Любовь под прикрытием: Если он женат на работе - Стайлз Мелани (лучшие книги онлайн .txt) 📗
— Ты очень сексуальная, — пробормотал Доминик.
Судорога пробежала по телу Кати, когда он стал посасывать ее затвердевшие, набухшие соски и играть с ними языком. Катя закусила нижнюю губу, чтобы не закричать от наслаждения.
Доминик не торопил события. От единственной ночи он хотел взять все. Он хотел, чтобы Катя запомнила его навсегда.
Однако он недооценил Катин темперамент. Распаленная ласками, она обхватила рукой его вставший член. Это было чревато прекрасным, но чересчур скорым финалом. Доминик быстро перехватил ее руки и закинул их ей за голову.
— Не спеши, — хриплым голосом промолвил он.
Катя повиновалась, и Доминик продолжил игру, подвергая сладкой пытке каждую частицу ее тела. Наконец он добрался до бедер, и они сразу же раздвинулись. Доминик коснулся самой чувствительной точки. Катя застонала и изогнулась. Палец Доминика проник в ее лоно, и страстный крик вырвался из груди распаленной желанием женщины.
Сдерживать себя дальше Доминик не мог. Быстро прошуршав оберткой презерватива, он сжал в объятиях податливое женское тело, с готовностью принявшее его в себя. Время перестало существовать, и осознание действительности вернулось к ним только после того, как они одновременно достигли оргазма.
Кровь гулко пульсировала в висках Доминика. Судорожное дыхание успокаивалось медленно. Наконец он пришел в себя и поцеловал Катю, вернув ее из полузабытья. Она открыла глаза. В них были любовь и нежность. У него защемило сердце.
Глава 10
— Только одна ночь, — прошептал Доминик.
Катя услышала эти слова, и ей захотелось разрыдаться. Время летело слишком быстро.
Чуть отдохнув, они вновь набросились друг на друга. Их обуревали противоречивые чувства, к которым примешивались боль и отчаяние.
Их тела покрылись испариной, но они не выпускали друг друга из объятий, как будто боялись потерять. Так оно и было.
Оба понимали, что им предстоит расстаться. Разум говорил, что это единственное верное решение. Но сердца их щемило от боли. Всю ночь напролет они любили друг друга, боясь потратить на сон драгоценное время. И лишь когда в окно комнаты проникли первые лучи рассвета, обессиленные влюбленные задремали.
Проснувшись, Катя почувствовала, что у нее ломит все тело. Она могла бы позвонить на работу и сказать, что заболела, но зачем валяться весь день в постели, раз Доминик все равно скоро уйдет и оставит ее одну?
Катя внимательно взглянула на своего гангстера. Он мирно спал. Что довелось пережить этому человеку? Катя не осмеливалась расспросить его об этом. Порой лучше не знать всей правды о своем ближнем. Так по крайней мере говорил ее отец.
Катя улыбнулась. Если бы он узнал о том, как его дочь провела эту ночь, со стариком, пожалуй, случился бы удар. Катя никогда не была трудным ребенком и не вела себя легкомысленно. Она всегда отличалась рассудительностью, трудолюбием, целеустремленностью и честолюбием. Таковы были все Колеманы. До сегодняшнего дня Катя и не подозревала, что способна провести ночь с преступником.
Ее вновь стали терзать сомнения. А что, если Доминик убийца?
В квартире Тимоти она увидела, каким жестким он может быть. За его плечами наверняка не одно преступление.
Но здесь, в ее постели… Нет, этот спящий после ночи любви мужчина производил на нее совсем иное впечатление. Какой там убийца! Просто большой ребенок, которому снятся безмятежные сны про Санта-Клауса.
Катя тяжело вздохнула. И все же им предстояла разлука. Что между ними общего? Как ни протестовали чувства, а разум побеждал. «Подружка, он тебе не пара, этот человек рано или поздно окажется в тюрьме или на дне реки, куда его отправят его же собратья — такие же, как он, гангстеры. Что с того, если гангстер умеет любить?! Ничего!» — твердил этот самый разум.
Злясь на себя, Катя встала с кровати и подошла к окну. Было раннее утро, над горизонтом только-только появился солнечный диск. Это было ее любимое время.
