Вечный инстинкт - Джордан Пенни (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Опустившись на колени, Руби прижала к себе крепкие детские тельца, не в силах вымолвить ни слова. Близнецы были ее жизнью, ее сердцем, всем.
Сандер стоял, глядя на нее, и она вспомнила, что единственной одеждой, прикрывавшей ее тело, является полотенце.
Вернувшись в спальню, Руби сбросила полотенце, схватила чистые трусики и старый велюровый халат. Она была слишком взволнована и хотела как можно быстрее вернуться к сыновьям, поэтому совсем не думала о том, как она выглядит и что подумает о ней Сандер. Он не увез мальчиков на остров, но ощущение потери, которое Руби испытала, не могло пройти бесследно. Теперь, как никогда, она еще больше была уверена в том, что сделает все возможное, пойдет на любые жертвы — лишь бы не разлучаться с сыновьями.
Руки ее дрожали, когда она завязывала пояс на халате. Из гостиной донесся звук включенного телевизора, и когда она вернулась назад, мальчики сидели рядышком и смотрели мультфильм, а Сандер расположился за маленьким столом перед включенным ноутбуком.
Сандер и Руби молчали, и напряжение, возникшее в воздухе, без всяких слов свидетельствовало о том, какую враждебность испытывают они друг к другу.
Головная боль прошла, сменившись ноющим чувством вины. Через час Руби читала книгу накормленным, выкупанным и уложенным в постель мальчикам. Она смотрела, как дети сладко засыпают после вечерней сказки. Сегодня произошло то, чего с ней никогда не случалось. Она так крепко заснула, что не слышала, когда Сандер пришел и забрал ее сыновей. Как такое могло произойти? Почему она утратила бдительность?
Больше она их не покинет и останется с ними на всю ночь.
Дверь спальни открылась. Мгновенно напрягшись, Руби прошептала:
— Что ты хочешь?
— Я пришел пожелать спокойной ночи своим сыновьям.
— Они спят. — Она встала и направилась к двери, собираясь закрыть ее, но Сандер придержал дверь, оттеснив жену, и за дверью, таким образом, оказалась она. Он подошел к спящим мальчикам и поцеловал их.
Руби направилась в свою комнату. Но прежде чем скрыться в ней, она не выдержала и, повернувшись к Сандеру, заявила:
— Ты не имел права забирать мальчиков, не спросив меня.
— Они — мои сыновья, так что право я имею. А что касается того, чтобы сообщить об этом тебе…
Сообщить, а не спросить, отметила Руби. Испытанный ею шок сменился гневом.
— Ты спала, — продолжал он.
— Ты мог разбудить меня. Ты должен был разбудить меня! Как мать я имею право знать, где находятся дети.
— Ты имеешь право, я имею право… А как насчет их прав? Разве они не имеют право на мать, которая думает прежде всего о них, а не о себе? Неудивительно, что женщина, по ночам развлекающаяся с мужчинами, спит днем. Зная тебя, я уверен, что ты этим самым и занималась.
Руби стало дурно от его слов. С гневом она воскликнула:
— Зная меня?! Ты вообще меня не знаешь. И твои отвратительные предположения ко мне совершенно не относятся. Я никогда не уходила ночью, чтобы развлечься с мужчинами, и не оставляла сыновей. Я уснула потому, что плохо себя чувствовала, хотя, конечно, ты мне не поверишь. Ты предпочитаешь оскорблять меня, а не выяснять правду.
— Я на собственном опыте знаю, какая ты.
Щеки Руби вспыхнули.
— Ты судишь обо мне по одной короткой встрече, когда я была…
— Слишком пьяна и не ведала, что творила?
Его циничное замечание больно задело Руби. Много лет она корила и винила себя за то, что тогда произошло. А Сандер только усилил болезненное ощущение вины. Руби яростно замотала головой.
— Я была слишком глупа и наивна. Я придумала волшебную сказку, которая превратилась в фильм ужасов, — с горечью произнесла она. Охваченная гневом, не в силах сдержаться, молодая женщина добавила: — Ты напрасно изливаешь на меня свое презрение, потому что я сама презираю себя — за то, что поверила, будто ты какой-то особенный.
