Запретам вопреки - Беллоу Ирен (чтение книг txt) 📗
Дейзи замолчала, удивившись своей откровенности. А главное, с кем? С человеком, которого она предпочла бы никогда больше не видеть. Она заметила, как внимательно слушал ее Филипп. В глазах его появилось напряжение, он словно ждал от нее еще каких-то признаний. Но, видимо, не дождался, судя по мелькнувшему в глазах недовольству. Дейзи отвела взгляд, уставившись на свои руки. Садовые перчатки не защитили их от грязи под ногтями. Она сжала пальцы в кулачки.
Не дожидаясь приглашения, Филипп сел рядом, и Дейзи снова охватило чувство тревоги. Мысленно перебирая все возможности избавиться от его присутствия до возвращения Эндрю, она снова вспомнила о гостеприимстве.
– Ну вот, экскурсия закончена, можно выпить кофе, – светским тоном заговорила она.
– Дейзи, а чем занимались твои родители?
Ты знала, почему они переезжали с места на место? – осторожно спросил Филипп.
– Н-нет, – поколебавшись, ответила Дейзи встала. Не хватало еще говорить с ним о родителях, подумала она. – Я жила с ними до шести лет, а потом мы виделись редко, – добавила она, чтобы не показаться грубой. – Приглашаю на чашку кофе, – сказала она, направляясь к двери.
– В порядке компенсации за несостоявшийся совместный завтрак? – насмешливо спросил Филипп, последовав за ней. – Я бы не отказался от ланча вдвоем.
Возмутительное нахальство! – воскликнула про себя Дейзи, торопливо пересекая холл. До возвращения Эндрю оставалось меньше двух часов. Филипп Тарсен явился в ее дом без приглашения, пробыл в нем не больше получаса и уже пытается здесь командовать! Мысленно негодуя, она вошла в кухню и занялась приготовлением кофе. Филипп сел за стол возле окна. Надо же было ему выбрать место, на котором всегда сидит Энди! – подумала Дейзи с нарастающим раздражением и тут же заметила, что, как и сын, Филипп уставился в окно, за которым росли три величавых дуба. Их ветки бросали тени на высокий потолок кухни, создавая таинственный рисунок. Эндрю любил наблюдать за причудливым танцем теней, отыскивая в них очертания знакомых ему предметов или животных. Романтик, любовно думала о сыне Дейзи, когда тот пытался рассказать ей о том, что видит в подвижных скрещениях ломаных линий. Вот и Филипп, закинув назад голову, смотрит на потолок. Но то, что вызывало в ней умиление, когда это проделывал сын, сейчас невыносимо раздражало. Невыносимой была сама мысль об их похожести.
Эндрю самое родное существо в мире, а Филипп Тарсен совершенно чужой человек. Чужой, чужой, твердила Дейзи, засыпая кофе в турку.
И она не намерена делить с ним сына, который принадлежит только ей!
– Я думаю, у нас с тобой много общего помимо сына, – вдруг сказал Филипп, окинув ее взглядом. Даже в простом комбинезоне нельзя было не заметить, какая у нее красивая фигура. – Ты вроде меня предпочитаешь жить подальше от городской суеты, поближе к первозданной природе. Сколько веков этим трем богатырям? Наверное, не меньше трех. Представляешь, как много интересного из истории этого места можно было бы узнать, если бы деревья заговорили.
– Об истории этого края можно узнать из книг, – сухо заметила Дейзи.
– Книги пишут, увы, люди. А это всегда субъективный взгляд на прошлое. – Он помолчал. – А потому в них много не правды, – добавил он тихо.
Дейзи пожала плечами. Сейчас ее раздражало в Филиппе все: голос, манерная многозначительность. Короче, сам факт его пребывания в их с сыном доме.
Порывисто поднявшись, Филипп прошелся по кухне.
– Знаешь, я думаю, Эндрю понравится мой дом. Он не такой старый, как этот, но в чем-то похож, к тому же гораздо просторнее. Вокруг леса, но и до города недалеко. Да, ему должно там понравиться, – повторил он уверенно.
Хорошо, что Дейзи успела разлить по чашкам кофе. Она замерла с туркой в задрожавшей руке. Поспешно поставив ее на плиту, она прикусила губу и оперлась на стол, чтобы устоять на ногах. Филипп Тарсен собирается отобрать у нее сына! Мысли вихрем проносились в голове.