— Мне нужно идти, — негромко промолвил Доминик.
Катя резко обернулась. Пока она любовалась рассветом, Доминик оделся. Катя вдруг осознала, что стоит перед ним голая, и смутилась. Спрятавшись за дверцу платяного шкафа, она нашла большую длинную футболку и нырнула в нее. Трусики потом — успеется…
— Пожалуйста… возьми один из моих комнатных цветков, — сказала Катя.
Ей хотелось, чтобы Доминик хоть что-то захватил с собой в память о ней.
Он подошел, и у нее перехватило дыхание. Вот сейчас он ее обнимет! Но Доминик ее не обнял. Любое прикосновение после ночи любви могло означать, что у их романа есть будущее, а Доминик не хотел давать надежду — ни себе, ни Кате.
— Что ж, попробую еще раз, — пробормотал Доминик. — Может, с твоим подарком мне и повезет, и он не загнется в моей квартире в первую же неделю.
Они направились в гостиную. Катя взяла с подоконника свой любимый плющ, за которым ухаживала семь лет.
— Это Хурма, — сказала она, вручая горшок Доминику.
— Хурма? — удивленно переспросил он.
Катя улыбнулась.
— Это не название растения, — объяснила она. — Это имя, которое я дала ему. Для меня этот плющ женского рода.
— Вот оно что! — Доминик кивнул.
Никто не знал, что Катя дает имена своим цветам. Даже ее близкие подруги.
— Поливай ее раз в неделю. Без полива она сможет прожить недели две, а потом завянет. И еще… Она любит, когда с ней разговаривают…
Доминик снова кивнул, и они начали прощаться.
— Спасибо за все, — с бодрым видом сказал он, беря из рук Кати горшочек с плющом.
— Не за что, — ответила она и тут же спохватилась: — Я должна еще заплатить тебе за оказанную мне услугу.
— Нет, я не возьму с тебя ничего, кроме того, что ты уже дала мне, аванса, — решительно заявил он.
— В таком случае до встречи, — сказала Катя, хотя отлично понимала, что они больше никогда не увидятся.
Доминик повернулся, открыл дверь и тут же снова закрыл ее.
— Катя… Береги себя.
— Со мной все будет в порядке, — заверила она. — Береги себя и ты.
Дверь за Домиником захлопнулась. Опять одна… опять одна…
Катя медленно обошла квартирку. Полила цветы, приняла душ, сварила кофе, позавтракала и посмотрела последние известия. Все как всегда. И только она сегодня… Нет, хватит об этом думать. Выключив телевизор, Катя отправилась на работу.
— Оказывается, никакой видеокассеты не было и в помине, — сообщила Катя по телефону Лизе.
— Ну и ну! Вот негодяй! Дрянь! А еще ученый!
— А с чего ты взяла, что ученые — это какие-то невинные белые лебеди?
Не дождавшись ответа на свой вопрос, Катя вдруг подумала: а действительно — с чего? Некоторые ученые могут и в живот врезать…
Бросив взгляд на перегородку, за которой обычно работал Тимоти, Катя, понизив голос, подробно рассказала подруге о том, что произошло в квартире Монигена.
— А как твои отношения с… — начала было Лиза, выслушав ее, но Катя перебила подругу.
— Мы расстались, — сообщила она и быстро перевела разговор на другую тему: — Давайте соберемся в субботу втроем. Наверное, Мери уже вернется из свадебного путешествия.
— Прекрасная идея! Кстати, мне тоже будет что рассказать. Я тут нашла бюро знакомств, и на этой неделе у меня три свидания с молодыми людьми, потенциальными спутниками жизни. Хочешь, я пошлю запрос и от твоего имени?
— Нет, спасибо, не надо. Я предпочитаю знакомиться с мужчинами традиционным способом. Будь осторожна, Лиза. Нас окружает множество психопатов.
— А Доминика ты к ним не причисляешь?
— Нет… — не сразу ответила Катя.
Для Доминика неделя пролетела незаметно. Каждое утро он наведывался в бар «У Дилли», а после обеда обычно играл в бильярдной на Дивижен-стрит. Таким образом, он был постоянно на глазах у тех, к кому хотел втереться в доверие. Постепенно он перезнакомился со всеми завсегдатаями этих двух заведений.
