Цена одного дня (СИ) - Кейн Лея (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Ты над предложением Кэпа подумай, — добавляет он после недолгой паузы, глядя мне прямо в глаза. — Пожениться — вполне здравое решение в наших обстоятельствах.
— Ты что, босс, делаешь мне предложение? — усмехаюсь я. — А как же поцелуй перед алтарем? Ты же не целуешь девушек.
Он улыбается уголком губ:
— Сделаю для тебя исключение.
— И сколько оно стоит?
— Тебе повезло. Сегодня тотальная распродажа. У меня небольшой праздник — я стал дядей.
— Серьезно? — Странно, но я искренне радуюсь за Люкова, потому что он стал мягче после разговора с Артемом Никитичем. — Когда?
— В прошлом году. — Люков встает из-за стола, чуть пошатываясь. — Пойду отдохну.
Да, поспать тебе, пьянчужке, не помешает, думаю я, взглядом провожая его в дом.
Еще немного посидев в беседке, я решаю отвлечься домашними делами и с позволения хозяина принимаюсь за готовку ужина. К вечеру уже готово рагу, салат и даже испечен яблочный пирог. Но Артем Никитич настаивает, чтобы сначала я попарила косточки в сауне. Мне лестно его гостеприимство, да и кто в здравом уме откажется от такого предложения, поэтому, получив от хозяина халат и полотенце, я отправляюсь в райское местечко этого особняка.
Практичная парилка прилегает к бассейну под куполообразной крышей. Среди шезлонгов сочная зелень широколиственных пальм, которым вполне хватает света. Вода в бассейне кристально чистая и в меру теплая. Самое то — прыгнуть в него, хорошо погревшись и пропотев, что я и делаю, расслабившись и потеряв ход времени. Здесь даже забывается тот кошмар, из которого я никак не могу выбраться. Чувствую себя словно заново рожденной.
Вылезаю из бассейна и, обернув свое нагое тело полотенцем, снова бегу в парилку, где уже сидит млеет от кайфа Люков.
Я вздрагиваю от неожиданности. И когда он успел пройти мимо меня? Когда я плавала в бассейне? Голая?!
— Босс, тебе кто-нибудь говорил, что ты катастрофически бесцеремонный? — ворчу я, торча в дверном проеме и потуже затягивая полотенце на груди.
— Смотри, все прикрыто, — указывает он мне на полотенце на своих разведенных бедрах. — Ничего не видно. — Ага, не видно. Кроме пресса в кубиках, по которому так соблазнительно стекают капельки пота. — Дверь закрой. Дует.
— А ничего, что я еще не закончила?
— Так в чем дело, птичка? Места много. Входи.
Глава 19. Люков
Птичка моргает, приоткрыв ротик. А я-то думал, ты привыкаешь ко мне.
— Не подашь мне воды? — спрашиваю я, приводя ее в чувство.
— Что?
— Воды. Из кулера. — Я киваю за ее спину.
— А… Да, без проблем, — рассеянно соглашается она, все туже наматывая на себя полотенце.
Успокойся, птичка, я все успел разглядеть, пока ты нежилась в бассейне. Радуйся, что прямо там тебя не трахнул.
Кулер низкий, и ей приходится наклониться. Смущенная, она делает это боком, убирая от моего взгляда свой орех. Набирает стаканчик, явно в нетерпении, когда же он наполнится, и возвращается в парилку. Дверь прикрывает, как я и просил. Протягивает мне воду с максимально дальнего расстояния, дуреха. Да если я захочу, я тебя в другой стране найду и заставлю стонать подо мной.
Про себя посмеиваясь, беру стакан и пью, поверх него глядя, как она залезает на полок.
— Ну, что скажешь? Выйдешь за меня?
От этого вопроса она и вовсе теряется. А мне в кайф наблюдать за ней: как гордая и сильная, она ломается под гнетом обстоятельств. В ней же сейчас настоящая борьба. Мозг твердит бежать от меня подальше, желательно предварительно выпустив в меня всю обойму, а сердце кричит, стой, вдруг он тебе понравится.
— Если так надо, — бормочет она, продолжая мять свое полотенце.
Блядь, я его сдеру с тебя, если ты не прекратишь! О такой фигуре мечтают, ее делают, за нее отваливают сотни тысяч и душу дьяволу продают. А ты жмешься, будто тебе пиздец как стыдно.
Я вижу, как по ее шее стекает капелька пота, огибает ключицу и спускается вниз, впитываясь в полотенце, вместо того чтобы продолжать свой путь по крутым холмам, промеж которых я бы точно ее…
— Но это же фиктивно, да? — выбрасывает она меня из моих фантазий, взглянув слишком невинно.
