Ты моя судьба - Сангер Пола (книги полностью TXT) 📗
«Как-то убить три месяца», — сказала она. Джереми мог бы придумать гораздо лучшие способы провести эти девяносто дней, чем обсуждать законы механики. Он мог бы, пожалуй, составить целый список вариантов.
Мейбел подняла голову.
— Джереми! — В голосе ее слышалась подозрительность, и он заставил себя вернуться к настоящему.
— Не хочу усыплять тебя всеми подробностями дела, но суть сводится к тому, что Лорин хочет иметь патент на мое изобретение и потому — для начала — покупает меня.
— А почему ты сам не хочешь запатентовать свое изобретение? Ты ведь наверняка уже многого добился.
— Бизнес — это тяжелый труд, Мейбел. И не каждому он нравится.
— Ну да, ты ведь предпочитаешь валяться на солнышке. — Она задумчиво сжевала листик салата. — Но скажи, почему ты думаешь, что Лорин поверит в наш безоблачно счастливый брак, если она никогда обо мне раньше не слышала? Как и где, например, мы могли встречаться?
— Ну, скажем, когда я наезжал к заказчикам. — Джереми подпустил тоски в свой голос. — Изумительная ночка, незабываемый денек- другой, томительное ожидание, иногда ты вырывалась ко мне — упоительное счастье и каждый раз мучительное расставание. Душа рвется на части…
— И так далее, и тому подобное, — безжалостно закончила Мейбел. — И ты думаешь, что она купится на эту сентиментальную чепуху?
— Ты не знаешь жизни, до… Ох, извини, я забыл, что тебя может называть так только Хорас. Так вот, время от времени ты наверняка слышишь рассказы о каком-то парне, который в течение многих лет имеет две семьи, и жены даже не подозревают об этом. Почему же я не мог держать в секрете одну-единственную жену от той женщины, с которой у меня даже не было любовных свиданий?
— Потому что, если бы у вас с ней эти свидания были, вот тогда тебе и пришлось бы держать мое существование в секрете.
— Если у тебя есть идея получше, любовь моя, самое время сказать о ней.
— Ну, я предложила бы что-нибудь более близкое к реальности. Скажем, мы переживали трудные времена, вот почему ты молчал о моем существовании: тебе было слишком больно говорить об этом. Но теперь мы… — Голос Мейбел пресекся.
— Что же дальше?
— В общем, все это неубедительно. Лорин тебя сразу раскусит. Да и кто поверил бы, что ты продаешь процветающий бизнес ради моей карьеры?
— Я делаю это потому, что ты упрямая, либерализованая маленькая феминистка и ни за что не соглашаешься отказаться от работы.
— И потому, чтобы я могла управлять Культурным центром, ты выкладываешь несколько миллионов долларов? Есть уйма работы такого же типа, даже здесь, в нашем городе.
Джереми пожал плечами.
— Ты привязана именно к этой работе, особенно с тех пор, как появилась возможность построить новое здание.
— А почему бы тебе не перевести капиталы сюда?
— Слишком сложно. Кроме того, мне не хочется лишать своих сотрудников куска хлеба. Хотя, полагаю, продажа компании все же внесет кое-какие изменения в их судьбу.
Мейбел вздохнула.
— Что ж, придется придерживаться этой версии, пока ты не сочинишь что-нибудь еще.
— Слишком поздно сочинять что-то другое. Я позвонил в свой офис и сказал, что буду руководить делами отсюда. И объяснил почему.
Мейбел уронила вилку, но даже не заметила этого.
— Все, как мы договорились, — заверил Джереми. — Теперь мне можно не съезжать от тебя.
— Проклятье, — тихо пробормотала Мейбел.
— Мейбел, если ты собираешься сказать мне, что тебе неудобно прямо с сегодняшнего дня задвинуть Хораса куда подальше на целых три месяца, то ты немного опоздала.
— Не в этом дело. Я просто поняла, что мне следовало настаивать на семи миллионах. И тебе не оставалось бы ничего другого, как согласиться.
Джереми усмехнулся.
— Настоящий пират ни за что не упустил бы такой возможности.
Он сходил в кухню и принес Мейбел другую вилку.
— Как быстро ты собираешься построить свой Культурный центр?
— Используя твой щедрый дар, — Мейбел нежно улыбнулась, — очень быстро.
— У тебя много работы?
