился. Опершись ногой на камин, он оглядел ее хрупкое тело, обтянутое свитером и джинсами, и не сказал ни слова.