Она выносила и вырастила сына без его помощи, значит, нет у него такого права!
– Эндрю любит этот дом. Это наш с ним дом! Здесь у нас друзья, здесь мы счастливы. – Тихий голос ее срывался на крик. – И нам больше никто не нужен!
Филипп молчал, отвернувшись к окну. Глядя ему в спину ненавидящим взглядом, Дейзи к стыду своему вдруг вспомнила, как мечтал Эндрю найти отца. Мальчик придумывал его, рисовал в своем альбоме. Она привыкла гнать от себя виноватую мысль, что мальчик тоскует, видя, как другие дети уходят из школы, держа за руку своих отцов. Возможно, именно чувство вины перед сыном заставило ее нарушить уединение и согласиться на поездку в Лос-Анджелес.
О встрече там с Филиппом Тарсеном она совсем не думала. Разве что подсознательно…
Но так или иначе она не была готова к тому, что не пройдет и недели, как отец Эндрю появится в ее доме.
– Будет лучше, если ты уедешь, – решительно произнесла Дейзи в напряженной тишине.
– Нет, Дейзи, на этот раз тебе от меня не избавиться, – ответил Филипп и подошел к ней. – Я останусь здесь до тех пор, пока не заполучу своего сына.
Заполучу! Слово-то какое жуткое, подумала Дейзи, испуганно глядя в зеленоватые глаза Филиппа. Словно ребенок вещь, которую можно приобрести за деньги! Ты даже встречи с ним не заслужил! – мысленно воскликнула она. Гнев вытеснил на секунду страх. Глаза ее вспыхнули.
– Эндрю не твой сын! – сказала она с вызовом. – Его родной отец…
– Погиб в автокатастрофе, – спокойно досказал за нее Филипп. – Слышали, уже слышали.
Не стоит повторять ложь, за которую тебе должно быть стыдно, Дейзи. – Он говорил мягко, с легкой насмешливостью. Неожиданно его руки легли ей на талию. Не успела Дейзи опомниться, как оказалась прижатой к его груди. – Сколько же в тебе упрямства, если ты осмеливаешься отрицать очевидный факт, – сказал Филипп, глядя ей прямо в горящие ненавистью глаза. – Хватит играть в игры, Дейзи, – отеческим тоном произнес он и коснулся губами ее волос.
Дейзи внутренне замерла, только по спине пробежал озноб. О каких играх он толкует?
В Эндрю весь смысл ее жизни, она готова драться за него. Филипп не должен догадаться о женской слабости ее тела.
– Немедленно убери от меня руки! – потребовала Дейзи, пытаясь вырваться из его объятий, и тут же почувствовала, что Филипп еще крепче прижал ее к себе. Дышать стало труднее, сердце гулко билось. – Пусти! – выдохнула она.
– Мне бы следовало задушить тебя за все, что ты сотворила со мной! – вырвалось у Филиппа. Удерживая одной рукой Дейзи за талию, а второй схватив за волосы, он оттянул ее голову так, чтобы она подняла к нему лицо, и закрыл ей рот поцелуем.
Лишившись последней возможности дышать, Дейзи поняла, впадая в обморочное состояние, что близка к исполнению его желания видеть ее задушенной. В голове мутилось, грудь разрывалась от боли. Прервав на мгновение грубый до жестокости поцелуй, Филипп дал ей возможность произвести судорожный вдох-выдох.
После чего снова завладел ее губами в страстном поцелуе, от которого по всему телу разлилось жаркое томление. От стыда за реакцию своего тела Дейзи закрыла глаза. Рассудком она понимала, что Филипп использует свою мужскую сексуальность для того лишь, чтобы унизить ее, подавить ее волю. И на физиологическом уровне он добился успеха. Она не противилась, когда его рука, скользнув ниже спины, прижала ее так, что возбужденная плоть уперлась ей вниз живота. Тело Дейзи обмякло, голова закружилась. Она уронила голову на его грудь. Мелькнула мысль: как хорошо, что на ней комбинезон. Хотя никакая одежда, хоть рыцарские латы, не спасла бы ее от физического влечения к Филиппу Тарсену. Чтобы удержаться на ногах, Дейзи положила руки на широкие мужские плечи, самую надежную опору для слабой женщины, и застонала.
4
Нет, это не я! Все это происходит не со мной! – вспыхивало в голове Дейзи, когда она почувствовала на своей груди руку Филиппа.
Тело ее сотрясала разрушительная сила страсти.
