Апрель для Октября (СИ) - Деева Лина (книги онлайн полные .txt, .fb2) 📗
«Любопытно, Эйприл тоже собачница?»
Дин раздражённо пнул носком сапога некстати подвернувшийся камень. Сколько можно вспоминать эту девчонку! Честное слово, не будь она ангелом, впору было бы заподозрить приворотное плетение и обратиться к кому-нибудь из подчинённых короля Белета.
Занятый этими мыслями, Дин подошёл к найтмару, и лишь тогда заметил, что обе стреноженные лошади неспокойны: прядают ушами, выстукивают копытами нервный ритм и испуганно косятся на лежащий невдалеке огромный валун. С учётом общей безжизненности адских пустошей такое поведение могло означать только одно — хищника.
Не рассуждая дальше, Дин сорвал с луки седла арбалет. Стремительно взвёл его и, одновременно швырнув в сторону валуна знак слепоты, выстрелил.
Сбитая в прыжке химера тяжело рухнула на землю, несколько раз дёрнула могучими орлиными лапами и затихла. Из её правого глаза торчал арбалетный болт.
— Друг мой, ты невероятно крут.
В кои-то веки уважение и восхищение в тоне и взгляде Лиона были неподдельными.
— Благодарю, — равнодушно отозвался Дин. Стараясь держаться на безопасном расстоянии от когтей и скорпионьего хвоста, обошёл тварь кругом. Да, повезло, что удача оказалась к нему благосклонна — на второй выстрел времени бы не хватило, а вступать в рукопашную с таким монстром… Дин удержался от того, чтобы не поёжиться. Отвлекая воображение, хлопнул в ладоши, призывая духа.
— Ваше сиятельство, — тот замер в поклоне, ожидая приказаний и опасливо косясь на мёртвую химеру.
— Тушу свежевать, — распорядился Дин. — Яд из тельсона сцедить, шкуру выделать, кости растереть в порошок. Выполняй.
Дух исчез, отправившись за подмогой, а Дин, повесив арбалет на прежнее место и отвязав найтмара, запрыгнул в седло. Небрежно бросил ждущему его верхом на кельпи Лиону:
— Через пару дней жди подарок, — и тронул каблуками конские бока.
— Ты очень щедр, — приятель благодарно приложил ладонь к груди. — И искушаешь охотиться с тобой почаще.
— Охоться, если есть желание, — Дину в самом деле было это безразлично. — Только не болтай в процессе.
Лион хмыкнул, но смолчал — не иначе внял просьбе.
Глава 14
Клепсидра методично отсчитывала проходящие на Земле часы и дни. Дин изъездил все пустоши, наохотившись на несколько лет вперёд и пополнив кладовые редкими алхимическими компонентами и звериными шкурами. Лион, как и обещал, не раз составлял ему компанию, добавив в свою коллекцию трофеев пару некрупных химер и гарпию.
Кроме охоты, Дин занимался поместьем. Провёл в замке строгую ревизию, проверил бухгалтерские книги, устроил давно напрашивавшуюся перепись легионов. И, хвала намертво прилипшей к лицу маске невозмутимости, никто даже не догадывался, насколько его воротило от этих скучных занятий.
— Ты прямо-таки домоседом заделался, — как-то после ужина заметил Лион. — Неужели слухи правдивы, и ты собираешься связать себя узами брака?
— Ни в коем случае, — Дин позволил отвращению прорваться в голос. — Причём тут вообще брак?
— Предполагают, что ты готовишь имение к прибытию будущей хозяйки.
Дин машинально опустил руку в карман и по недавно появившейся привычке сжал найденный жадеит.
— Бред.
Приятель развёл руками:
— За что купил, за то и продаю. Но если адские кумушки внезапно окажутся правы, я надеюсь, ты скажешь мне об этом? По-дружески.
— Непременно, — Дин не видел проблемы обещать то, что никогда не произойдёт.
Удовлетворённый ответом Лион перешёл к следующей сплетне — о новой фаворитке мессира Сатаны. Погружённый в раздумья Дин слушал приятеля вполуха. Раньше он не думал, что его безвылазное сидение в Аду будет замечено и, вполне возможно, кому-то покажется подозрительным.
«Пора возвращаться на Землю».
И от этой простой мысли на сердце вдруг стало радостнее.