— Когда мы получим новое здание, работы будет невпроворот. А сейчас мы можем проводить только небольшие мероприятия. Вот почему я подменяла заболевшего дворецкого в Круксбери-Хилл.
— Неужели ты и дальше собираешься заниматься всем сразу? Боюсь, у тебя останется слишком мало времени для Хораса. Ты пошла работать в Круксбери-Хилл из-за него или встретила его уже там?
Мейбел ответила не сразу, и Джереми стало любопытно: почему она не взорвалась, как должна бы, а, похоже, собирается ответить всерьез. Нет, Мейбел определенно изменилась.
— Я работала там еще до него, — спокойно сказала она. — Мы хотели создать в Круксбери-Хилл некое подобие Культурного центра, пока не отстроим новое здание.
— Кроме того, как мне кажется, так легче убедить людей делать пожертвования на строительство Рэнсом-Холла. Я прав?
Легкая улыбка скользнула по губам Мейбел.
— И этот фактор тоже присутствует.
— Значит, ты вернулась сюда не очень давно, верно?
— Да, примерно полтора года назад. Я работала в Сиднее воспитателем в католическом колледже при университете. Потом услышала об этой вакансии и приехала посмотреть, что и как.
Мейбел отодвинула тарелку. Джереми понял, что больше от нее ничего не услышит.
И тут он заметил, что Мейбел почти не притронулась к еде. Неудивительно, что скулы у нее стали еще выразительнее и еще пикантнее обозначилась ямочка у основания шеи. Готов биться об заклад, подумал Джереми, она за весь день не выкроила времени даже на ланч. А впрочем, мне-то какое дело? — оборвал свои мысли Джереми.
Мейбел составила все на поднос, унесла в кухню и долго мыла посуду, чтобы не оставаться наедине с Джереми в тесной гостиной. Затем под предлогом, что ей нужно подумать, как отметить победителей предстоящей олимпиады, ретировалась в свою спальню.
— Конкурсные выступления начнутся прямо с утра, — пояснила Мейбел. — А мне нужно будет прийти на час раньше, чтобы показать моим добровольным помощникам, что делать. Программа олимпиады очень сложная: она включает и спортивные выступления, и вопросы по литературе, по истории и даже по математике.
Джереми смотрел на нее так, будто не верил ни единому ее слову.
— Чувствуй себя как дома, — доброжелательно предложила Мейбел и подумала: как будто он уже не чувствует себя как дома. — Кажется, я дала все необходимое. Надеюсь, тебе будет удобно на кушетке.
— Ничего ты не надеешься, — услышала она бормотание за своей спиной.
Мейбел рассчитывала, что ее комната станет для нее чем-то вроде заповедника, в котором можно ощущать себя в полной безопасности от внешнего мира. От того, что происходит за дверями этой заповедной зоны. Но не тут-то было. Похоже, на удобной кровати можно иногда чувствовать себя ничуть не лучше, чем на узкой кушетке, с усмешкой подумала Мейбел.
Она слышала каждый скрип и невольно пыталась определить природу этого звука: то ли проседает старый дом, то ли все еще расхаживает по гостиной Джереми — Мейбел вспомнила, что по своим биологическим часам он относился к «совам».
Вот, оказывается, еще одна проблема, вставшая перед ней.
Я не собираюсь лежать ночи напролет с открытыми глазами, раздумывая над ошибками моего замужества, попыталась внушить себе Мейбел. Я извлекла из своего прошлого все уроки и не намерена без конца возвращаться к нему, хотя рядом со мной, и поселился тот, кто грозит разрушить оборонительные сооружения моей надежной крепости.
И все же мысли о прошлом не покидали Мейбел.
Она была тогда совсем юной и очень романтичной. Она верила, что любовь способна побороть все трудности, стереть любое несходство характеров. А она, без сомнения, очень любила Джереми. В те годы он был очаровательным, милым, забавным и любящим — словом, обладал полным набором тех качеств, которые ей хотелось видеть в своем спутнике жизни. Но был он также упрямым, самонадеянным и раздражающе неуступчивым, по крайней мере, в отношении некоторых вещей. И, конечно, у него было свое представление о браке, резко не совпадающее с представлениями Мейбел. Если бы, прежде чем жениться, у них хватило тогда здравого смысла узнать друг друга поближе, они, вероятно, никогда не кинулись бы в этот брак, очертя голову.