— Ага, — мычу я, сминая пластиковый стакан в руке.
— Я просто думаю, как объяснить все отцу. У него могут возникнуть проблемы.
Охренеть! За ней гонится главарь крупной бандитской группировки, а она переживает, что будет с Егором, когда он очнется, не причинит ли ее присутствие здесь вред Кэпу, и не поплатится ли папочка теплым местечком в прокуратуре, если дочь выйдет замуж за преступника. Але, птичка, о себе когда думать начнешь?! Поэтому твой бывший до сих пор на свободе. Пожалела этого пидора.
Смотрю на этого сущего ангела и себя еще грязнее чувствую. Наверное, это главная причина, почему у Егора уже есть сын, а у меня нет нихуя, кроме послужного списка для приличного срока на нарах. Я сволочь. Просто конченая сволочь. Я промышляю контрабандой, покрываю крупные уголовки, по моей вине уже не раз такие же твари, как я, оказывались на больничной койке, я трахаю любую приглянувшуюся мне девку, а потом делаю вид, что не знаю ее, не уважаю деда, воевавшего за нашу страну, зато чту память отца, который когда-то продавал оружие наемникам, стрелявшим по нашим пацанам в Грозном. Этот порочный круг — моя жизнь, где нет безоблачного будущего. Шумейко права, что скрывает от меня племянника. Я навлеку на него лишь проблемы.
— Босс? — окликает меня птичка. — Ты что, завис?
Я мотаю головой.
— Пойду окунусь.
Выхожу из парилки и, скинув полотенце, бросаюсь в бассейн. Вода бодрит, возвращая мне трезвость ума. Но ненадолго.
Едва выныриваю на поверхность, как вокруг гаснет свет. В окна едва-едва пробирается холодный ночной полумрак с улицы. Вот она одна из прелестей жизни в деревне — от электричества, мобильной связи и интернета здесь зависимость не разовьется.
— Босс? — слышу я дрогнувший голос птички.
Черт, она же в парилке осталась!
Я плыву к краю бассейна, наощупь нахожу лестницу и быстро поднимаюсь.
— Птичка, ты в порядке?
Обалдеть, сколько тревоги в моем голосе. Мне что, правда не насрать, в порядке ли она?
— К счастью, я не обожглась, — ее голос звучит бархатно и нежно в ночи, под плеск воды и шипение печи. Кажется, он здесь всюду, как пар. — Ты не мог бы вывести меня отсюда?
Я не успеваю сориентироваться, где бросил полотенце, как ее горячие пальцы касаются моего локтя. Я слышу, как испуганно она дышит. Представляю панику в ее глазах. Чувствую, как подрагивают ее пальцы.
— Ты что, боишься? — усмехаюсь я, а птичка уже так близко, что меня касается тепло ее разгоряченного тела.
— Конечно, я не хочу обжечься о печь или поскользнуться на мокром кафеле. Я наконец-то поверила, что есть шанс спастись.
Твою мать, ну зачем ты так говоришь?! Хочешь окончательно унизить меня?! Хочешь доконать?! Я и так презираю себя за то, что был таким болваном, и представь себе, птичка, не знаю, как теперь все исправить. Я даже в глаза тебе смотреть не могу. И хорошо, что сейчас вижу лишь размытое очертание твоей хрупкой фигурки, иначе утопился бы прямо в бассейне за спиной.
— Босс, почему ты молчишь? Ты выведешь меня?
— Нет, — шепчу я не своим голосом, резко притягиваю птичку к себе и, гори все синим пламенем, целую ее в губы.
Снова этот ни с чем несравнимый вкус, от которого кружится голова.
Птичка хоть и напряжена, а не отталкивает меня. Несмело отвечает на поцелуй, почти повисая в моих объятиях.
Я в кулаках сжимаю ее гребаное полотенце, намереваясь сорвать его и трахнуть ее на ближайшем шезлонге, но в зале загорается свет. Птичка распахивает глаза, отстраняется и делает шаг назад, выскальзывая из моих рук. Пряча от меня лицо, разворачивается и бегом удирает отсюда. А я стою на краю бассейна — брошенный, голый и с каменным стояком.
И что мне теперь делать?
Глава 20. Ева
Не знаю, от чего мне жарче — от парилки или поцелуя Люкова. В комнате я сразу распахиваю окно и поглубже вдыхаю свежего воздуха. Успокоиться не выходит. Сердце рьяно рвется из груди, а ноги по-прежнему будто не свои.