***
С ночи его последнего визита прошло больше полутора месяцев, и утёс Семи Ветров встретил Дина ледяной глазурью и холодом близящегося Йоля. После затхлой атмосферы Ада кристальный воздух пился, как вода, и пьянил, как молодое вино. Дин привычно стоял на краю скалы и, глубоко дыша, смотрел на золотисто-серебряную паутину городских огней под ногами. Официально — выбирая жертву. На самом деле — пытаясь разглядеть среди мешанины красок грехов и праведных поступков тонкий серебристый след.
Половинка увядающей Луны уже закатилась за гору, а Дин всё не решался покинуть утёс. Ему казалось, ещё немного, и он заметит Эйприл — или та сама появится на Семи Ветрах. Но минуты неумолимо шли, и когда восточная часть неба начала бледнеть, Дин смирился. Хотел было сорваться вниз, в город, однако в последний момент передумал.
Потому что за всё это время так и не выбрал себе жертву.
То же самое повторилось на следующую ночь, и на следующую, и на следующую. И с каждой тревога Дина росла, пускай он не желал себе в этом признаваться. Будь Эйприл из демонов, можно было бы решить, что она банально сменила место охоты. Увы, ангелам, особенно низшим, такие вольности были запрещены. Каждый из них получал свою территорию и приглядывал исключительно за ней. Таким образом выходило, что девчонка сидела в Раю, в связи с чем возникал новый вопрос: добровольно ли? Поскольку что бы она ни рассказывала о Небесной толерантности, Дину в последнюю слабо верилось. Ад и Рай — вечные антагонисты, и наивно ожидать, будто за мирное общение их представителей эти самые представители не получат по всей строгости. «А уж если узнают историю с Гримом и пером…» — дальше Дин старался не думать. Хотя его самого жизнь в Аду полностью устраивала, Эйприл он падения не желал. Не тот характер у девчонки.
«Нужно каким-то образом выяснить, что с ней. Напрямую действовать нельзя, а значит, — Дин крепко сжал жадеит, — значит, остаётся Лимб».
***
Окружённый семью стенами замок всегда напоминал ему улей из-за постоянного гула голосов. Порой Дин думал, что для населявших первый круг душ наказание обернулось милостью. Для этих людей интеллектуальная беседа под разбавленное водой вино или возможность творить и делиться плодами творчества были очевидно ценнее райской благодати. Что скрывать, Дин и сам любил сюда захаживать, хотя больше слушал, чем говорил. Вот и сейчас, шагая по второй стене, он с удовольствием выхватывал обрывки фраз из разговоров прогуливавшихся тут же душ.
— …я напоминаю, что Единое будучи совершенным, ничего не ищет, ничего не имеет и ни в чём не нуждается…
— …Логос пронизывает материю, формирует и образует её…
— …числовая сущность мира…
— …поэма об императоре Октавиане…
Услышав последнее, Дин насторожился и догнал идущих чуть впереди высокого молодого человека и низенького плотного старика с обширной лысиной. Оба были одеты в тоги с пурпурной полосой.
— Прошу прощения, что вмешиваюсь, господин Сенека, господин Лукан, — любезно обратился он к ним. — Я верно понял, вы говорили о новой поэме господина Вергилия?
— А, господин Судья, — старик одарил его доброжелательной улыбкой. — Давно вас не было. Да, я говорил о несравненном Вергилии, наконец-то порадовавшем нас своей новой поэмой. Мы с племянником как раз идём из терм, где с удовольствием её слушали.
— Прекрасная новость! — Дин действительно любил стихи великого галлийца. — Как вы считаете, господин Вергилий ещё в термах? Я бы хотел засвидетельствовать ему своё восхищение.
Сенека и Лукан переглянулись, и последний неуверенно сказал:
— Полагаю, да. Вряд ли поклонники божественного Вергилия отпустили его так быстро.
— Благодарю, — наклонил голову Дин и заторопился в сторону внутреннего круга стен.
В термах было предсказуемо людно. Впрочем, завидев Дина, души вежливо расступались, и ему не пришлось толкаться, чтобы подойти к окружённому почитателями крупному высокому человеку в грубой, до пят свисающей тоге.
— Господин Судья! — обрадовался тот, заметив Дина. — Вот уж не ожидал!
— Мантия спешит преклонится перед лирой, — улыбнулся Дин. — Примите мои искренние поздравления, господин Поэт.