Руби почувствовала, что у нее закружилась голова. На нее нахлынули воспоминания той давней ночи. Они были такими живыми, что Руби перестала владеть собой. Она жаждала найти в объятиях Сандера тепло и защиту, которых лишилась, хотела привязать его к себе, но попыталась добиться этого самым примитивным образом — отдалась ему.
— Не разыгрывай драму, — насмешливо бросил Сандер. — Это совершенно ни к чему, поскольку я не сомневаюсь — это обман.
— Ты сам обманываешь себя! — горячо воскликнула Руби.
— Ты осмеливаешься обвинять меня в самообмане? — с угрозой поинтересовался Сандер, наступая на нее. Руби попятилась назад — и так быстро, что наступила на кончик пояса от халата. Ткань мгновенно поддалась, потянувшись вслед за пояском, и обнажила бледную округлость груди и темный сосок.
Сандер первым увидел это — прежде чем Руби поняла, что произошло. Голос его стал приглушенным, когда с циничной ноткой он произнес:
— Значит, вот что тебе нужно. Ты нисколько не изменилась.
— Нет! — отчаянно воскликнула Руби, но крик ее был заглушен жестоким и яростным поцелуем, а также хлопком закрывшейся двери. Шансов на бегство не осталось.
Умелые руки быстро сорвали с нее халат, а губы по-прежнему неистово осыпали ее рот поцелуями. В зеркале Сандер видел обнаженную стройную спину женщины. Ее нежная кожа в неярком освещении напоминала ему внутренность раковин, которые он находил на пляже возле своего дома. Против воли в голове Сандера всплыли воспоминания о той ночи: Руби трепетала в его объятиях, потом содрогалась, умоляя о ласках и мгновенно возбуждаясь от каждого легкого прикосновения. Распутница, даже не пытавшаяся скрыть свою похоть, откровенно наслаждавшаяся его ласками, умолявшая удовлетворить ее…
Сандер проник языком в ее рот так яростно, будто пытался таким образом избавиться от воспоминаний. Ее чувственные нежные губы плотно обхватили его, приглашая исследовать затаенные уголки. Простые белые трусики, которые были на Руби, раздражали его. Сандер хотел раздеть ее догола, а заодно сорвать с нее ложь и обман, которыми она прикрывалась. Он заставит ее сознаться, кто она такая на самом деле, покажет ей ее истинную сущность.
Он быстро оставил Руби без всяких защитных покровов. Ее фигура была идеальной — насколько может быть идеальной женская фигура. «Если добавить несколько фунтов, она станет совершенной», — подумал Сандер. С тонкой талией и пышными бедрами, с длинными стройными ногами, будто созданными для того, чтобы чувственно и жадно обвить торс мужчины в жажде получить удовольствие. Груди Руби были полными и упругими, и Сандер помнил, как отзывчивы ее соски. Когда он обхватил их губами и пощекотал языком, она закричала в экстазе.
И зачем он терзает себя воспоминаниями, когда она здесь, принадлежит ему, и тело ее трепещет в его объятиях, предчувствуя наслаждение?
Руби была обнажена и находилась в его полной власти. Она могла бы возмутиться, оттолкнуть мужчину, однако тело ее хотело иного. Оно жаждало Сандера.
Некая темная сила овладела ею, подавив разум и гордость и пробудив страстное желание, с которым Руби не могла совладать.
Оказавшись в объятиях Сандера, она словно стала совсем другой женщиной — неистово страстной, безудержно чувственной, желающей лишь одного: отдаться ему и взамен получить его.
Такова, наверное, ее судьба: подчиняться Сандеру. Овладев ее ртом в неистовом поцелуе, он затем с такой же чувственной неистовостью стал покрывать поцелуями шею молодой женщины, задержавшись в том месте, где пульсировала жилка, безрассудно выдавая ее возбуждение.
Ему было мало смотреть на обнаженное тело Руби, прикасаться к нему. Сандер хотел почувствовать ее целиком. Она пробудила в нем такое мучительное, настойчивое желание, что он уже не мог остановиться. Он должен завоевать ее, подчинить себе, доставив ей наслаждение. Мужчина хотел, чтобы сначала получила удовлетворение женщина. Он мечтал услышать ее стоны, говорящие о том, что она жаждет его, и лишь потом отдаться собственной страсти.
Сандер попался в шелковые сети древнего, как мир, чувства. Это было какое-то сумасшествие — лихорадочное, одержимое, — от которого он был не в силах избавиться.
